— Здания принадлежат Консерватории.

Перевожу взгляд на него. Мне знакомо это название — одно из самых престижных учебных заведений, выпускающих музыкантов. Проблема в том, что в Консерваторию без начального музыкального образования не берут.

Вспоминаю заштатный факультет, который я закончила, и мне хочется подавиться решением быть как все. Мама уверяла, что экономист — отличная профессия. Она не знала, что меня тошнит от отчетов и цифр. Я никогда не говорила и не делала того, что было бы по-настоящему мне по душе.

Сейчас я смотрю как в конце переулка краснеет кирпичная стена Кремля. Я же сто раз ходила по Манежной Площади и даже не знала, что Консерватория всего в одном шаге! Как и другая жизнь…

Роман не дает додумать эту мысль, он ведя меня к дверям.

— Мы в Консерваторию? — вырывается у меня, когда мы проходим в здание.

— В Главный зал, — кивает спутник.

«Что мы тут будем делать?», — думаю я, снимая в фойе верхнюю одежду. «Он же не поведет меня на прослушивание к какому-нибудь профессору?»

Роман о чем-то договаривается с охраной и нас пропускают внутрь. Я боюсь что-либо вообще говорить спутнику. Сегодня я в святая святых и надеюсь, что пойму цель нашего визита как можно позже, иначе у меня сердце уйдет в пятки и я рискую не дойти.

Я обычный менеджер среднего звена, коих в московской подземке ежедневно толкутся тысячи. Никому не нужный винтик в системе…

Я замираю. Роман открывает передо мной дверь на балкон.

Из зала льется музыка. Я понимаю, что идет концерт. Сцена ярко освещена, на ней юноша за роялем и девушка в вечернем платье. Она поет.

— Отчетное выступление, — на ухо говорит мне Роман, чтобы, видимо, не мешать зрителям.

Мы останавливаемся у стены.

— Это, — он указывает вперед, — моя подопечная. Я обещал прийти.

Оборачиваюсь к нему.

— Я тут преподаю, — шепотом поясняет Роман, сложив руки на груди. — С тех пор как вылетел с телевидения на ставку. Раньше это была моя халтура.

Я выдыхаю, а Роман продолжает:

— Музыка куда сложней, чем кажется на первый взгляд. В ней есть своя теория и это, — он снова указывает на сцену, — то, с чего многие начинают. Классическое образование. Готова поработать?

Даже в темноте я замечаю, как блестят его глаза. Он же не может предложить мне поступить в Консерваторию!

— Я возьму тебя на свой семинар.

От переизбытка чувств я хватаю Романа за руки.

— Супер! — конечно же я готова!

Зрители оборачиваются. Серьезная тетка шикает на нас. Роман улыбается и продолжает тихим голосом.

— Для начала. Если убедишь меня в том, что сможешь раскрыть, так сказать, свои таланты, тогда сработаемся. По рукам?

Крепко сжимаю его ладонь.

— А…

Музыка заканчивается, зажигается свет.

Мы выходим из зала.

— Откуда вы знаете Даниила? — мне кажется это важным.

— Мы оба закончили Гнесинскую школу — престижное место для одаренных детей. Одно время я даже музыку для его группы писал, но потом…

Собеседник отходит к окну и смотрит на улицу.

— Наши пути разошлись.

Я чувствую себя чужой в этом месте и жмусь к собеседнику, он, к счастью, не спешит бросить меня одну.

— Даниил, — продолжает собеседник, — ты же знаешь, что он в семнадцать остался сиротой?

Киваю.

— Его бабушка страдала онкологией. Он мечтал в первую очередь деньги на лекарства найти. С лечением не успел и как-то тогда ожесточился что ли. Помню, мы с ним спорили, что важнее: деньги или душа и он почему-то выбрал деньги. Потом встретил Аню, и ее отец хорошо парню мозги промыл на предмет того, каким должен быть настоящий мужик. Сделал бизнесменом. Я говорил, что это кончится плохо.

Я замечаю, как к нам спешит та самая певица, которую мы только что видели. Роман кивает ей.

— Он потерял мечту, которой жил. И тут Даня мне недавно говорит, что нашел человека, которому не хочет дать упустить шанс также как он упустил свой.

Мне кажется, у меня сердце замирает, когда я слышу это. Так Даниил увидел во мне себя?

Девицу, к счастью, перехватывает брюнет во фраке, и я радуюсь тому, что мы с Романом можем договорить.

— Вы, получается, выбрали другой путь?

Роман кивает.

— Сказал ему, через десять лет увидимся и сравним, кто стал более счастливым. Лет девять с тех пор друг про друга не вспоминали после того, как он через меня все связи с миром музыки порвал. Я был уверен, что мы с ним теперь люди совершенно разные, но… на днях поговорили, вспомнили прошлое.

Лицо Романа ожесточается.

— И я неожиданно понял, что нас многое роднит. Например, мы оба в глубокой заднице из-за Ани. Жизнь полна иронии, не так ли?

Певица тем временем прощается с брюнетом и снова направляется к нам.

— Ну что? — смотрит на меня Роман. — Готова к первому семинару? У меня пара через двадцать минут.

Я чувствую, что бледнею.

— А что надо будет делать?

Он пожимает плечами.

— Петь.

Я в студенческой аудитории около рояля. Роман представил меня, как студентку, восстанавливающуюся из академа. Несколько пар глаз заинтересовано смотрят в мою сторону. Все они будущие певцы, хоть Роман и сказал, что это по его мнению птенцы желторотые и почти ни у кого из них нет такой как у меня известности. Но вся моя слава — скандальный инстаграм.

— Заставь меня поверить в себя, — сказал мне Роман на входе в аудиторию, — Даня считает, что ты его шанс вернуться к мечте. Я хочу быть уверен в том, что когда он там наркотой обожрался и потом, соответственно, попал в аварию, у него совсем мозги не отшибло. Он сказал, что узрел новый путь, когда после операции в себя приходил. Но что-то я после Ани не склонен верить в чудеса.

Еще раз обвожу взглядом зал. Нужно собраться. Ради себя и ради Даниила.

Я закрываю глаза и представляю себя дома, на кухне. Одну. Когда мама была еще жива, я любила петь в ванной, потому что меня не было слышно за плеском воды. Хотела не привлекать внимания. Ведь ей и так было тяжело. Не до меня.

Сейчас я пою гораздо громче. Потому если молчать, никому так и не будет до меня дела. К тому же, я не могу подвести человека, который первым в моей жизни поверил в меня.

Когда музыка затихает, я аккуратно приоткрываю глаза.

— Пойдет, — говорит Роман, — только придется поработать над контактом с залом. А так хорошо.

Я остаюсь на семинар. После него Роман дает мне контакты хореографа.