— Успех это долгая и сложная работа, — преподаватель вздыхает. — Прежде чем мы начнем, скажи, ты знаешь, как именно Даниил рассорился с женой?

— Измена?

Роман качает головой.

— Она когда из-за стрессов ушла с тв, предложила ему записывать песни. Выпустила два сингла и открыла какие-то там курсы по достижению успеха в шоу-бизнесе. Руслан ей это предложил. А Даня придумал сделать настоящую звезду в ответ. Как я понял, он очень вдохновился, — Роман смотрит мне в глаза. — Тобой.

Я даже не знаю, как на это реагировать.

— До завтра подумаю.

Даниил возвращается в квартиру в семь вечера. Я жду его как на иголках.

— Когда ты собирался мне сказать? — говорю без приветствия. — Что я твой способ утереть ей нос?

Даниил берет мое лицо в свои ладони и отрицательно качает головой.

— Ты мой способ начать заново, — он улыбается. — Когда она предложила синглы, я понял, что на самом деле хочу вернуться к музыке. Поэтому ее в последний раз простил. Но Ане требовались только деньги. Когда я сказал это ей в лицо, она меня высмеяла — тридцать шесть лет, серьезный мужчина и хочу поиграться в продюсера. Это же просто цирк для подписчиков. Понимаешь?

Он чмокает меня в губы.

— А ты вот не смеешься.

— Может, мы просто два идиота? — робко предполагаю я.

Даниил смеется.

— И значит, мы нашли друг друга.

Он выпускает меня и вынимает из-под мышки папку. Я понимаю, что это ноты.

— Я тоже буду тебя учить. Роман настоял, — Даниил шагает к роялю.

— Чему?

— Нотной грамоте для начала.

Он оборачивается ко мне.

— В свободное время. Алин, я мужик. Мужик должен зарабатывать деньги, — Даниил засучивает рукава, — Лютов нашел для меня хорошее место, как и обещал. Сегодня после банка я туда ездил. А потом в магазин за нотами. Сто лет там не был.

Я приближаюсь и кладу мужу руки на плечи, понимая, что действительно хочу стать частью его мечты.

Март проходит в суете. Я занимаюсь вокалом, хожу на индивидуальные занятия к хореографу. Вечерами муж объясняет мне теорию музыки — сольфеджио.

Целый день я перемещаюсь по городу, но к моменту встречи с ним не чувствую себя усталой. Я не замечаю ничего вокруг, а жизнь тем временем идет в одном известном ей направлении, и я не хочу знать о нем.

Когда я вспоминаю о том, что о нас наговорили, хочется невольно стиснуть от злости кулаки. Игрушка, развлечение, шлюха…

Те, кто называли нас просто любовниками, ошиблись.

Я потихоньку начинаю узнавать мужа и то, что я вижу, мне нравится. Вчера он притащил фотоаппарат и целый вечер мы дурачились, делая «фотосессию».

Даниил перевоплотился даже внешне. Теперь он носит джинсы и рубашки и больше напоминает модного тусовщика, чем бизнесмена. Но когда я впервые вижу его в новой одежде, интересуюсь, не выставят ли его за это из офиса.

— Знаешь, чем я занимаюсь? — смеется он. — Рекламщик. Всегда им был. Лютов разрабатывает приложения для правительства. Я делаю так, чтобы даже старушки поняли, что этим можно пользоваться.

Он показывает мне на экране мобильника макет, и я узнаю не раз попадавшуюся мне на глаза социальную рекламу.

Мне внове открываться кому бы то ни было, но Даниилу я доверяю. Он не настаивает на полной откровенности. Пока мужу хватает и того, что я раскована с ним в постели.

Недавно муж взял привычку забирать меня с хореографии и каждый раз, когда он приходит, сердце все более радостно бьется в груди.

Так и сегодня. Едва я замечаю Даниила в зеркале балетного класса, делаю знак инструктору. В этот раз ради пробы она разрешила мне позаниматься с ее группой, которая выступает на подтанцовке у настоящих певцов.

Инструктор отпускает меня жестом, не отрываясь от урока. Свою норму на сегодня я уже выполнила.

Мы с Даниилом страстно целуемся в дверях, и я поздно понимаю, что всем видно нас в зеркала. Отрываюсь и намекаю об этом мужу, тогда он тащит меня в раздевалку.

Он так классно выглядит и так здорово пахнет, что я не хочу большего.

Даниил захлопывает дверь ногой и вжимает меня в стену. Я чувствую, как сильно он возбудился сквозь ткань его джинсов.

— Мы не можем сделать это здесь, — шепчу я. — Дань, в любой момент занятие кончится…

— Я дверь подопру, — его лицо так близко, что я не вижу, а скорее чувствую, что муж улыбается.

«Господи, как?» — думаю я: «Прямо попой?»

Даниил спускает трико с моих плеч и целует кожу. Я вспыхиваю. Хочу его прямо тут. Озираюсь по сторонам.

— Дань, хотя бы туда, — я указываю в угол, где за шкафчиками можно спрятаться.

Он отрывается. Я складываю руки на груди.

— Если кто-нибудь войдет, мы остановимся?

Даниил вместо ответа двигает железную скамейку, устанавливая ее у двери. Очень по-мужски.

— У нас на вечер планы, малыш, — он толкает меня к стене, туда, где стояла скамейка и я удачно умещаюсь между крючками, на которых висит одежда танцоров.

Штукатурка холодит спину. Даниил уже полностью освободил меня от трико.

— Я просто не дотерплю, — его горячее дыхание обжигает шею.

Раньше я бы никогда на такое не решилась, но после того как я побывала в центре скандала, моя стеснительность притупилась. Хотя я и сейчас, по правде, все еще ищу глазами камеру наблюдения.

Камеры, к счастью, нет. В самом деле, кто монтирует подобное оборудование в раздевалках?

Тогда я с облегчением запускаю руку ему в волосы и отдаюсь приятным ощущениям. Любовникам всегда нужно сначала немного привыкнуть друг к другу, и Даниил уже научился меня ласкать. Он чувствует, что надо сделать, чтобы я завелась.

Мне нравится, когда муж показывает силу, понимая, что в любое мгновение могу остановить его, я готова подчиняться. Я ловлю от этого кайф. Так и сейчас, когда он перехватывает мои запястья и прижимает своей ладонью к стене, другой он гладит меня между ног.

Я уже мокрая. Подаюсь ему навстречу. Все внутри сводит от желания почувствовать его в себе. Даниил правильно понимает мой жест и расстегивает ширинку.

На периферии сознания я слышу, как замолкла музыка. Еще пять минут и танцоры будут здесь. Но я сейчас не готова остановиться. Я впиваюсь поцелуем Даниилу в губы и выдыхаю:

— Быстрей!

Он подхватывает меня под ягодицы и прижимает попой к стене. Я чувствую его в себе и с моих губ срывается удовлетворенный вдох.

Крепко обхватываю мужа. Каждое его движение во мне отдается волной удовольствия. В блаженстве тонет даже то, что моя попа скользит по холодной штукатурке. Я приоткрываю рот — так хорошо.