– Ты к нему просто привык, – предположил я.

– Может быть. Хотя я бы так не упрощал…

Мы какое-то время молчали, думая каждый о своём. Конечно, волей-неволей я вспомнил «Тень орла» и главную мысль этой книги, касающейся Крыма. Этот полуостров является не просто лакмусовой бумажкой, по которой можно определить состояние жизни народов и целой цивилизации. Он и есть место, где творится история, которая затем распространяется на огромные пространства Земли. Это – предтеча того, что случится с нашей цивилизацией в будущем. Можно сказать, что Крым является символом возрождения если не всей Земли, то уж всей России (всех русских земель – так точнее сказать) – это неоспоримо.

Свою мысль я высказал вслух. Но Алексей мне ничего не ответил, хотя ответ был явный.

– Что ты молчишь?

– Думаю…

Через время я вновь заговорил с Алексеем. Речь шла о Феоленте и установке на скале Святого Явления в день Животворящего Креста Господня семиметрового креста. Этот факт был детально освещён в книге «Тень орла», и Алексей, конечно же, знал все подробности, связанные с его установкой. Можно сказать, что данный эпизод наилучшим образом подтверждал мою мысль. Тем более что она была не нова и принадлежала изначально самому Алексею и его коллеге Саше Коридзе: Животворящая основа креста способна дать толчок к возрождению целой страны. А если эта страна является родиной цивилизации, то и всей цивилизации.

Так что в определённом смысле чаиры были в «родственных» отношениях с Животворящим Крестом Господним. У них была общая задача.

Алексей вдруг сказал:

– Был такой советский деятель – Никита Хрущёв. Так вот он претворил в жизнь один свой лозунг: «Сделать Крым землёй сплошных садов и виноградников». И это ему удалось. Крым действительно таким стал. Можно сказать, он превратился в единый цветущий чаир.

Установка на скале Святого Явления совпала с этим буйством чаира-Крыма. Это был пик расцвета в Крыму садоводства. Именно тогда сливовый сад, в котором мы с тобой сейчас сидим, давал непомерно большой урожай.

Я думал, что это есть переломный момент в истории. В России вновь утвердился двуглавый орёл в качестве герба. Должно состояться возрождение страны, целой русской цивилизации. Народы, примыкающие к ней и кровно связанные с Русью древними корнями, также должны были получить импульс к росту, стремительному подъёму…

К сожалению, ничего этого не случилось. Демагогические словеса, как ширмой, закрыли от людей главное – стремительное падение вниз. Когда же пришло осознание и многие поняли, что их ожидания преобразований оказались ложными, было слишком поздно.

Получилось так, что мы не были готовы к возрождению. Либо кто-то очень ловко подкинул нам «пустышку», которую все приняли за истину. А то, ради чего всё делалось, оказалось скрытым от людей, утаённым…

– Ага! – я прервал рассуждения моего собеседника. – Об этом ты уже писал в книге «Тень орла». Последний период, охватывающий двадцать лет, ты назвал «безвременьем». А всех нас – «людьми потерянного поколения».

Алексей согласно кивнул головой, мол, так и есть. И добавил:

– Не одни мы так считаем. Это правда. Но мой сливовый чаир – наглядное тому подтверждение. Он своим мизерным урожаем сигнализирует: ситуация разворачивается не по сценарию. Остановитесь, измените то, что делаете неверно.

– Но постой! А как же «Чаир» клуб. Разве он не указывает на то, что появились люди, которые начали реальными делами восстанавливать чаиры?

– Да, ты прав. Только людей слишком мало, а сады, брошенные когда-то, исчезают слишком быстро. Кто поможет этому конкретному сливовому саду? Боюсь, уже никто.

– А ты?

Алексей лишь повёл плечами.

– Он находится за пределами моего подворья. И формально я к нему не имею никакого отношения. Но дело не только в этом…

Мой товарищ задумался, а затем вдруг предложил:

– Послушай, Кир, а не совершить ли нам с тобой небольшую прогулку в горы?

– Это куда же? – уточнил я.

– На Бойко.

Уже на следующий день вместе с Алексеем я взбирался на плато из пяти вершин, известное как массив Бойко. Надо сказать, что прежде я бывал здесь не раз и считал себя в определённом смысле знатоком этого горного района. У меня было собственное видение по поводу прошлого данного места. И в определённом смысле я имел виды на Бойко как на весьма перспективную точку на карте Крыма. Кажется, однажды я даже хотел привести сюда Алексея. И вдруг подобное желание возникло у него самого.

На плато можно попасть разными путями. Но я предпочитал тропу, которая вела из села Богатырь, расположенного у подножия одноимённой горы. Мы достаточно быстро отмахали подъём в 800 метров и оказались на Сотире – одной из гор массива Бойко. Интересно, что заставило Алексея притащить меня сюда?

– Однажды, – сказал Алексей, – ты позвонил мне по телефону и стал рассказывать о том, что этот горный массив мною по достоинству не оценен. Я тогда ответил, что знаю это место плохо, поэтому более подробно о силе и значении Бойко сказать не могу.

Я расхохотался.

– Надо же! Признаюсь, тот давнишний разговор мною уже почти забылся. А ты помнишь.

– Помню лишь потому, что соврал тебе.

– В каком смысле?

– В том, что я плохо знаю Бойко.

– Да?! – я искренне удивился. – Но какой прок было тебе врать?

Алексей замялся.

– Видишь ли… В момент написания книги «Тень орла» я действительно плохо знал массив Бойко. Был здесь всего один раз и почти ничего не запомнил. Знания о тайнах Бойко пришли ко мне позже. Но задним числом их в книгу не вставишь. «Тень орла» выпорхнула из моих рук и теперь принадлежит людям. А массив Бойко остался для читателя за ширмой, невидимый и непризнанный. И вдруг – твой звонок. Вот так я и ответил тебе…

– Но зачем ты привёл меня сюда? Неужели нельзя было признаться в Севастополе? Я бы понял и простил.

Алексей усмехнулся.

– Простил… Я знаю, что простил бы. Не в этом дело. Однажды у меня случилась странная встреча…

– Здесь?

– Да. На Бойко. На одной из тропинок я нос к носу столкнулся с пожилым человеком. Он как будто специально ожидал меня. И, по-моему, был несказанно рад моему появлению. По крайней мере, мне так показалось.

Этот старик отвёл меня в уединённое место и, указав на неприметное ущелье, сообщил, что там находится Крест Господень, тот самый, на котором распяли Иисуса Христа. А он сам является хранителем тайны о его местонахождении.

Конечно, этого незнакомца можно было принять за сумасшедшего. Но я не спешил делать скоропалительные выводы. Мой новый знакомый поведал мне, что уже стар и вряд ли когда-либо вновь поднимется сюда. А ему требовалось найти человека, которому можно передать эту тайну. Вроде бы так поступил и предыдущий хранитель, передавший старику (тогда ещё молодому человеку) это бремя хранения.