Эти новые научные знания должны послужить тому, чтобы помощь жертвам сексуального насилия заключалась в чем-то большем, чем просто консультации психологов, в основе которых лежат слова и эмоции. Возможно, нужно развивать практику помощи жертвам «не жестокого» изнасилования, включающую консультации специалистов, которые занимаются лечением посттравматических синдромов и поведенческих нарушений. Подобное лечение проводится, например, в отделении посттравматических синдромов в Нью-Йоркской больнице Бельвью, и оно направлено на то, чтобы восстановить нормальную работу мозга и справиться с нарушениями СНС.

Возможно также, гражданские иски потерпевших нужно составлять на основе информации о вреде здоровью или даже на основе результатов тестов на стрессовые ситуации, чтобы насильники возмещали нанесенный ущерб, — в этом отношении судебная практика пока не продвинулась далеко. Такая травма и ее физические последствия могут быть преодолены, но это требует специального лечения с учетом посттравматического синдрома.

В этом смысле изнасилование, посягательство на половую неприкосновенность и сопутствующие им травмы следует понимать не только как виды принудительного полового акта, но и как физические повреждения, наносимые телу и мозгу, и даже как своего рода кастрацию.

Для того чтобы подкрепить мой тезис, необходимы исследования с участием контрольной группы. Но разумеется, было бы неэтично повредить женский тазовый нерв или сознательно помешать наступлению оргазма, чтобы посмотреть, что происходит в мозге, когда в него не поступают соответствующие химические вещества. Поэтому такие исследования не проводятся. А значит, нужно изучить, что происходит с женщинами, чьей системе «разум — тело» нанесен ущерб в результате болезни или травмы от изнасилования. Увидим ли мы, как это повлияло на их способность доверять, на творческие способности, на чувство привязанности и умение надеяться — все то, что стало предметом моего интереса? Об этом я решила поговорить с Нэнси Фиш. Она знает о вагинальных травмах все — и как пациентка, и как специалист, помогающий тем, кто страдает от вульводинии, — и понимает, что означает «вагинальная боль» и повреждение тазового нерва. Она работает терапевтом в подразделении доктора Деборы Коди в центре акушерства и гинекологии Сохо, где лечение вульводинии поставлено на самый высокий уровень в Соединенных Штатах. В этом центре Фиш возглавляет группу по поддержке страдающих от вульводинии. Вместе с доктором Коди она написала книгу «Чтобы секс не приносил боли» (Healing Painful Sex).

Вульводиния — это, в общем, плохо изученное заболевание, от которого, по данным исследования доктора Коди и Нэнси Фиш, хотя бы раз в жизни страдает 16 % женщин. (Опрос, проведенный Newsweek, показал, что боли во время секса испытывают от 8 до 23 % женщин, поэтому цифры Коди и Фиш, которые показались мне невероятно высокими, когда я впервые услышала о них, подтверждаются средним значением.)

Когда женщина страдает от вульводинии, это означает, что что-то жжет или раздражает область, где находится тазовый нерв, вызывая боль в области вульвы, влагалища или даже клитора, и это приводит к болевым ощущениям во время секса. Взяв интервью у нескольких страдающих от вульводинии, я узнала, что, когда их состояние ухудшалось, они чувствовали, будто «свет покинул их», а когда оно улучшалось, это сияние становилось ярче. Конечно, это разрозненные, не научные наблюдения, и, конечно, эти женщины, испытывая мучения, были по очевидным причинам подавлены. Но мне хотелось понять, была ли их депрессия связана прежде всего с самой болью и, соответственно, со страданиями из-за неспособности иметь нормальные сексуальные отношения, и если так — не послужило ли это причиной ослабления обратных связей между мозгом и вагиной?

Однажды майским днем 2011 г. я сидела на крыльце своего дома и беседовала с мисс Фиш. Ее голос был слаб: она восстанавливалась после операции, проведенной из-за защемления тазового нерва, но она собрала всю свою энергию и заставила свой голос звучать громче, чтобы я могла получить ответы на интересующие меня вопросы.

После окончания Колумбийского университета Фиш стала заниматься частной практикой в округе Берген, штат Нью-Джерси, консультируя женщин с вульводинией и совмещая это с работой в гинекологическом центре в Сохо.

«Я наблюдаю молодых, пожилых женщин, замужних, лесбиянок, гетеро- и бисексуалок, то есть женщин абсолютно всех типов, — рассказала она. — Моя практика очень разнообразна, и это помогает узнать, что это за заболевание, а также позволяет понять, что это отнюдь не психологическая проблема».

Фиш откровенно рассказала, что сама страдала от этого состояния многие годы. Она объяснила, что вульводиния — это также результат защемления тазового нерва, но вместо потери чувствительности женщина испытывает боль. Я поделилась с ней моей теорией о том, что благодаря нервным окончаниям, расположенным в наружных половых органах, в мозгу женщины возникает чувство радости и довольства, и таким образом влагалище отвечает за ее самоощущение.

«Есть ли в этом смысл, как вы считаете? Или это сумасшедшее заявление?» — спросила я. «О, что Вы, это совершенно нормальное предположение, — ответила она. — Каждый раз, когда возникают какие-то проблемы в вульвовагинальной области, это влияет на самоощущение в целом. Многим женщинам кажется, что они не в себе, потому что ощущают, что все их “Я” связано с вагиной, но я говорю им, что это не так. Боль или дискомфорт в этой области — вовсе не то же самое, что боль в любой другой части организма. Люди жалуются на ишиалгическую боль или мигрень и при этом чувствуют себя вполне комфортно. Но большинство женщин стыдится рассказывать о болях в области вагины. Поэтому они не только испытывают физические страдания, но и не могут даже говорить об этом». — «Вульвовагинальную боль десятилетиями рассматривали как болезнь, вызванную психологическими факторами», — сказала я. Фиш согласилась: «Женщинам часто говорят, что все это “от головы”. Тревога и депрессия, безусловно, могут усугубить боль. Но мы никогда не наблюдали ни одной женщины, у которой боли вызывались бы причинами только психологического характера. Всегда были и физиологические проблемы. При этом большинство врачей не имеют представления о том, что не так с этими женщинами. Пациентка обращается в среднем к семи специалистам, прежде чем получает точный диагноз, и ей часто говорят самые удивительные вещи. Я пошла к одному такому ненормальному доктору, которая называла себя настоящим экспертом в этой области. Она сказала, что мне не хватает витамина Д, — а ведь она даже не проводила внутреннего обследования! И ни разу не упомянула о тазовом дне! И она все еще практикует, хотя я выдвинула против нее обвинения через Управление штата» [14].

Я размышляла над тем, возникла ли эта связь между самоощущением и физическим здоровьем вагины в результате эволюции или она заложена на нейробиологическом уровне. Очень часто я слышала от женщин, живущих в совершенно различных культурных и экономических условиях, что они чувствовали себя как «сломанные вещи» когда с их вагинами жестоко обращались или травмировали.

Я продолжила: «Как часто вы слышите от своих пациенток фразу “Я чувствую себя сломанной вещью”?» — «Почти от каждой пациентки, — ответила она. — Кажется, просто невозможно не произнести в какой-то момент эти слова». — «Я полагаю, что здоровая вагина дает какое-то чувство целостности и это влияет на восприятие женщиной собственного “Я”. Это ненормальная мысль?» — «Нет, — заверила меня доктор Фиш. — Когда у вас болит нога, вы можете чувствовать себя подавленной, но это не влияет на ваше самоощущение так, как если у вас травмирована или болит вагина». — «Многие ли из ваших пациенток чувствуют себя подавленными?» — спросила я.