Сергей и Соня переглянулись, а потом заговорили, перебивая друг друга.

Вартанова, Соловьева и Воронин дружат давно. Сережа старше девочек на год, но это им не мешает, как, впрочем, и разница в финансовом и социальном положении родителей. Соня дочь богатого человека, у нее есть и мама, и папа, но они все время заняты на работе, поэтому доченьку воспитывают учителя и постоянно меняющаяся прислуга. Соня с младых ногтей научилась избавляться от противных домработниц. Когда очередная горничная, исполняющая и роль няни, сильно допекает девочке, та подсовывает в ее вещи какое-нибудь кольцо матери, и «воровка» изгоняется из дома. В последний год в семье Вартановых поселилась совсем молодая Ксюша, и для Сони началась райская жизнь. Они сдружились с Ксенией, прикрывают друг друга, и все складывается чудесно. Катя и Сережа тоже относительно свободны, у них вечно работающие мамы. Ирина хорошо зарабатывает, а вот Анна Егоровна считает каждую копейку, но, экономя на всем, оплачивает дорогую гимназию, мечтает о поступлении Сергея в университет.

Катя и Сережа отлично учатся, им жалко мам. Соне наплевать на аттестат. Она знает: отец устроит ее в любой вуз на платное отделение. Соня и Сережа любят друг друга, они хотят пожениться, Катя пока не обзавелась кавалером. Когда родители в командировке, Соня спокойно может явиться домой за полночь, Ксения ее не упрекнет. Но от Софьи требуется не пропускать занятий, тихо сидеть на уроках, не хамить преподам и получать свои незаслуженные четверки, которые вместо троек-двоек велит учителям ставить директор. Только ей нельзя приводить приятелей, Ксения не желает мыть полы. Кате тоже не позволяют устраивать дома сборища. Ирина Алексеевна не любит шум, грязь и беспорядок. Если Катюша зовет в гости друзей, ровно в девять им надо смыться, оставив после себя идеально убранные комнаты. Вот Анне Егоровне наплевать на то, сколько немытых чашек она обнаружит в мойке, ее не разозлят ни Катя, ни Соня, сидящие у телевизора. Зато она может даже кусочки рафинада в сахарнице пересчитать, а потом упрекнуть детей в обжорстве. В общем, каждый взрослый со своим прибамбахом.

Дети научились ловко лавировать между Сциллой и Харибдой[11]. У Сони есть кредитка и безлимитный мобильный. Поэтому Вартанова спокойно кормит компанию в каком-нибудь «Веселом бургере» и оплачивает билеты в кино. Сергей с радостью зазывает девочек к себе, и тогда Соня заказывает пиццу или суши на дом к Ворониным. Главное — оставить порцию Анне Егоровне, и все будет о’кей. К Катюше друзья заглядывают редко, никому неохота возиться потом с тряпкой и пылесосом. Глазастая Ирина Алексеевна заметит даже нитку на полу и отчитает дочь. Зато Катерина всегда страхует Соню на контрольных, успевая написать два варианта задания. Вот такая спаянная компания.

Когда Соня и Сережа поняли, что Ирине Алексеевне плохо, они моментально бросились на помощь Кате, Вартанова дала подруге денег и посоветовала:

— Здесь хватит на такси, но лучше дуй на метро, быстрее получится, в городе пробки.

— Нинелька меня не отпустит, — задергалась Соловьева. — Знаете ее, до шестнадцати десяти мы у нее в рабах.

— Спокуха, — сказал Сергей, — ща все устрою.

Мальчик умчался, вернулся с пакетиком кетчупа, вымазал Кате руку и увел ее. Через пару минут прозвенел звонок, Сережа влетел в класс и сел около Сони.

— Отпустила? — тихо спросила Вартанова.

— Куда она денется, — прошептал Сергей, — мы сказали ей, что Катюха пальцы рамой окна прищемила.

Соня подавила смешок, Нинель ведет биологию, она развела у себя в кабинете настоящую оранжерею и не разрешает заменить там обычную деревянную раму на стеклопакет.

— Так называемые евроокна губительны для растений, — вещает Нинелька. — Они создают излишнюю сухость воздуха.

Всем смешно, но директор пошел на поводу у училки, правда, предупредил:

— Если кто из детей прищемит пальцы шпингалетом или допотопной форточкой, я сразу установлю стеклопакет.

Биологичка близорука. Когда увидела «окровавленную» руку Кати и услышала, что она хотела закрыть окошко и не справилась с дурацким шпингалетом, Нинель перепугалась:

— Ой, ребятки! Теперь-то директор мое окно по-современному застеклит.

— Мы никому не расскажем, — пообещал Сережа, — Катюха потихоньку в поликлинику сбегает, рентген сделает и домой пойдет. Отпустите ее.

— Убегай скорехонько, — обрадовалась классная руководительница. — Можешь три дня в школе не показываться, на этот срок справка от врача не требуется. Ты девочка ответственная, положительная, одноклассники тебе задания продиктуют. Уж не выдавайте меня, ребятки, погибнут от стеклопакета цветочки.

Катюша умчалась в больницу. Она обещала позвонить Соне, но до сих пор не объявилась.

— Отличная классная руководительница, — разозлилась я, — лютики-цветочки ей дороже девочки! Разрешила ей улизнуть с уроков. Соня, откуда Ирина могла знать твой мобильный номер?

— Катюха ей его давно сказала, — ответила Вартанова, — вдруг чего случится! Видите, пригодился.

— Помните номер больницы? — спросила я.

— Неа, — хором ответила парочка.

— Курский вокзал, — произнесла Соня.

— Что? — не поняла я.

— Катюха спросила, как туда быстрее доехать, — пояснила Вартанова, — клиника где-то там.

— Пожалуйста, вспомни как можно точнее, — взмолилась я.

Соня прикрыла глаза рукой.

— Мы шли в буфет, мобила затряслась. Я ее в виброрежиме держу, зачем зря народ дразнить? Вынула потихоньку трубу, встала у стены, голову наклонила, Серега с Катькой меня окружили, ну вроде мы шепчемся. Говорю: «Алло», а из мобилы мужчина вежливо так говорит:

— Позовите Катю Соловьеву.

Ну я сразу спросила:

— Кто вы?

Мне и ответили:

— Ее маме очень плохо, соедините меня, пожалуйста, с Екатериной.

— Сонька Катьке сотовый сунула, Соловьева в пустой инглиш-кабинет заскочила, — влез в разговор Сергей, — а мы остались в коридоре.

— Неприлично чужую беседу слушать, — пояснила Соня.

— Ага, мы сначала подумали, что это из их секты, — ляпнул Сергей.

Соня грозно глянула на него, но поздно. Слово, как известно, не птичка, вылетит, назад в гнездо не вернется.

— Какой еще секты? — тут же отреагировала я.

— Ну… вы неправильно нас поняли, — начал выкручиваться Сергей.

— Это не наш секрет, — оборвала его Вартанова, — мы не имеем права выбалтывать.

Я оторвалась от стены.

— Устала стоять.