«Тогда, если позволите, давайте обсудим еще одну тему, — предложила я. — Есть страны, в которых все женщины систематически страдают от вульвовагинальных болей, поскольку их половые органы подвергаются клитородектомии и инфи-буляции. Можете ли вы утверждать на основании вашего клинического опыта, что большинство этих женщин постоянно находятся в состоянии подавленности, ангедонии или даже депрессии»?

«Едва ли может быть иначе. Ведь их тазовый нерв серьезно поврежден, и, кроме того, они должны были получить психологическую травму. Думаю, что они страдают от отчаяния и безнадежности». — «Это обоснованная гипотеза?» — спросила я. «О да, вполне обоснованная» [15]. — «Но если связь между мозгом и вагиной действительно существует, — задумчиво произнесла я, — это, кажется, объясняет многие странные вещи, которые творились в истории человечества».

Тазовый внутренностный нерв во влагалище — синоним, который я использую как замену термина «пудендальный нерв», — очень отличается от тазового нерва мужчины, расположенного в. прямой кишке и половом члене, из-за своей исключительной уязвимости. Он может быть поврежден во время родов, эпизиотомии и во многих других случаях. Нервная система в этой области у женщин столь чувствительна к физическому воздействию, защищена столь тонкими тканями, что, если женщина просто сидит в неправильной позе долгое время, оказывая давление на тазовый нерв, это может повредить его. Более того, доктор Коди открыла, что многие женщины страдают от повреждений тазового нерва, полученных во время растяжки на йоге или в танцевальном классе.

Из-за различий в строении мужского и женского таза нервы, находящиеся в этой области, у женщин повредить гораздо легче, в том числе и намеренно. Вам бы пришлось буквально проткнуть мужчине промежность, чтобы нанести его тазовому нерву такую же травму, какую женщина может получить во время секса или в результате изнасилования.

Мужчина, получивший повреждения тазового нерва, будет страдать от нарушений в выработке гормонов-опиатов в мозге. И он может получить такие повреждения, в частности, в тюрьме, где распространены и де-факто признаны властями жестокие изнасилования мужчин и где от заключенных хотят добиться пассивности. Но благодаря иному анатомическому строению такие травмы у мужчин встречаются гораздо реже.

Но если мы знаем о том, как повреждение тазового нерва влияет на женский мозг, должно ли это полностью изменить наше представление об изнасиловании? Конечно, должно. Ведь в ходе военных конфликтов снова и снова страдают женщины, которым в вагину засовывают тупые предметы, бутылки, штыки. Из-за групповых изнасилований они получают разрывы вагины, а там, где у мужчин располагалась бы предстательная железа, между влагалищем и анусом, находятся два из трех окончаний женского тазового нерва. Кроме того, в некоторых культурах до сих пор практикуется клитородэктомия — отсечение и травмирование окончаний женских тазовых нервов.

Долгое время это воспринималось только как преступление. Но на самом деле это инструмент воздействия.

Майк Лусада — бывший инвестиционный банкир и, наверное, самый приятный в мире представитель этой профессии. Теперь он — целитель. Его миссия — решать женские сексуальные проблемы. Он обладает обширными познаниями и в медицине, и в тантрической практике и проводит свои занятия в Лондоне, где помогает сотням женщин вернуть или обрести сексуальность, сочетая тантрические техники и прикосновения с доставляющим оргазм массажем йони (йони обозначает на хинди вагину и переводится как «священное место»). Лусада — один из тех специалистов, которых становится все больше и которые считают, что вагина является проводником мыслей и эмоций женщины. Ему удалось решить проблемы столь многих людей, что он начал давать рекомендации в ходе британских и международных медицинских дискуссий на тему, как лечить снижение либидо и сексуальную дисфункцию у женщин. Доктор Барри Комисарук, который занимается в Университете Рутгерса исследованиями женского оргазма, решил изучать практики Лусады с помощью аппаратов МРТ.

Итак, этого человека можно считать опытным консультантом по всем вопросам, связанным с йони. Поэтому, выйдя из маленькой библиотеки средневекового английского колледжа, я связалась с Майком Лусадой по скайпу.

Я уже встречалась с ним год назад, когда брала у него интервью для одной лондонской газеты о его занятиях массажем йони, и теперь хотела узнать, что он думает о теориях доктора Ричмонда, а также о влиянии изнасилования на женский организм, о котором все чаще упоминают в новейших научных докладах. Показывает ли его опыт, что сексуальная травма оставляет отпечаток на вагине в физическом смысле? Ведь он занимался проблемами многих женщин, переживших сексуальные травмы. Что он скажет?

Я сидела на низком выступе древней стены, сохранившейся в центре колледжа. Было начало июня: розы наполняли воздух своим ароматом, роняя лепестки на дорожку, ведущую к каменному зданию библиотеки. Ягоды еще не созревшей вишни свисали с ветвей раскидистого дерева. Это были не темно-малиновые американские вишни, к которым я привыкла, а шекспировские розовые английские вишни — расхожая метафора поэтов елизаветинских времен, применявших ее для описания щечек и губ прелестных женщин.

Уже второй раз за день я общалась с гуру по вопросам, связанным с вагинами, а ведь еще даже не наступило время ланча.

Ранее этим утром я занималась в другой библиотеке. В университете, в котором я работала, десятки студентов сосредоточенно изучали Суинберна и Лоуренса. Пытаясь открыть документ на своем ноутбуке, я нечаянно включила аудиозапись интервью, которое брала у Чарльза Мьюира, американского тантрического гуру. Мьюир — это человек, который утверждает, что именно благодаря ему в Америке в 1970-е появилось понимание внутреннего «священного места» женщины. Вдруг в тишине библиотеки из моего компьютера зазвучал сочный голос с акцентом уроженца Куинс: «При каждом извержении спермы выбрасываются триллионы клеток. Обычный мужчина извергает семя с такой силой, что…» Все, кто сидел в зале, одновременно повернулись в мою сторону. Я отчаянно пыталась нажать «стоп», кликая по записи снова и снова, но уверенные модуляции голоса Мьюира становились только громче. «И каждый раз, когда он кончает…» Наконец я схватила свой компьютер и, красная как рак, выбежала из библиотеки.

Теперь на моем компьютере звучал голос Лусады, более мягкий, с лондонским произношением. Он отвечал на мой вопрос, видел ли он в своей практике какие-либо физические следы сексуальной травмы у своих пациенток. Доктор Ричмонд и другие рассказывали, как травма вагины может оставить след в мозге и нервной системе. Сейчас же я хотела узнать, может ли произойти обратное — может ли травма наложить физический отпечаток на вагину.

«По моему опыту, — сказал Лусада, — в этом есть рациональное зерно».

Прежде чем продолжить, он предупредил меня: «Когда ко мне обращается клиентка для сексуального исцеления, я рассматриваю ее на двух уровнях: физическом и духовном». Я заверила его, что поняла это.

Тогда он подтвердил, что так и есть: физические различия между женщинами, не имевшими опыта изнасилования или сексуальной жестокости, и теми, кто с этим столкнулся, существуют.