Парень выглядел настоящим деревенским жителем – в растянутом на локтях и коленах спортивном костюме с пафосной надписью «Адидас», разбитых резиновых галошах. Лицо словно вытесано из камня – скулы булыжниками, тяжелый подбородок. Светлые волосы кое-как подстрижены. Взгляд маленьких белесых глаз хмур и безразличен.

– Привет, – кивнул Глеб. – Я к Клавдии Трофимовне. Она дома?

Парень никак не отреагировал – продолжал ковыряться в своем велосипеде.

– Клавдия Трофимовна дома? – повторил вопрос Глеб.

– Нет ее, – наконец неохотно отозвался парень. – А вы кто такой, извиняюсь?

– Я Глеб. Муж Нины.

– Какой Нины?

– Нины Мазуровой, из Москвы. Племянницы Клавдии Трофимовны.

– Нинки?.. – Парень наконец повернул голову и уставился на Глеба со странным, трудно определимым выражением. – Нинкин муж вы?..

– Да.

– И чего надо?

– Хочу с Клавдией Трофимовной поговорить, – терпеливо повторил Глеб.

– Зачем?

– Надо. Она где?

– Кто? – диким голосом отозвался парень и закашлялся.

– Клавдия Трофимовна где?!

Парень встал, вытер ладони какой-то ветошью. Потом указал направление рукой:

– Там.

Глеб повернул голову. За забором, вдали, на пригорке, теснились железные ограды, кумачовыми огоньками проглядывали ленты, цветы… Кресты.

– Умерла? – глухо спросил Глеб. «Тетка у Нины умерла… Наверное, на днях. А почему не сообщили? Может, Нина – здесь?! Уехала на похороны, ничего мне не сказала… Почему тогда не сказала?..» – замельтешили в голове мысли. – А… Нина?

– Чего – Нина? Нина ваша – сука, – сказал парень и улыбнулся, показав крупные редкие зубы.

– Ты… Потише на поворотах! – разозлился Глеб. – Ты кто такой, а?

– Я Жорка… – Парень опять закашлялся. Впрочем, это был не кашель – смех. Жорка – псих. Ненормальный. Неадекватный юноша явно…

– Какой еще Жорка?

– Двоюродный брат вашей Нинки. Тоже племяш тети Клавы, но от другой сестры… Их три сестры было – Клава, Зойка, матерь Нинки, и Лидка, матерь моя, тоже покойная… – говорил парень, скалясь.

Глеб ничего этого не знал. Родословная жены была ему неизвестна. Или, может, Нина рассказывала ему, а он забыл?..

Глеб почувствовал себя глупо, вся злость куда-то схлынула.

– Почему ты Нину сукой назвал?

– Потому что она и есть сука, – спокойно ответил Жорка. – Теть Клава ей как матерь была, воспитала, кормила, холила… А от нее ни ответа ни привета!

– От Нины? Послушай, Жора, ты что-то путаешь. Возможно, ты не в курсе. Нина постоянно навещала тетю Клаву, тетя ей постоянно посылки присылала… Ты давно тут живешь?

– Давно. Как моя матерь померла. Теть Клава Нинку воспитала, меня воспитала… кормила, холила… – парень вытер рукавом глаза. Жора плакал? – Посылки Нинке слала, да, до последнего… А вот от Нинки – ни ответа ни привета, а теть Клава ей то грибочков, то огурчиков соленых…

«От Нины – ни ответа ни привета? Парень наверняка чего-то путает…»

– Прости. Мне очень жаль. Когда умерла тетя Клава?

– Весной. В мае.

– В мае… – эхом отозвался Глеб. – Как – в мае?!

«Нина ездила сюда на неделю в начале июня. Сказала – тетку навещу… Как о живой говорила о своей тетке! Потом приехала, хвасталась загаром, рассказывала про деревенскую жизнь, как огород полола, помогала тетке… Бред!»

– Не понимаю… – с тоской произнес Глеб, опустившись на деревянную скамью. – Жора, а когда в последний раз Нина приезжала сюда?

– Да уж лет пять назад… Час посидела, потом усвистала.

– Одна?

– А я почем знаю… Села в машину свою и уехала.

– Кто еще был в машине?

– А я почем знаю… Не разглядывал, – буркнул Жора, сел рядом с Глебом и закурил папиросу. – Теть Клава последний год сильно болела. Она и раньше болела – сердце у нее… Я Нинке писал: Нин, устрой тетку в Бакулевский центр, Христа ради!

– И что?

– И ничего. Померла теть Клава… – Парень опять засмеялся-заплакал. Он врал, этот Жора? Нет, не похоже. Не могли все вокруг врать. Врала одна Нина. Но зачем? И почему она не помогла родной тетке? Почему не сказала ничего Глебу – он сам занялся бы устройством тети Клавы в сердечно-сосудистый центр, если Нине было не до того…

– Какие еще болезни были в семье? – тихо спросил Глеб.

– Чего?

– От какой болезни умерла твоя мать?

– Болезни? Не… Она водкой паленой траванулась. Не пила совсем, просто за Первомай рюмку опрокинула… И кирдык. Что еще?

– А генетические отклонения в семье были?

– Чего? Нет. А чего ты-то не приезжал, сродственничек? – спросил Жора. – Хотя чего спрашивать, и так ясно. Совсем вы забурели в этой Москве. Нос задрали. Ну ты-то ладно, ты никто, а Нинка… ей же теть Клава как матерь была…

– Тебе нужна помощь? – помолчав, спросил Глеб.

– Чего? Не, мне ничего не надо. Я мужик, не инвалид. Не хвораю, руки-ноги на месте.

– Ладно… – Глеб встал. – Значит, Нины тут давно не было… Поеду.

– Жену потерял? Да не жалей ты… Найдется, – подумав, изрек Жора.

– Она не терялась, она… эх! – Глеб не договорил, махнул рукой.

Открыл калитку, вышел на пыльную улочку. Мимо ковыляла старуха, погоняя козу.

…Нина отыскала дачу, как можно меньше напоминающую места, где прошло ее детство. Да, тут не слишком красиво, и жизнь тут не самая легкая. Но все равно, почему Нина забыла о родной тетке, заменившей ей мать? Судя по всему, Клавдия Трофимовна была замечательной, сердечной женщиной, не бросившей в беде двух сирот – Нину, а потом и Жору.

«А Жорка этот – хороший парень, нормальный. Тетка его правильно воспитала. Резковатый, но на правду не должно обижаться. И как он убивается по Клавдии Трофимовне… Почему же Нина оказалась такой… сукой?»

Глеб никогда не думал о Нине в подобном ключе.

До того он все искал оправдания, придумывал причины, которые вынуждали жену вести себя так, а не иначе.

«Если я не разберусь со всем этим, то сойду с ума!» Глеб сел в машину, надавил на газ. Ему хотелось увидеть Нину и поставить все точки над «i». Но где ее искать?

Он набрал номер Светы.

– Алло… Мазуров, ты? – отозвалась подруга жены. – Что случилось?

– Света, где Нина?

Молчание. Потом:

– Глеб, ты мне правду тогда сказал?

– Когда? – сквозь зубы проговорил он.

– В тот раз, когда заезжал ко мне…