— Да мы их и не похищали,— ворковал Бледнолицый, делая знак Андрюше и Анюте, чтобы те выбирались из машины.— Мы просто решили отвезти их за город, чтобы бедные дети подышали свежим воздухом…

Анюта вылетела из машины и бросилась ко мне. Повиснув на шее, дала волю слезам.

— Дедушка Коля! Дедушка Коля! — повторяла она одно и тоже.

Андрюша держался молодцом, как и подобает мужчине. Но по тому, что он был молчалив, чувствовалось, что и ему это путешествие далось нелегко.

Матвей похлопал Анюрюшу по спине. Какие могут быть телячьи нежности у настоящих мужчин!

— Извини, батя,— произнес небритый парень хриплым голосом, отодвигая меня от машины.

Этот голос показался мне знакомым. Но ума не приложу, где я его мог слышать. Правда, на этом мои воспоминания закончились, так как то, что я увидел потрясло.

Парни подняли мою машину и перенесли ее в сторону на пару метров. Ровно настолько, чтобы могли проехать «Жигули». А потом сели в машину и укатили. Причем, Бледнолицый помахал на прощанье рукой.

— Дедушка Коля, я так рада, что вы нас спасли,— всхлипывая, Анюта прижалась ко мне.

— Ну, успокойся, все кончилось,— утешал я девочку и поторопил остальных: — Пора ехать, а то бабушки наверное, уже с ума сходит…

УДАР НИЖЕ ПОЯСА

Мы сели в машину, и, сам не знаю почему, я снова поехал по лесной просеке. Как говорится, береженого Бог бережет. А попросту говоря, не хотелось мне снова встречаться с Бледнолицым и Хриплым. Не доставляли мне никакого удовольствия эти встречи. Тем более что я вспомнил, где слышал этот противный, хриплый голос. Его обладатель говорил Андрюше по телефону, чтобы деды не совали нос, куда не надо.

Сидевшая рядом со мной Анюта трещала без умолку. Натерпелась, бедная, страху и вот говорит не переставая.

Судя по ее рассказу, они с Андрюшей вышли из школы, как вдруг возле них с ужасным визгом остановились «Жигули». Из машины высунулся Бледнолицый и подозвал Андрюшу. Анюте показалось, что они слишком долго разговаривают и к тому же на повышенных тонах, и она подошла поближе.

Бледнолицый предложил прокатиться за город, мол, Андрюша уже дал согласие. Анюта заявила, что сама не поедет и Андрюшу не пустит, Андрюша тут же вспылил: «Кто ты такая, чтобы меня не пускать?» — и сел в машину. Тогда и Анюта последовала за ним. Решила, что если будет рядом с Андрюшей, они ничего с ним не сделают…

Чистая душа! Анюте и в голову не пришло, что ее могут обидеть… Она думала только о нем…

— Скажи, пожалуйста, Андрюша,—спросил Матвей,— о чем с тобой говорил Бледнолицый. Ну, Гоша, связной?

— Ты прекрасно знаешь, дедушка, о чем,— насмешливо протянул Андрюша.— Все о том же, первая неделя подходит к концу, а деды не чешутся…

Да, у нас положение щекотливое. Анюта ничего не знает, и при ней лучше Андрюшу не расспрашивать.

Матвей на минуту умолк, а потом задал Анюте невинный вопрос:

— А вы обычно из школы вдвоем с Андрюшей ходите?

Но первым ответил за него Андрюша.

— Не все ли равно, дедушка?! — в голосе внука проскальзывало явное раздражение.

— Обычно… — начала Анюта и запнулась.— Если говорить честно, то первый раз… Не скрою, мне это бью очень приятно…

— Дедушка,— все в той же насмешливой манере произнес Андрюша,— а тебе не кажется, что ты вторгаешься в область, куда вход воспрещен?..

— Кажется,— оборвал внука Матвей,— и скажи еще, Аня, о чем говорили похитители, когда наша машина неожиданно исчезла?.. Помнишь, мы гнались за вами и вдруг пропали…

— Помню,— ответила Анюта.— Бледнолицый вдруг забеспокоился: «Куда запропастились деды? Может, с машиной что-нибудь случилось?» — «Наверное, поехали по лесной дороге»,— сказал Андрюша. «Тогда все отлично»,— объявил Бледнолицый.

— Я не понимаю, что я сказал особенного. Я дал простой ответ на простой вопрос,— вновь вмешался в разговор Андрюша. От его насмешливой манеры не осталось и следа.— И, вообще, я смотрю, здесь начинается допрос…

— Какой допрос? О чем ты? — Матвей прижал руки к груди.— И чтобы ты не думал обо мне нехорошо, я умолкаю…

— Дедушка Коля,— вступилась за мальчика Анюта,— Андрюша себя вел, как настоящий мужчина, меня защищал и, вообще…

— Помолчи лучше,— бросил сердитую реплику Андрюша,— и, вообще…

Всю остальную дорогу мы провели в молчании. Анюта выговорилась да еще и обиделась на Андрюшу. Матвей был страшно доволен разговором с Анютой и, конечно, самим собой… Андрюша, наверное, переживал, что впервые (историческое событие!) вышел из себя.

Возле самого дома Матвей попытался было смыться, сославшись на неотложные дела. Но я его не отпустил, справедливо, как мне кажется, решив, что чем нас будет больше, тем легче нам будет выдержать трудный разговор с Настей.

— Анюта, Андрюша,— начал я и почувствовал, что сбился на просительный тон, и от этого разозлился на себя,— вы же знаете, что бабушке вредно волноваться...

— Не беспокойся, дедушка Коля,— Анюта поняла меня с полуслова.— Я буду нема как рыба…

Надо сказать, что для Анюты подобное обещание сравнимо с подвигом. Быть свидетельницей истории с похищением, да что там свидетельницей — одной из главных участниц, и не иметь возможности поделиться своими впечатлениями. Это ведь все равно что признать, что никакой истории и не было…

— Что же мы бабушке скажем? — озабоченно пробормотал я.

— Дедушка, положись на меня,— Андрюша уже пришел в себя.— Прорвемся…

Ну внучек, молодец. Снова он дедов выручил, избавил нас от необходимости выкручиваться, врать…

Хотя я давно заметил, что люди предпочитают правде ложь. Причем, прекрасно знают, что их обдуривают, но верят. Ведь ложь всегда слаще правды. У правды горьковатый привкус. Не верьте тому, кто говорит: я не знал, что меня обманывают… Он знал, больше того, он хотел быть обманутым.

— Слушайте, где вы все пропадали? — таким вопросом встретила нас бабушка.— Я уже пятый раз разогреваю... О, Матвей, хорошо, что ты пришел… Пообедаем вместе...

Как я и предполагал, Настя отвлеклась на Матвея и забыла о своем вопросе. Но ненадолго. За обедом она не преминула вернуться к нему:

— А что случилось, я уже начала волноваться?.. И как вы все вместе оказались?

Ну и задала вопросик Настя. Да не один, а целых два. Мы повернулись к Андрюше. Мол, ты обещал, что прорвемся, давай прорывайся…

— У нас сбор был,— уверенно произнес Андрюша.—