— Тебе хорошо, а у меня тухляк.

— Ну, там весело, — Сингапур многозначительно глянул в сторону бассейна.

— Шлюхи там… — покачал головой Маркел. — А Оксанка не шлюха. Сколько раз я к ней подкатывался. И что?.. Почему так, Вова? Я к ней подхожу, а она сидит грустная. Проблемы у нее, уроды какие-то наезжают, в общагу не пускают. И что мы делаем?

Маркел махнул рукой, замолкнув на полуслове. Был такой момент, Оксану очень обидели в Засечье. Общага там еще тот гадюшник. Подъехали какие-то козлы, Оксану в оборот взяли: или сама ноги раздвинет, или ей помогут. Маркел об этом узнал, собрал пацанов, они подъехали к общаге, вычислили козлов и отгрузили, что называется, по полной. И что? Он ждал от Оксаны благодарности, а она только «спасибо» сказала. Зато Камню чуть ли не сразу отдалась. В знак благодарности. Тогда в роли козла сам Маркел был. Наказать он ее решил за упрямство. Прямо бы там на поляне и наказал бы. Завалил бы под куст. Как же здорово она смотрелась голышом! Продажные «русалки» из бассейна отдыхают.

— Обидно, Вова, я к ней со всей душой, а она ко мне задом…

— Мы ее найдем, отвечаю.

— Да надо… — пожал плечами Маркел. — А может, и не надо… Чего вчерашний день искать? Каменева же мы наказали.

— Ну, Сухой еще тот жук… — осклабился Сингапур.

— Сухой сделал, а кто ситуацию просчитал?

Как знал Маркел, что Камень сунется в клинику со своими анализами. Так и случилось, а Сухой дал на лапу в лаборатории. Пашу Каменева можно было просто грохнуть. Вывезти за город — и к стенке. Но Маркел хотел сработать тонко, и у него все получилось. И всегда будет получаться, и со всеми. Темный тому пример.

— Пять баллов! — Сингапур восторженно растопырил пальцы.

Польщенный Маркел улыбнулся. Все, как надо, сделано. И по-тонкому Каменева отработали, и по-грубому отрихтовали. Осталось только Оксанку наказать — в свое удовольствие. Да, надо продолжить поиски. Пусть все знают, что от Маркела нигде не спрятаться.

В дверь постучали. Маркел дал разрешение, и в трапезную ввалился Пончик. В глазах загадочный восторг, щеки румяные.

— Я не опоздал?

— В смысле? — нахмурившись, спросил Маркел.

Пончик был в бригаде с самого начала. Он искал и находил девочек, выставлял их на панель, снимал слам с клиентов. Хорошо у него все получалось, но в драке он полный ноль. Вроде бы и крупной комплекции, однако удар держит слабо и сам бьет хило. Поэтому на стрелке он был всего лишь один раз, когда Маркел мочил Рояля, и то в сторонке, с девочками стоял.

Пацаны дальше продвинулись, шерсть с реальных дел стригут, а Пончик так и остался сутенером. Но дела у него идут. И девчонки у него стоящие, и сфера услуг расширяется — массажные салоны открываются, сауны. Сеть из небольших стриптиз-баров хочет открыть. Глядишь, лет через пять Засечье станет кварталом «Красных фонарей» в масштабе всей страны.

— Девочек вам уже подвезли, да?

— Я не понял, ты что, забрать их хочешь?

— Нет, конечно! — замахал руками Пончик.

— А чего тогда приперся?

— Ты же сам говорил, что за тобой право первой ночи.

Маркел усмехнулся. Давно это было, с тех пор он успел пресытиться… Но если Пончик вдруг решил подогреть его новенькими девочками, то почему бы и нет? И скучно Маркелу, и ситуация располагает…

— Ну, так что, я веду? — спросил Пончик, восторженно хлопая глазами.

Маркел пожал плечами, и пацан исчез. Но минут через десять снова вернулся. Ему понадобилось время, чтобы подать рыбу к столу в сопутствующей событию упаковке. Девушки зашли в трапезную в туниках из банных простыней. Белокурое чудо с большими глазами и милыми чертами лица и смазливая остроносая брюнетка.

Пончик с торжествующим видом сорвал простыню с брюнетки. Так открывают памятники на городских площадях на глазах у ждущей публики. Брюнетка инстинктивно дернулась, порываясь закрыть обнаженную грудь, но взяла себя в руки, расслабилась. И даже попыталась изобразить шаловливую улыбку. Девочка уже согласна обслуживать клиентов, но еще не совсем к этому готова. Ничего, скоро она будет раздеваться перед мужиками весело и непринужденно и порхать над ними — как мотылек. Девушка впечатляла. Белая чистая кожа, средних размеров аккуратная грудь, тонкая черная полоска внизу живота, узкие бедра, тонкие стройные ножки. Но Маркел глянул на нее вскользь. Сфотографировал взглядом и переключил внимание на блондинку.

Волосы у этой роскошные — белые, с едва угадывающейся желтизной, густые, прямые. Лицо не то чтобы совершенной красоты, но столько в его чертах было нежности и женственности, что захватывало дух. Высокий лоб, глаза точно омут, изящная линия носа… Пончик поднял руки, чтобы стащить с нее простыню.

— Отвали! — Маркел возмущенно махнул рукой, прогоняя его.

Он вовсе не хотел, чтобы эта девочка обнажилась на глазах у всех. Она, конечно, проститутка, но жаба все равно схватила за горло.

Он отдал черненькую Сингапуру и послал его в баню. И Пончика выставил за дверь. А сам остался с блондиночкой. Похлопал рукой по дивану, обозначив место подле себя. Девушка подошла к нему, села. Она даже не прикоснулась к Маркелу, а у него по коже пробежали мурашки. Никогда еще с ним такого не было. Разве что с Оксаной, когда он впервые прикоснулся к ней. Но тогда он был молодым и глупым…

— Как зовут? — Он обнял девушку за талию, и его тело завибрировало от возбуждения.

— Юля, — потупив глазки, сказала она.

Никакой «секс по телефону» и рядом не стоял с ее тонким и нежным голоском.

— Проституткой хочешь быть?

— Не хочу, — вздохнула она, потупив глазки.

Юля вроде бы и осознавала свою порочную сущность, но Маркел не уловил в ней раскаяния. Но ведь она пришла открывать перед ним не душу, а кое-что другое.

— Тогда в чем дело?

— Деньги нужны.

— И мне деньги нужны. Но я же не выхожу на панель.

Девушка снова вздохнула. Смирение в ней чувствовалось, но не было обреченности. И не хотела она своим телом торговать, но и трагедии из этого не делала.

— Лет сколько?

— Семнадцать.

— У нас, вообще-то, с восемнадцати работают.

Маркел шлепнул себя ладонью по лбу. Слышал бы кто, какую ахинею он несет. Но ведь он реально не хотел, чтобы Юля обслуживала грязных потных мужиков.

— Но мне деньги нужны, — Юля озадаченно посмотрела на него. И даже расстроенно.

Маркел поднялся, подошел к своему пиджаку, достал бумажник, выгреб оттуда всю наличность и протянул ей. А там не одна тысяча долларов.

— Это мне? — застенчиво и вместе с тем с благодарностью в голосе спросила она.

— Ты же хочешь заработать.

От возбуждения Маркела уже колотило изнутри.