Нолан хлопнул в ладоши и встал – сигнал, что можно начинать. Пока все накинулись на свои бумажки, он пошел вперед, к своему столу. Словно не по своей воле я подняла взгляд и посмотрела ему вслед. Я наблюдала за движением его плеч под черным свитером, рукава которого были закатаны до локтей, за тем, как сидели джинсы на его бедрах. Я не видела его целую неделю и чувствовала себя умирающим от жажды человеком, которому впервые за долгое время предложили глоток воды. Лишь когда Нолан опустился на стул перед своим столом, я поспешно уткнулась взглядом в сложенный листок у меня на ладони. Развернула бумажные уголки.

Мысли.

В голове тут же пронеслись обрывки предложений, и я с облегчением выдохнула. С этим точно можно работать.

Я опять сложила бумажку, сунула ее в карман блокнота, где уже хранилась парочка других листочков с занятий в «Писательской мастерской», и откинулась на спинку стула. На несколько минут я позволила себе проникнуться этим словом, как и говорил Нолан. Потом пролистала до чистой страницы и приготовила ручку.

«В мыслях я обдумываю все тысячу раз и все же в конце концов всегда поступаю неправильно».

Я скептично сморщила нос. Не очень-то сильно. Я много раз перечеркнула предложение.

«Возникают ли у них такие же мысли, как у меня, когда они смотрятся в зеркало?»

Нет, вообще плохо. И это предложение было зачеркнуто.

Я посмотрела на Нолана. Тот склонился над листом, на котором сосредоточенно что-то писал. Словно почувствовав, что я за ним наблюдаю, он поднял голову. Наши взгляды встретились. По моим рукам до самых кончиков пальцев пробежала дрожь.

Думайте, шагнув за пределы собственных рамок, рискните, – эхом зазвучали у меня в подсознании его слова.

Вновь опустив взгляд на свой блокнот, я взяла ручку. Внезапно разум заполнила одна-единственная мысль. Мне ничего не оставалось, кроме как записать ее.

«Как бы я хотела познать все его мысли… и губы; его губы, снова и снова».

Вот оно. Вот предложение, которое казалось мне тем самым. В то же время я спрашивала себя, хорошая ли это идея, учитывая, что предложения будут зачитывать вслух. Доун и Нолан знают мой почерк. Если они вытащат мою бумажку и сложат один плюс один, у меня возникнет серьезная проблема.

– О’кей, время вышло, – объявил Нолан в этот момент и вернулся к нам с новой – в этот раз пустой – коробкой. У меня бешено билось сердце, пока я вырывала и складывала страницу из блокнота. Меня охватил приступ паники, и я подумала, не написать ли быстро что-то другое. Но еще до того, как я успела просто взять за ручку, Нолан уже стоял передо мной и Блейком и протягивал коробку.

Избегая его взгляда, я бросила туда листок. Скорее всего, придется продолжать делать это до конца занятия, особенно если мое предложение прочитают. Потому что иначе я, скорее всего, сгорю со стыда.

Нолан опять сел рядом со мной и еще раз энергично встряхнул коробку.

– Что ж, теперь каждый из вас вытянет по одному рассказу-предложению.

– Так это типа критика, – сухо вставил Блейк. – А что-то вроде главного приза будет?

Я приготовилась к обмену колкостями между Блейком и Ноланом, который наверняка последует за этим комментарием. Эти двое цапались не реже раза в неделю. Такие перебранки часто отвлекали от основной темы занятия, тем самым они всегда разряжали обстановку. К данному моменту я уже не сомневалась, что это одна из причин, почему Нолан реагировал на подначки Блейка. Это плюс тот факт, что ему нравился Блейк и его юмор.

К моему удивлению, на этот раз Нолан даже не взглянул в сторону Блейка.

– Нет, – только и сказал он и вручил коробку студентке, сидящей с другой стороны от него. – Пожалуйста, передавайте снова друг другу по кругу.

Я посмотрела на Блейка, который, в свою очередь, с недоумением на лице уставился на Нолана. Однако прежде чем я глубже задумалась на эту тему, коробка добралась до нас, и я вытащила последнюю оставшуюся бумажку. Затем поставила коробку на пол между мной и Ноланом.

– Кто хочет начать? – спросил Нолан.

Никто не ответил.

– Давайте я начну, – предложила Доун. Я не могла с гордостью ей не улыбнуться. Всего несколько месяцев назад в «Писательской мастерской» – и в целом – Доун была очень застенчивой. То, что сейчас она по собственному желанию вызвалась о чем-то рассказать, очень много для нее значило.

– Вперед, Доун.

Она улыбнулась Нолану, а потом мне, после чего развернула листок и быстро откашлялась.

– «Как бы я хотела познать все его мысли… и губы; его губы, снова и снова», – медленно вслух прочитала она.

Вот черт. Я изо всех сил старалась делать вид, что я здесь ни при чем, но Доун подняла глаза и посмотрела прямо на меня.

Я боялась вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы пошевелиться. И зачем я только написала эти проклятые слова?

– Скажи-ка, Доун, а не может быть, что ты вытянула свою собственную бумажку? – задала вопрос Пейдж.

Доун наконец оторвала от меня взгляд. Она усмехнулась и снова сложила листочек.

– Нет. Но мне понравилось.

Возле меня кивнул головой Нолан.

– Очень атмосферно. Поехали дальше, следующий, – сказал он парню, сидящему рядом с Доун. Тот прочел предложение, и из моего тела ушла часть напряжения. Судя по всему, Доун не узнала мой почерк. А если и узнала, она не в курсе, что мой текст посвящен Нолану – или любому другому реальному человеку. Сделав глубокий вдох, я попыталась сконцентрироваться на оставшихся предложениях-рассказах.

Обычно занятие по писательскому мастерству всегда проходило гораздо быстрее. Но, видимо, близость Нолана изменяла структуру пространства и времени. Я чувствовала каждое его движение, а когда он говорил или смеялся, у меня по рукам бежали мурашки. Рано или поздно я начала считать минуты до окончания семинара.

После того как Нолан объявил, что занятие завершено, я моментально собрала свои вещи и запихнула их в сумку. Я уже собиралась подниматься, как вдруг Нолан наклонился ко мне.

– У тебя найдется еще пять минут, Эверли? – спросил он.

Изумленно глядя на него, я кивнула, хотя еще несколько секунд назад не могла думать ни о чем другом, кроме как побыстрее создать между нами как можно бо́льшую дистанцию.

– Хорошо, – пробормотал Нолан и подхватил с пола обе коробки. Он убрал их в шкаф в углу кабинета, в то время как остальные слушатели курса один за другим покидали аудиторию. Доун встала рядом со мной.

– Идешь? – спросила она.

Я покачала головой:

– Нолан хочет еще что-то со мной обсудить.

Она состроила рожицу.

– Если речь пойдет о «Рядом со мной», мне лучше побыстрее отсюда смыться.

Я смотрела ей вслед, пока Доун последней выходила из кабинета и закрывала за собой дверь. Затем, глубоко вздохнув, я поправила сумку на плече и повернулась к Нолану, который как раз запирал шкаф своим ключом. Когда он обернулся ко мне, сердце подпрыгнуло к самому горлу.