* * *

Анна стиснула ладонями виски и закрыла глаза, стараясь не слышать веселого гомона своих подчиненных. До конца рабочего дня осталось полчаса, вполне понятно, почему молодежь так оживилась: бегают по кабинету, собирают разбросанные документы, раскладывают их по папкам, суетятся… У некоторых, наверное, свидание сегодня, или встреча с друзьями, или вообще – поход в театр или кино. Им всем по двадцать пять – двадцать шесть лет, им еще можно вот так по-детски радоваться весне, предстоящему уик-энду, своей молодости и любви! А ей уже нельзя, ей за сорок, она должна быть серьезной и все воспринимать адекватно. Все понимать…

Анна и понимает. То, что Георгий не мог сегодня не пойти на день рождения своей дочки, что та его ждет и что, как отец, он обязан там быть. Анна поняла! Отпустила и даже совсем не обиделась… Кстати и спросила – говорят, тебя видели с красивой девушкой, с дочкой, да?.. Конечно, с Леночкой. Совсем она у меня взрослая, сегодня ей двадцать один год исполняется… Георгий сверкнул глазами и улыбнулся отеческой улыбкой, а у Анны почему-то заныло сердце. Хотя она тоже улыбнулась в ответ и даже высказала несколько советов, какой подарок выбрать для дочери… Как бы ей хотелось, чтобы Гоша хоть раз с такой же гордостью что-нибудь сказал про Алечку, про ее дочку, но – она же для него просто девчонка, не родная, никто! Это в прошлой своей жизни – той, что осталась за чертой развода, о которой Анне лучше никогда не задумываться! – Георгий был чьим-то мужем и отцом, а сейчас он – только ее любимый человек… Почему – «только»? Ей что, этого мало? Опять она чем-то недовольна!

Резко оторвав руки от висков и выпрямившись, Анна взглянула на монитор… Потрогала пальцем маленький стеклянный кактус на процессоре, потом снова посмотрела на экран. Нет, на сегодня с нее работы хватит. Ребята вон давно уже сидят в напряжении, поглядывая на медленно ползущую стрелку часов, ну прямо спортсмены в ожидании свистка. А почему бы ей не стать хотя бы на один вечер такой же безответственной, как они? Ну и пусть Георгий отпросился у начальства и ушел на два часа раньше, она пойдет домой одна и получит удовольствие от прогулки! Еще светло, небо такое ясное, и в дубленке ей будет не холодно. Она погуляет и домой придет со свежей головой и спокойной душой, все равно надо чем-то себя занять, пока Георгий там, с дочерью… А статьи с ошибками никуда не денутся до понедельника!

В начале седьмого Анна проверила, выключены ли компьютеры, положила все важные документы в свой стол, вышла из кабинета и заперла его. Как странно: в здании уже почти никого нет, только она одна стоит на лестнице и застегивает дубленку. Хотя, кажется, еще кто-то спускается? Анна подняла голову и, разглядев идущего прямо на нее человека, закусила губу. Слишком долго удавалось избегать этой встречи, и вот пожалуйста!

– Анна Игоревна, а я к вам иду. Как хорошо, что вы еще не ушли. Не думал, что вы так рано домой соберетесь, обычно вы куда дольше засиживаетесь. – Иван Владимирович обезоруживающе улыбнулся, но вместо симпатии, которую она должна была ощутить, – ведь раньше же ей нравилось, как начальник улыбается! – Анна почувствовала злобу. Как все знакомо: каждое движение, и этот цепкий взгляд, и показное дружелюбие. Как она все ненавидит! Но каждый раз при встрече с начальником ей приходится давиться своими эмоциями, буквально захлебываться в них, лишь бы Иван Владимирович не заметил, как ее трясет от него. – Извините, что занимаю ваше личное время, Анна Игоревна, но мне бы хотелось обсудить с вами некоторые вопросы. Давайте поднимемся в мой кабинет, если вы не возражаете!

Он даже не стал ждать ее ответа, сразу же развернулся и неторопливо поплыл наверх. И Анна, разумеется, покорно, как болонка на веревочке, потянулась за ним. От таких начальственных предложений не отказываются, хотя рабочий день закончился и она имеет право идти, куда желает… Да уж, взять бы сейчас и броситься вниз по лестнице, перескакивая через ступеньку, пока этот вальяжный мужчина не сообразит, что Анна не следует за ним, что ее вообще уже нет в здании… Но он хорошо ее знает, и она себя тоже знает, потому и идет за начальником в его неприятный громадный кабинет, как на каторгу. Опять все начинается, старая история – по новому кругу!..

– Итак, Анна Игоревна, у меня к вам такой вопрос. – Иван Владимирович пропустил женщину вперед и с таким грохотом захлопнул за ней железную дверь, что Анна вздрогнула всем телом. Такое ощущение, будто она добровольно шагнула в тюремную камеру и теперь назад не выберется… А начальнику хоть бы что, опять впился в нее глазами и тягуче улыбнулся! – Анна Игоревна, вот скажите мне… Ань, сколько ты будешь бегать от меня? Как в кошки-мышки играем, честное слово!

Сильные пальцы начальника обхватили плечи Анны и быстрым, почти судорожным движением приблизили их к себе, женщина изумленно качнулась и всем телом упала на грудь мужчины. Но в ту секунду, когда губы Ивана Владимировича коснулись ее губ, Анна резко вывернулась и выпала из неприятных объятий. Черт возьми, она сама – добровольно! – пошла на эту пытку, ведь знала же, чем все кончится! Правда, Анна не рассчитывала на такую стремительность действий, ей казалось, что они будут долго и нудно говорить, перебирая одни и те же темы, и снова поссорятся, может, тогда Иван Владимирович попытается ее поцеловать, но она, как всегда, не дастся и выбежит из кабинета, надсадно хлопнув дверью… И наконец пойдет домой. А с чего вдруг сейчас эта мавританская страсть, эти поцелуи?!

– Иван Владимирович, если вам нечего мне сказать, то я пойду домой. – Ага, как же, пойдет она! Будет покорно сидеть в кабинете у начальника, пока ему самому не надоест играть в эти игры. – Извините, я сегодня очень устала, я… я плохо себя чувствую, отпустите меня, пожалуйста! – Анна внутренне застонала. Господи, что же у нее голос-то так дрожит? Хороша! Отпрашивается, как в детском саду!

– Аня, к чему эти формальности! Анечка, мы все-таки не чужие друг другу люди! – Начальник снова оказался так близко от нее, что она невольно вдохнула всей грудью хвойный аромат его одеколона. Анне когда-то нравился этот запах, и этот мужчина… Но не теперь. Все изменилось, Анна сделала глупость – да, она этого не отрицает, но зачем же ее мучить! Вот так стоять и смотреть прямо в глаза, заставляя краснеть и все время уворачиваться от объятий и прикосновений! – Анечка, ты на меня обиделась?.. Ну тогда?.. Мне безумно жаль, что все так произошло, поверь. Я бы так хотел, чтобы мы с тобой опять стали друзьями!

Друзьями! Анна поперхнулась словами, готовыми сорваться с губ, и опять отодвинулась на шаг от этого невыносимого человека. Он упорно загоняет ее в угол кабинета, к гладкому кожаному дивану, скоро ей будет некуда деваться. Друзьями… Они никогда не становились друзьями, ни на миг, но ровно одну неделю были любовниками. И с чего это вдруг Иван Владимирович вспомнил о той давней, не слишком красивой истории?..

Анна поежилась. Все женщины, наверное, иногда превращаются в полных дур, но так обидно сознавать, что она – не исключение… Один раз поддалась слабости и до сих пор не знает, куда девать глаза от стыда, а ведь год уже прошел, целый год! На прошлое 8 Марта это и случилось: у всех праздник, всем весело, только ей плохо, все танцуют и едят, а она заперлась в кабинете и рыдает… Жизнь у нее кончилась, ага – Георгий ушел праздновать в семье, в очередной раз Анна посчитала себя проигравшей и плакала от жалости к себе, а тут – умный и понятливый Иван Владимирович, у которого в кармашке нашелся беленький платочек. Она что-то лепетала про свое женское одиночество, а начальник очень хорошо ее слушал! Зашел просто узнать, почему Анна не со всеми, да так и остался в кабинете, и там же все как-то само собой и случилось. Прямо на ее рабочем столе – торопливо, невнятно, без удовольствия. И вроде не пьяная была – два бокала белого вина выпила, Анне даже оправдать себя нечем. Да и не нужны никакие оправдания, раз виновата!

– Иван Владимирович, мне не нравится этот разговор, вы мой начальник, надеюсь, качество моей работы вас устраивает… – Анна почувствовала, как краснеет. Что она несет? Какое «качество работы»? Почему она не оторвет, наконец, взгляд от своих пыльных сапожек и не выскажет Ивану Владимировичу в глаза все, что думает о нем, о его словах, обо всей этой неприятной ситуации? Почему стоит, как школьница перед директором, и мямлит что-то, вцепившись руками в край стола?.. Анна удивленно замерла – она уже успела дойти до стола, пятилась и сама этого не замечала, а ее преследователь, не отступая, двигался следом… Какой-то бред. – Иван Владимирович, меня дочь ждет дома, разрешите, я уйду.