К 97-му мои соотечественники не то чтобы стали богаче, но психологически к инфляции адаптировались. Денег у них не прибавилось, однако нищими быть надоело. Люди начали делать покупки, позволяющие чувствовать себя успешными. И не столь важно, что, прижимисто экономя копейку, хлеб насущный большинство приобретало на диких рынках, зато приодеться норовили в именитые лейблы, да и в отпуск съездить куда-нибудь по загранпаспорту, чтобы намекать с этакой ленцой искушенности друзьям и знакомым, мол, мы тоже не лыком шиты и можем позволить.

Я осознал: истинная высота технологий состоит в том, чтобы навязать человеку то, что на самом деле ему не нужно.

Как заставить потребителя раскошелиться? Надо сделать товар модным. А затем сыграть на комплексе неполноценности. Если у тебя этого нет, значит, ты – лох. Редкий смельчак отважится быть изгоем. Не так ли? Чем товар эфемерней, тем лучше – для продавца. Эфемерность не так-то просто критически развенчать. Ну, а если товар экзотичный, да еще с качеством явной опасности, да еще и с наружностью, никого не оставляющей равнодушным…

Бизнес ширился. Особенно, после яхтенной эпопеи.

Помимо «Птичьего рынка» я наладил поставки в зоомагазины. То, что начиналось как скромный «левак», быстро вырастало в серьезное дело – благо, ресурс лаборатории позволял. В городе, наподобие эпидемии, распространялась острая мода на скорпионов. Я работал все больше, и усталость меня не брала.

Все потому, что мою жизнь пронзила Любава.

С того жуткого случая меня переполняла фантастическая энергия. Во мне проснулись такие недюжинные резервы, что мне по плечу стало горы свернуть, не говоря уже о доставке заказчикам моего неприметного, но весьма рентабельного товара.

Каждый выходной счастливые супруги заезжали за мной на «мерсе». Бедная отпускала меня, находя, что право на отдых я вполне зарабатываю. Пока Андрон дул пиво с дружками, мы с Любавой выкраивали с десяток минут, чтобы порознь исчезнув, слиться в разбитой яхте.

Я обманывал жену и предавал друга. Она изменяла мужу. По трезвому размышлению, груз моей совести был тяжелей вдвое.

А впрочем, можно ли чем-то измерить ложь?

Ну разве что только деньгами. Я нес деньги жене, которая мне не нужна, и зарабатывал все больше, благодаря жажде жить, которую пробудила во мне любовница.

К концу лета снабдил скорпионами всех членов яхт-клуба. Каждый имел теперь по личному хищнику. Среди парней выпендреж своими питомцами даже начал теснить традиционное обсуждение различных моделей яхт. Уж не припомню, кто впервые высказал это вслух, да только однажды, в одну из наших клубных тусовок, под звон бутылок, в дыму сигарет и гуле пьяного трепа, возникла идея – устроить скорпионьи бои.

Идея понравилась всем. Андрону – особенно. Он тут же выставил своего скорпиона на бой. Однако вопреки первоначальному воодушевлению, никто не решался на вызов ответить. Конечно, одно дело ляпнуть по пьяной лавочке, подзадоривая на лихость товарищей, и совсем другое – рисковать своим единственным ненаглядным.

Мы сидели в эллинге. По крыше шуршал дождь. Все притихли.

– Ну что поджали хвосты? Есть здесь хотя бы один мужчина?! – Андрон, посмеиваясь, обводил собутыльников взглядом. Парни чесали затылки, конфузились, отводили глаза. Андрон повернулся: – Дружище, последняя наша надежда – ты.

– Я? Нет, нет, я в этом участвую.

– Да не парься! Чем ты рискуешь? У тебя их целая ферма!

– Понимаешь, я против насилия над животными.

– А может, тебя просто душит жаба?

Все те глаза, что минуту назад трусливо попрятались, с веселой наглостью уставились на меня. С некоторых пор мне приклеили прозвище «Скорпионий Олигарх». Теперь их разбирало любопытство испытать меня на прижимистость. Нет, жадным я не был. Хотя, начав зарабатывать, научился деньги считать, это факт. А в общем, плевать я на них всех хотел, но в толпе сидела Любава, заинтригованно улыбаясь и выгнув бровь.

– Ну что ж… Раз такое дело… – Я покашлял в кулак. – Будем драться.

У меня оставалась парочка скорпионов, которых я не успел в тот день распродать. Взял того, что поменьше: рыночная цена его ниже, и не так будет жаль, если потеряет товарный вид. Бизнес есть бизнес. К тому же, не хотелось угрожать скорпиону Андрона: не так давно я преподнес его другу в подарок, и случись подарку быть изувеченным, придется дарить еще один экземпляр.

Приволокли деревянный ящик с яхтенным инструментом. Вывалив железо, установили на стол. Получился этакий ринг с диагональю в полметра и бортиком высотой сантиметров двадцать. Зрители, теснясь, столпились вокруг. Достали футляры: я с моим бойцом, Андрон – со своим. Кто-то выкрикнул клич делать ставки. Зашуршали купюры.

Встав по краям стола, мы с Андроном взглянули друг другу в глаза.

Вытряхнули. Скорпионы упали на доски и замерли. Некоторое время мы наблюдали их неподвижность. Это затягивалось. Вокруг раздавались нетерпеливые реплики. Не желали и членом пошевелить. Неизвестно, что они друг к другу испытывали, но нас развлекать они явно не собирались.

Тогда мы с Андроном взяли по гаечному ключу и принялись подталкивать гладиаторов на сближение. Столкнувшись нос к носу, они тут же шарахнулись и поползли в противоположные стороны. Мы снова их подгребли. Они опять увернулись. И так раз за разом: мы их стравливали, а они драться отказывались.

– Андрон, ты когда своего кормил?

– Кормил? Кажется… вчера вечером.

– Я своего тоже. Все ясно, сытый сытому – не противник. Господа игроки! Разбирайте ставки! Шоу не состоится!

С разочарованием все вернулись к прерванной пьянке. Однако темой дня осталась идея скорпионьих боев. При величайшем разнообразии мнений все сходились в одном: бойцов нужно специально к поединку готовить. Весь вопрос только – как?

На некоторой стадии все более шумного обсуждения Любава встала из-за стола и направилась в глубину эллинга. Дошла до двери, за которой был темный соседний отсек, – из наших туда никто не ходил, там хранились чужие лодки, и стояла разбитая яхта. Делать там было нечего.

Любава исчезла.

Я посидел для видимости еще минут пять, поучаствовал в скучнейшей для меня дискуссии, а затем потихоньку поднялся и под глухую пульсацию сердца, ненавязчиво озираясь, последовал в знакомую уже тьму…

Расхожее мнение об агрессивности скорпионов – миф. На самом деле, по натуре скорпион довольно труслив. Он нападает только на мелочь, а при встрече с крупным объектом старается по возможности скрыться.

Несмотря на броню, могучие клешни и ядовитое жало, скорпионы нередко становятся пищей других животных. Прежде всего, это сами же скорпионы. Затем, отдаленные родственники – пауки, сколопендры, фаланги, сольпуги. Далее их едят некоторые змеи, ящерицы, лягушки, причем, есть такие, которые предпочитают именно скорпионов. Их атакуют летучие мыши и совы. На них охотятся ежи, мангусты, землеройки и крысы. Даже некоторые из приматов, в частности, павианы и бабуины, не прочь полакомиться скорпионом, ловко выдернув у него жало.