– Всё верно, Антон Иванович. Вы правильно поняли. И если вы не хотите, чтобы за вашей спиной случился заговор, то выслушайте меня со всем вниманием.

Деникин был поражён. Он не ожидал от своего генерала, который и генералом-то стал всего месяц назад, такой изощрённой интриги. Нет, Яков Слащёв всегда отличался оригинальностью мышления, его идеи, его тактические приёмы постоянно ставили в тупик не только противника – они были откровением даже для его товарищей. Вначале, когда он преподавал тактику в Пажеском корпусе, потом, когда в составе лейб-гвардии Финляндского полка он принял активное участие в Первой мировой войне, пройдя путь от командира роты до командира батальона. А когда в январе 1918 года полковник Слащёв был послан генералом Алексеевым на Северный Кавказ для создания офицерских организаций и пополнения кадрами Добровольческой армии, он показал себя выдающимся организатором и лидером.

Но в полной мере полководческий талант Якова Слащёва проявился год назад, когда он принимал участие в партизанских действиях отряда полковника, а затем генерал-майора Шкуро, исполняя должность начальника его штаба. Именно тогда казачьи отряды наголову разбили неуловимого Махно, отбросили войска большевиков и обеспечили первые успехи только что созданной Добровольческой армии. Шкуро за боевые отличия был произведён в генерал-лейтенанты. Хотя его победа в большей мере была заслугой полковника Слащёва.

Потом, воюя в кубанских формированиях генерала Улагая, командуя дивизиями и 3-м сводным Армейским корпусом, Слащёв постоянно импровизировал. И наносил противнику такие неожиданные удары, что в кратчайшие сроки, несмотря на малочисленность своих войск, опрокидывал красных и обращал в бегство даже, казалось, самые стойкие полки Красной армии. Именно благодаря Слащёву генерал Улагай разгромил конный корпус Думенко. И вот сейчас – взятие Крыма.

Деникину не нравились авантюризм и беспринципность молодого генерала, но он понимал, что именно такие командиры, как Слащёв, сегодня являются не просто востребованными временем – Слащёв был знаменем Добровольческой армии, её гордостью и славой. К тому же он пользовался заслуженной любовью солдат и офицеров, и даже те из высших командиров, кто терпеть не мог его острый язык и цинизм, отдавали дань уважения его полководческому таланту.

Молодой генерал был бесстрашен и жесток, жесток по отношению к тем, кого он считал врагом. Причём враги для него были не только в стане красных – Слащёв безжалостно расправлялся и с теми, кто служил белым, но служил, по его мнению, плохо. Например, после взятия Добровольческими частями Крыма в Симферополе двое офицеров среди бела дня, войдя в ювелирный магазин в Симферополе, отобрали у ювелира перстни с очень дорогими бриллиантами. После чего засели играть в карты. Слащёв, собрав все необходимые справки, лично и, как всегда, один, на своём автомобиле неожиданно прибыл в игорный притон, арестовал офицеров-грабителей с украденными перстнями. Потом отвёз их на своём автомобиле в Джанкой и… приказал повесить их на столбах перед своим поездом. На чёрной доске над головами этих офицеров-грабителей была указана их вина – ограбление ювелира. Трупы висели три дня. Об этом Деникину поведал генерал Аверьянов, причём, рассказывая об этом, отзывался о Слащёве весьма уважительно.

Деникин не раз убеждался, что Слащёв производил на офицеров и солдат Добровольческой армии чарующее обаяние, доходившее до обожания. Такое обожание и любовь можно было наблюдать разве только ещё в отношениях между генералом Марковым и подчинёнными ему войсками. И об этом свидетельствовали офицеры, которым посчастливилось служить и под начальством Маркова, и под начальством Слащёва.

И вдруг – такая тонкая, изысканная интрига. Это было что-то новенькое, ранее Деникин не замечал за Слащёвым подобные таланты. Тактическое мышление, стратегическое чутьё, талант полководца – это да. А здесь… Одновременно и поддержать его план похода на Москву, и тут же оспорить его. Высказать своё мнение и тут же обосновать удаление всех командующих армий с совещания – ход весьма и весьма недурственный. Поэтому нужно было как минимум выслушать молодого генерала.

– Слушаю вас, Яков Александрович. Как я понимаю, в целом вы одобряете мой план?

– Не просто одобряю, Антон Иванович, а всей душою приветствую. Но, как вы уже изволили заметить, после тяжёлых боёв наши армии требуют пополнения, причём не только боеприпасами, амуницией, фуражом и лошадьми. Нам катастрофически не хватает людей. Я отдал распоряжение зачислять в наши части пленных красных, но убедился, что это не выход. Воюют бывшие пленные плохо, мотивации у них никакой, не обучены, низкий боевой дух и так далее. Наши офицерские полки – марковцы, дроздовцы, корниловцы, алексеевцы – намного сильнее во всех отношениях. Кстати, Антон Иванович, я хотел продемонстрировать вам мундиры марковского, алексеевского и дроздовского полков. Чёрная форма корниловцев введена давно, ещё с мировой, а наши офицерские полки до сих пор обмундированы как попало. Я решил с этим покончить. Но об этом – позже.

Слащёв, видя нетерпение командующего, понял, что отвлёкся, и сразу перешёл к сути.

– Так вот, ваше высокопревосходительство, для того, чтобы восполнить численность наших армий, но не за счёт мобилизованных, которые воюют то за нас, то против нас с красными, я и предложил провести на освобождённых территориях некоторые реформы. В том числе оставить крестьянам землю, которую они отобрали у помещиков. Да-да, иначе они за эту землю будут с нами воевать насмерть. Зачем нам это сейчас? Тот же Махно в нашем тылу создаёт реальную угрозу, набирая свои банды именно из крестьян, у которых мы отбираем землю. Но об этом мы подробнее можем поговорить позже. А сейчас – чисто военный аспект. Заняв Киев и выровняв линию фронта, мы сделаем передышку, восполним потери и подготовим удар на Москву. Но именно один удар, а не три. И сейчас я вас, Антон Иванович, познакомлю со своим источником информации. Прошу отнестись к нему со всем вниманием, тем более что этот юноша, по его словам, внук нашего императора Александра Второго.

Деникин скептически хмыкнул.

– Что, очередной Лжедмитрий?

– Нет, ваше высокопревосходительство. Этот юноша знает такие подробности из жизни императорского семейства, которые ни один самозванец знать не может. Мало того, он знает то, что не может знать обыкновенный человек. Он рассказал мне обо всех планах ставки, обрисовал диспозицию наших армий и показал направления всех наших операций на Южном фронте. Причём не только прошедших, но и будущих.

Деникин удивлённо посмотрел на Слащёва. Такого он не ожидал. Тот усмехнулся:

– Да, Антон Иванович, я сам поначалу был шокирован. Но, знаете, на войне со мной разное случалось, так что я давно уже верю в подобного рода мистические истории. Впрочем, я его сейчас позову, и вы сами во всём убедитесь.

Александр не произвёл на Антона Ивановича Деникина особого впечатления. Подумаешь, обыкновенный юноша-вольноопределяющийся, таких было полно в самом начале формирования Добровольческой армии – юнкера, студенты, юные прапорщики и те же вольноопределяющиеся. Ну, возможно, выглядел Саша немного старше своих 16 лет, но в целом – ничего выдающегося.