Зал похлопал.

— Эта песня посвящается всем дамам, которые еще не нашли свою любовь. Если любовь не сбудется… [ https://www.youtube.com/watch?v=C2TwS7−5wew&ab_channel=%D0%A1%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5.%D0%93%D0%9E%D0%A1%D0%A2%D0%95%D0%9B%D0%95%D0%A0%D0%90%D0%94%D0%98%D0%9E%D0%A4%D0%9E%D0%9D%D0%94].

Ненавижу фонограмму, я бы лучше в живую отработал, но нельзя — у нас тут Большое Взрослое телевидение. О, Марина Влади в зале сидит — Владимир Семенович, похоже, на Родину жену привез. Надолго ли? Но хорошо, что привез — ее у нас любят.

«Фанера» доиграла, и я объявил следующую песню:

— Даже самая темная ночь однажды обернется днем. Сколько нам с тобой, неба синего… [ https://www.youtube.com/watch?v=1M_k7b1cAxM&ab_channel=ChernikovskayaHata-Topic].

Как же хорошо звучит в пост-панковом миноре!

Глава 17

— Первое большое наводнение на Амуре российские поселенцы увидели еще в 1861 году, — стоя на пригорке лицом к трем десяткам переселенных колхозников и спиной к разлившемуся, залившему заброшенные домики по самые окна, Амуру, вещал я. — Следующее наводнение случилось через одиннадцать лет, в 1872 году. Следующее — в 1897. А в 1928 году наводнений было аж четыре штуки! Но рекордным стало наводнение 1958 года. Аркадий Ионович, вы тогда здесь жили, верно? — обратился к колхозному дедушке.

— Ниже по течению, — кивнул он. — Смыло нас тогда, вот, сюда переехать пришлось.

— Спасибо, — поблагодарил я его. — Ну а теперь мы с вами наблюдаем наводнение образца 1971 года, — указал за спину. — Точнее — его робкие первые шаги. Сейчас его причиной стали вешние воды, но летом Амур еще не раз покажет себя: причиной станут выходившие на Приморский и Хабаровский края тайфуны и обостренные фронтальные разделы в верховьях реки. Надеюсь, товарищи, теперь вы понимаете, что переезд в новые дома подальше от реки был единственным верным решением.

— Тю, да что мы, не понимаем, что ли? — поспешила меня успокоить бабушка Агафья Лукинична, которая в начале зимы, когда мы уведомили жильцов затапливаемой зоны о том, что им придется переехать, больше всех возмущалась и подбивала соседей писать на меня жалобы.

Не виню — крестьяне уже много веков с властью общаются, держа фигу в кармане на всякий случай. Ну и вообще с обжитого места срываться, бросая все, никто в здравом уме не захочет. Если, конечно, выбор есть. Но нервов колхозники мне тогда потрепали знатно, вот я их сюда и собрал, моральную компенсацию получить. Вон руины курятника плывут — нравится? Не нравится? А надо Сережу слушать!

— Как бы там ни было, Советская власть, товарищи, гражданам желает только добра, и, если ученые говорят о неизбежном затоплении, значит их нужно слушать, — закруглился я. — До свидания, товарищи, извините, что потратил ваше время этим замечательным утром.

Погрузившись к Виталине в «командирский» УАЗик — легковой транспорт по размокшей и слегка подмерзшей снежной «каше» не проедет — и мы поехали в совхоз «Васильковый», расположенный в семи километрах на Северо-Запад от Хрущевска. По пути я разбирал доклады из Благовещенска, Хабаровска, Амурска и Комсомольска-на-Амуре, посвященные подготовке к летнему наводнению — то, что мы наблюдаем сейчас, это так, ягодки. Советская власть, к радости моей, после наводнения 58-го года некоторые выводы сделала, что вылилось в расширение пропускной способности канализаций и увеличение количества «ливневок». Это они молодцы, но меры прямо символические, поэтому я решил взяться за дело покрепче.

Первым делом, конечно же, дамбы — строить их в этом году начать не получится: ни свободной техники, ни свободных рабочих рук нет. Нет, землю копать да камни таскать я сколько угодно китайско-корейско-вьетнамских товарищей выпишу, но дамба — это высокотехнологичное сооружение, а все спецы сейчас или на Сахалине, или на БАМе, или служат там, откуда их перевести не получается. Можно наложить лапку на выпускающуюся из профильных учебных заведений этим летом молодежь, и они, возможно, даже справятся, но я так делать не буду — нафиг, речь о жизни и имуществе людей идет, рисковать нельзя. Генеральный план строительства тем не менее составили и отправили куда следует: дамба в поселке Молодежный, две — в Хорпинском и Менделеевом. Еще одна — у поселка Мылки. Все рассчитаны на нагрузки по формуле *наводнение 58-го года умноженное на три*. Для себя же строим, а значит нужно строить как можно выше, крепче и круче!

Второй пункт «антинаводнительной кампании» в жизнь приводился и без меня — углубление русла Амура. Чисто ради облегчения навигации, но приносит и дополнительную пользу. Заказанные грузоперевозками работы вчерне закончены, поэтому удалось задержать технику и спецов в наших краях — будут углублять русло и дальше. На эту задачу мужиков с лопатами нужно много, и вот здесь гастарбайтеры пригодились по полной.

Пригодились они и для осуществления третьего пункта — рытья обводных каналов около городов. Где копать нам показали товарищи ученые, и мы немедленно взялись за дело. Не только ручным трудом, конечно — два десятка новеньких экскаваторов в помощь!

Профилактика — это главное, но матушка-природа ждать окончания работ не станет, у нее свои планы, поэтому канализационные системы городов подвергаются беспощадному масштабированию, ширятся штаты МЧС, а за бугром на Сережины (то есть реально народные!) деньги закупаются насосы, помпы и цистерны. Увы, отечественная продукция Госпланом расписана от и до, но Дальневосточный завод по производству помп уже заложен, а ЗиЛ в меру сил (хех) расширяется, и в следующем году начнет давать на 10% больше грузовиков с цистернами — пять процентов оттуда зарезервировано за Дальневосточным округом.

Не забываем и о населении — проводятся учения, регулярно проверяются системы оповещения, штампуются тематические плакаты Гражданской обороны, а еще мной получены предварительные согласия на помощь пострадавшим от армии и флота.

По ту сторону Амура работы тоже ведутся, но чисто символические — китайские товарищи как бы показывают, что мои сигналы с предупреждением они приняли со всем уважением, но наводнения намерены терпеть. Что ж, понять можно — в Китае проблем навалом, и сухость приамурских районов едва ли входит даже в топ-10 списка приоритетов. Пофигу, от нашей деятельности им тоже польза будет — углубленное русло Амура ведь общее — а дальше пусть сами думают.

— Вроде бы все, что мог, сделал, — отложил я бумаги.

— Если ты так говоришь, значит так и есть, — улыбнулась мне Вилочка.

Совхоз «Васильковый», равно как и остальные, подвергается активной реновации, но до улицы Калинина она еще не добралась — как стояли здесь три десятка лет назад избы-пятистенки, так и стоят. У дома номер четыре скопился народ, с любопытством глазеющий на съемочную группу. Хозяева дома позавчера получили ключи от дома нового, поэтому совсем не расстроились тому, что декораторы поскоблили покрашенные в прошлом году ставни, вырвали из забора и штакетника новые элементы и заменили их гнилушками, а еще немного наклонили столбы забора. Наклонили и сарай со стайкой — нам здесь нужна картинка запустения и деградации: хозяин-то бухает, чинить некому.

Окинув взглядом улицу, остался доволен: «скорая» в наличии, машина милиции — тоже. Присутствует и ЗиЛ с операторской вышкой — это вместо коптера, которых в этой реальности нет и еще долго не будет — гражданских модификаций с соответствующими малогабаритными камерами, конечно. Так-то «барражирующий боеприпас» вояки разрабатывают, на базе мопедных двигателей внутреннего сгорания. Работать пока не будут — оно и ОЧЕНЬ секретно, и ГЛОНАССа у Родины пока нет. Второй тоже разрабатывается: теоретическая база уже готова, ее с 67-го года сотрудники НИИ-9 ВМФ под руководством товарища Максюты прорабатывали. Ждем с нетерпением!

В главной роли у нас актер Хабаровского театра, Петр Степанович Бридов. Типаж прямо подходит — сними с него пальто и шапку-ушанку, одень в майку-алкоголичку с кепкой и получится квинтэссенция пропитого пролетария. Во второй главной роли — лопоухий русоволосый большеглазый пацан из Хрущевска по имени Ромка, он у нас в театральный кружок ходит, по словам педагога — наша гордость. Вот он, судя по жестам и важной рожице объясняет совхозным детям, чего это тут будет происходить. Третья и последняя роль чисто по блату отошла дочери директора нашего ДК по имени Люда, ее мы особо показывать не будем, так что все равно кого брать, даже робот Терешкова с ВДНХ справится.

— Здравствуйте, товарищи! — выбравшись из УАЗика, поприветствовал я народ. — Мы сейчас здесь будем снимать короткий музыкальный фильм о вреде алкоголизма.

Народ резко потерял интерес, и через пару минут улицу покинули все, кто непричастен к съемкам — а чего на социальную рекламу смотреть? А ну как в массовку затянут, на лыжах бегать, демонстрируя прелести здорового образа жизни? Или даже еще страшнее — сейчас эти городские снимут что им надо, а потом загонят всех в ДК, где нудный парторг