людей… обижать девочек, по-мужски? — начинает кипятиться Юля.

— В чём, блин, проблема? — цедит сквозь зубы Арс. — Яр не опасен. И не говори, что ты с ним спала. Иначе зачем ты всех в вашей вражде убеждала⁈

— Хуже. Я в него влюбилась… — Отворачиваюсь, смаргивая слёзы.

— Ну-у… — растерянно выдыхает он и разводит руками. — Любовь зла.

— Скотина бездушная, — шипит на него Юля, обнимая меня. — И не трогай меня!

— Ну, офигеть!

Они тихо переругиваются, что-то друг другу доказывают. У меня нет сил вникать. Я не вывожу. Позволяю Юле увести меня в одну из комнат.

— Яр должен получить по заслугам! — продолжает она бесноваться.

— Угу, конечно, — скептично поддакивает Арс. Засунув руки в карманы, отходит к окну.

— И ты за компанию, — мгновенно реагирует подруга. — Ты даже больше виноват!

— Угу.

— Тая, я сейчас предложу странное… — говорит она уже мне. — Ты должна отдать победу Яра его конкуренту. Вы с Арсом переспите!

— Чего⁈ — одновременно с Арсом выходим из эмоциональной комы.

— Да не орите вы! Только на словах.

— Зачем? — опять хором.

— Да потому что сплетникам рты иначе не заткнуть! Им нужен победитель.

— Повторяю, мы оба проиграли. Спор исчерпан. Так на черта?

— Для кого исчерпан? — Сужает она зло глаза. — Напомни, какие там были условия? Яр на три года станет изгоем. И что? Хоть кто-то от него отвернулся? Разуй глаза, он сам людей шарахается. Да ты сам встал на его сторону. Ты! Половина студентов подсела как на сериал и ждёт продолжения, а вторая уверена, что это хитрый план. Этот придурок — их кумир.

— Этот придурок раскаялся! — пылит Арс. — После концерта мне показалось… В общем, была драка. Он уже тогда объявил всем о своём поражении.

— Если бы, — качаю головой. — Мало кто знает, но обстоятельства для Яра изменились. Ему эта выходка может стоить дороже репутации в узком кругу.

Я не собираюсь рассказывать, что Яр отказался от близости сразу, как только узнал, что Андрею он неродной. Одно потерять престиж среди сверстников и совсем другое то, чем он так кичился, когда рычал мне, что он единственный наследник состояния Чалова…

Расчётливый, циничный эгоист.

В день свадьбы Яр открыто заявил, что меня хочет. Он собирался пойти до конца. Но уже вечером резко передумал.

Поверить ему снова? Это уже клиника!

— А-а-арс? — грозно тянет Юлька. — Ты готов загладить свою вину?

— Это шантаж! — Вздрагивает он. — Причём бессмысленный. Теперь Тая знает, кто такой Яр. Кто хочет продолжения сериала — пусть ждут. Его не будет. В чём проблема?

— В том, что мне плевать на тот «сериал», — произношу отрывисто, лихорадочно кусая губы. — У меня как будто сердце вырвали и в эту рану засыпали углей! Хоть вой! Я не передам словами, что это за боль! О-о-ох, какая! И в голове стекло. Нельзя прощать такое… Тебя когда-нибудь били исподтишка? Глядя в глаза. Улыбаясь в лицо. Нет? Тогда не умничай.

Пересохшее горло схватывает болезненным спазмом, и я резко замолкаю.

— Пойду, принесу воды, — с нажимом произносит Юлька, лохматя наши головы. Внезапно дёргает его полосатую рубашку заключённого в сторону, оставляет три поцелуя: в углу рта, на шее и над ключицей. Стирает рукавом с губ остатки кроваво-красного блеска, отдаёт тюбик мне. — Подкрась губы. Твоя темнее.

А затем с обеих сторон хлопает его по щекам.

— За что⁈ — возмущается он.

— Для тонуса! Дайте сплетникам пищу…

Подруга уходит, оставляя нас в неловком молчании.

Я смущённо верчу в руках прозрачный тюбик и понимаю вдруг, что в комнате нет зеркал. И телефон сдох, как назло.

— Поможешь? — поднимаю глаза на ошалевшего Арса.

Он не слишком старательно, в два мазка, наносит блеск.

— Тая, это всё эмоции, — Хмурит брови, небрежно смазывая большим пальцем пигмент за контур губ. — Вряд ли ты сейчас меня услышишь. Но ярость уйдёт, а вы останетесь. И вам придётся смотреть друг другу в глаза. Я видел Яра разным. Не знаю, что там у вас за обстоятельства. Только ты ошибаешься на его счёт.

Я закрываю уши ладонями.

Не хочу ничего слышать. Не хочу, не хочу, не хочу…

Отталкиваю Арса и выбегаю из комнаты. Он ловит меня у лестницы.

— Ладно, как хочешь! Я всё подтвержу, — вздыхает он, сжимая меня в тисках крепких рук. — Друзья?

— Друзья, — прячу нос у него на груди.

Арс гладит меня по волосам, а у меня ком в горле.

Я бы хотела себе такого брата. А Чалов…

За что он мне⁈

— Молодцы! Я бы вам выдала Оскара. И, похоже, не только я.

Я оборачиваюсь на бодрый шёпот Юли. Она беззвучно произносит «прости» и… плескает в нас с Арсом стакан воды!

От неожиданности мы шарахаемся в стороны.

— Глянь, кто пришёл. — Подмигивает Юлька, всё так же стоя спиной к лестнице.

А внизу застыл Яр. Взгляд непонимающий, щёки пунцовые. Я сама, наверно, выгляжу не лучше.

Только бы до драки не дошло опять!

На инстинктах сбегаю вниз, отвлекая внимание на себя. Да так бегу, что Чалов меня перехватывает аж у парадной двери.

— Что у вас с Рахмановым?

— Любовь!

— Какая ещё, к чёрту, любовь⁈ — он так кричит на меня, что уши закладывает.

— Большая! — огрызаюсь. — У меня к нему.

— Тая, ты в своём уме? Ты говоришь одно, а делаешь другое!

А сам-то⁈ Любимец публики…

Они и сейчас его каждое слово ловят с раскрытыми ртами. Как тогда, в игровой.

«Кто-то должен показать Царевне место. И это буду я»…

— Да мне пофиг, — невесело усмехаюсь. — Вы же враги. С кем ещё мстить, если не с тобой? Арс раскаялся, Арс получил моё тело. Не как трофей, а как подарок.

— Тая, я тебе не верю.

Ну конечно. Коне-е-ечно!

Фанаты сейчас рыдать начнут.

— Мм… Ну хоть своим-то глазам веришь? — бросаю зло и, пока он моргает, выхожу за дверь.

Он вылетает за мной и преграждает путь.

— Как ты могла, Тая⁈ Какая же ты дура… — Кулак сводного брата летит в стену рядом с моей головой. Яр вжимается губами в мой лоб и делает глубокий вдох. — Дурочка моя… Он соблазнил тебя на спор. Как можно быть такой наивной⁈

Невидяще смотрю вперёд, и мне до слёз обидно, что эти эмоции — просто игра с его стороны, а я почти повелась. В очередной раз.

— Я не жалею. Первый раз должен быть по любви, — мой голос звучит так же равнодушно, как Яр смотрел на меня в нашу первую встречу. Единственный раз, когда он был со мной искренним.

Теперь уже я не расскажу ему правду. Ни за что и никогда!

— Тая! — его голос прошивает отчаяние. — Бли-и-ин, Тая… Скажи, что ты пошутила.