Спустя десять минут я всерьез начинаю думать о том, чтобы вернуться и перепроверить. В мои планы не входило как-то серьезно им навредить, разве что немного повеселиться. Может быть, жестоко повеселиться. Без грызунов, ползающих по ногам, и то ладно.

Я уже готова отложить взятую для конспирации тетрадь и возвращаться в туалет, но внезапно наступившая гробовая тишина приковывает к подоконнику. Я боюсь пошевелиться, даже взгляд приподнять. Волна смешков — от самого начала коридора до самого конца — следом откровенный ржач, и я выдыхаю, все получилось.

Поднимаю взгляд, и не могу сдержать победную улыбку. Если остальные, как и я, не могли раньше различить близнецов Баркель, то сейчас это можно было сделать с легкостью. Конечно, ведь один из них в сиреневом платье, а второй в розовом. У одного красная помада, а у второго — фиолетовая. Их объединяли разве что одинаковые по оттенку и насыщенности румяна. А как они удивленно хлопают ресницами, ах! Вот просто сказка!

— Что вы лыбитесь? — спрашивает Сиреневый.

— Что происходит? — вполголоса бормочет Розовый, осматриваясь. Но он ничего кроме обычной формы на себе и на брате не видит. Ведь сам маскарад рассчитан не на них, а на зрителей. Наслаждайтесь, мальчики!

Без ложной скромности вынуждена признать — мастерское освоение чар иллюзии! Пожалуй, с такими навыками я даже могу претендовать на работу в Тайной канцелярии. Вот смеху то будет, опальная принцесса на службе в тайной канцелярии!

Смех набирает обороты, и я скромно потупив взор бочком продвигаюсь к выходу. На меня никто не обращает внимания, еще бы — не я звезда сегодняшнего спектакля, хоть и приложила к нему руку.

Низко?

Наверное. Но я искренне полагала, что к нормам навязанной морали стоит обращаться лишь при общении с людьми, знающими хотя бы определение слова “мораль”. А о нравственности вспоминала, когда рядом оказывались люди, которые если мне не нравились, то хотя бы вызывали симпатию. В остальное время предпочитала отмалчиваться и анализировать, не привлекала к себе особого внимания.

— Опаздываешь, — сквозь зубы шипит Алер, стоило мне обнаружить его у одной из колонн во дворе.

— Полминуты, — сверяюсь с артефактом и удивленно приподнимаю брови.

— Идем, — он осматривается и дергает меня за руку, подводя к неприметной деревянной двери в углу. — Постарайся вести себя тихо и не используй магию. Как только мы проникнем внутрь, сними с себя чары иллюзии, чтобы не оставлять след.

— Мои чары сейчас нельзя идентифицировать, — так же тихо замечаю я.

— Наша задача не допускать даже мысли о том, что в этих комнатах кто-то был. И помни, ни звука.

Киваю.

Не спорю, не задаю вопросы, не уточняю, даже не ехидничаю. Просто киваю.

И слушаюсь.

Стоит нам переступить порог, как я тут же избавляюсь от чар иллюзий. Мы оказываемся в темном коридоре, в котором нестерпимо пахнет сыростью. Настолько сильно, что тут же начинает чесаться нос, хочется чихнуть. Но я держусь. Конец коридора расходится на три дополнительных, и Гил уверенно шагает в правый. За ним лестница и новая развилка. Все вокруг совсем не походит на академию, даже при всей скромности ее внутреннего убранства эти помещения выглядят еще проще, даже беднее. Будто мы оказались в подсобке работников, но… вокруг не единой живой души.

Алер легко касается моей руки и тянет за край рукава, прямо в стену. В стену?! Ее будто не существует, и не существовало никогда — мы проходим легко. Чары иллюзии? Интересно, сколько энергетических затрат строит такая стенка и зачем она вообще нужна?

Оказываемся в коридоре еще более темном узком и затхлом, чем те, где мы были раньше. В конце винтовая лестница, на вид такая же старая, как и все королевство, но Алер уверенно тянет туда. Десять ступеней и при наступании на каждую внутри будто что-то переворачивается, мне все кажется — вот, именно сейчас вся лестница навернется. Но нет, она даже не поскрипывает от шагов, словно бы вся ее дряхлость — очередная иллюзия.

Алер толкает люк, с третьего раза он поддается. В нос ударяет свежий запах дерева, скошенной травы и свежей бумаги. Подтянувшись на руках, я, вслед за Гильямом, оказываюсь в комнате. В красивой и ухоженной.

В центре расположена широкая кровать с бордовым балдахином, чуть поодаль гардероб из черного дерева. Полки со свитками, камин — все тут сияет чуть ли не маниакальной чистотой и блеском, будто каждый день все это дерево натирает десяток служанок. Это чьи это хоромы в академии выглядят настолько хорошо?..

Но стоит мне заметить пиджак с королевским гербом на манжете, висящий на ростовой вешалке, как все внутри меня переворачивается.

Во фразе “Элиан, нам придется рискнуть, но ты можешь отказаться” я как-то не услышала: “Элиан, мы проникнем в личные покои второго принца!”.

40

— Эли, сссспокойно, — в голове раздается голос Катрин. — Гильям бы не повел тебя ссссюда, ессссли бы это было по-настоящщщщему опассссно.

Да уж, утешила, ничего не скажешь!

Алер предупредительно сжимает мою руку. Видимо, Катрин сообщила ему о волне паники, едва не накрывшей меня с головой. Ладно, надо так надо. И правда, Алер не дурак. И точно не враг короне, которой его род служит вот уже долгие века. В руках Его величества наверняка есть ниточки, за которые можно подергать, чтобы Алеры не вышли из-под контроля.

Гил знаком показывает, что нам нужна боковая дверь. Я киваю, в параллель стараюсь взять себя в руки, все убеждаю, что нет ничего предосудительного в том, что мы делаем.

Это точно! Что такого, что мы забрались в личные покои второго принца в королевстве?! Ерунда же. И никакой смертной казни или, что еще хуже, лишения магии и заточения в темницу до скончания веков нам не светит!

Мы оказываемся в кабинете, больше похожем на библиотеку. Каждая стена в комнате являет собой полки с огромным количеством самых разнообразных книг. Я почти физически ощущаю присутствие магии в этой комнате, слышу дыхание этих книг — неужели все это настолько отвратительно охраняется, что в личный кабинет директора академии могут пробраться два нерадивых студента?

— Гильям, вообщщще-то, лучшшший сссстудент на курсссе, — иронично замечает Катрин. Час от часу не легче.

Мысленно пародирую:

— А мы, вообще-то, в кабинете директора!

— Мне так Алеру и передать? — с показушной серьезностью уточняет вининумис. — А то вдруг он не в курссссе?

Гильям подходит к столу и осторожно выдвигает верхний ящик, то и дело сверяясь с каким-то артефактом. Пальцами проходится по бумагам, морщится и закрывает ящик. Тянется к следующему.

А я что, так и буду тут стоять и наблюдать? Какой тогда от меня вообще прок? Всего на мгновение меня посетила мысль, что я тут только из-за собственного каприза.

Хочу быть в курсе!

Хочу действовать!