— До свидания, мистер Уорнер! — попрощалась герцогиня. — Я рада, что лорду гораздо лучше. Было очень приятно с ним повидаться.

— Вот уже почти месяц, как у нас не было приступов, — сообщил мистер Уорнер. — Доктор очень доволен, ваша светлость.

— И я тоже, мистер Уорнер. Все это благодаря вашим добрым заботам.

— Очень признателен вам, ваша светлость, за такие слова, — сказал мистер Уорнер, низко кланяясь, когда обе женщины выходили из дверей обратно в коридор.

— Спасибо, дорогая, — сказала герцогиня Вирджинии по дороге назад. — Очень любезно с вашей стороны. Да, чуть не забыла, мне бы не хотелось, по правде говоря, чтобы вы обмолвились о нашем визите ни мисс Маршбанкс, которая имеет склонность ревновать, ни моему сыну. Видите ли, я стараюсь не упоминать в его присутствии имя лорда Рафтона. Ему не нравится, что старик так долго живет у нас и требует определенных расходов. Это так мелочно со стороны Себастьяна, в конце концов, лорд Рафтон был верным другом моего мужа в течение долгих лет.

Вирджиния промолчала. Ей было не понять, как герцог, наедине с нею казавшийся приятным и симпатичным человеком, мог быть таким скупым и ничтожным, когда дело доходило до денег. Как мало приходилось тратить на бедного старика по сравнению с тем, во что обходилось содержание полудюжины домов со слугами, всегда готовыми накрыть стол на несколько персон.

Внезапно герцогиня остановилась.

— Мне кажется, вам здесь будет удобнее спуститься в библиотеку, — сказала она, указывая на неизвестный Вирджинии лестничный пролет. Девушка поняла: герцогиня боится, как бы их не увидели вместе. — Надеюсь, вам понравится пребывание в замке, — милостиво добавила хозяйка Рилла, направляясь к главной лестнице.

Вирджиния очень медленно спустилась там, где ей велели.

У нее было неприятное чувство, что она сделала что-то не так. Девушка не понимала, почему, но неприятный осадок не покидал ее. И кроме того, ее все время изводил еще один вопрос: почему герцог был таким скупым, так трясся над деньгами, когда в его распоряжении находилось все ее состояние?

Вирджиния была занята книгой, подробно описывающей историю создания замка, когда услышала, как отворилась дверь в библиотеку. Она даже головы не повернула, надеясь, что тот, кто к ней заглянул, никого не увидел и уйдет восвояси, но секунду спустя чей-то голос произнес:

— А как дела у нашей маленькой прелестной библиотекарши?

Вирджиния подняла глаза и увидела Маркуса Рилла. Он улыбался ей, но от такой улыбки у нее возникло ощущение, будто он мысленно раздевает ее.

— Я очень занята, капитан Рилл, — сказала Вирджиния.

— Но, надеюсь, не настолько, чтобы не поговорить со мной, — возразил он. — Уверен, мы с вами о многом можем поговорить — вы и я.

— Не вижу причин для такой уверенности, — заявила Вирджиния, стараясь произнести фразу не грубо, а как утверждение очевидного факта, — Ну, во-первых, я считаю, что вы очень привлекательны, — объяснил капитан Рилл. — А во-вторых, вы пленили меня.

— Думаю, мне следует сразу все прояснить, капитан Рилл. Я не располагаю временем для флирта, — твердо сказала девушка.

Говоря это, она даже удивилась собственному поведению в данной ситуации. До болезни Вирджиния пришла бы в трепет и волнение от одной мысли, что какой-то мужчина, все равно какой, может восхититься ею.

А теперь, когда она ощутила собственную привлекательность, что было для нее совершенно ново, не только осталась равнодушной к таким явно неискренним заявлениям, но и перестала бояться.

Маркус Рилл нимало не смутился.

— А кто говорит о флирте? — удивился он. — Я всегда правдив. Да и какой мужчина не восхитится вами? У меня такое ощущение, что под маской скромной маленькой ученицы скрывается что-то совсем иное. Возможно, вы — Спящая красавица. Если так — я тот принц, который разбудит вас.

Вирджиния невольно расхохоталась. Он был смешон, этот разряженный молодой аристократ, старающийся приударить за ней.

— Боюсь, капитан Рилл, я вас очень разочарую, — сказала она. — Девушки в Америке привыкли сами о себе заботиться, поэтому, уверяю вас, я, в отличие от Спящей красавицы, бодрствую и отдаю себе полный отчет в том, что происходит вокруг.

Маркус Рилл зашелся от смеха.

— Вы неподражаемы, — объявил он. — Теперь мне еще больше захотелось пробудить в вас интерес к английскому образу жизни или, лучше сказать, к одному английскому джентльмену.

— А мне казалось, у вас хватает забот, капитан Рилл, — с невинным видом заметила Вирджиния. На секунду он опешил.

— Слуги все-таки болтают, — решил он. — Вы имеете в виду, конечно, леди Шелмадайн. Так что ж, в жизни каждого мужчины найдется место и для другой женщины, особенно если она так же красива, как вы.

Говоря это, он положил руку на плечо Вирджинии.

— Ну, будет вам, — сказал он. — Не упрямьтесь. Давайте немного развлечемся. Вирджиния оттолкнула его.

— Не трогайте меня! — возмущенно потребовала она. — Во мне укоренилась привычка не позволять дотрагиваться до себя незнакомым людям. А теперь мне некогда. Всего хорошего, капитан Рилл!

Такой резкий тон не смутил капитана ни в малейшей степени, а только позабавил.

— Боже милостивый! Да в вас есть характер! — воскликнул он. — Я всегда считал, что женщина скучна, если чересчур любезна. Чуть-чуть сопротивления действует как соль на кушанье.

— Меня не устраивает быть» кушаньем «, — парировала Вирджиния.

Девушка хотела отойти от него подальше, но он в два прыжка оказался рядом и снова попытался обнять ее.

— Оставьте меня в покое! — закричала она, придя в бешенство. И тут оба услышали, что отворилась дверь.

Они отпрянули в разные стороны. У Вирджинии запылали щеки при мысли о том, что может подумать вошедший, увидев эту сцену. Даже Маркус Рилл выглядел смущенным. В библиотеку вошла леди Шелмадайн. Выражение на ее лице не оставляло никаких сомнений в том, что именно она заподозрила по поводу увиденного.

— Итак, ты здесь, Маркус! — произнесла она. — А я повсюду ищу тебя. Добрый день, мисс Лангхоулм! В последнее время вы трудитесь как пчелка. То ни свет, ни заря отправляетесь на прогулку верхом с герцогом, то день-деньской развлекаете капитана Рилла в библиотеке. Наверное, американским девушкам не нужно беспокоиться о своей репутации? Ведь в Америке даже нет общества, не так ли?

— Совершенно верно. Только краснокожие индейцы и миллионеры! — подтвердила Вирджиния.

— А вы не попадаете ни под одну категорию, — заметила леди Шелмадайн. — Впрочем, это не имеет значения, хотя у нас в Англии есть довольно грубое слово для молодых особ, которым неведомо, что такое скромность.

Вирджиния взяла себя в руки, чтобы не вспылить. Она поняла, что леди Шелмадайн намеренно держится вызывающе; маленький подбородок Вирджинии гордо приподнялся, а глаза засверкали. Затем она произнесла достаточно спокойно: