А я… я к нему всегда серьезно относилась. Я его по-настоящему любила!

— Так может, она т-тоже… по-настоящему? — предположил Макар. — Раз замуж в итоге за него вышла.

Ирина упрямо помотала своими химическими кудрями.

— Просто назло… чтобы мне было плохо! Он ей не особо-то и нужен был, но чтобы и мне наверняка не достался!

Макар деликатно промолчал, не зная, как это комментировать и стоит ли в принципе доверять этим односторонним сведениям.

— После свадьбы мы совсем перестали общаться. Мне тяжело было видеть их вместе, особенно когда Даринка забеременела, — продолжила Ирина, осушив свой бокал и сделав знак бармену, чтобы повторил. — Я-то Лешу все еще любила… Да и сейчас люблю, — докончила она устало.

Со своим кричащим макияжем Ирина напоминала Макару грустного немолодого клоуна. Несмотря на некоторую карикатурность образа, она все-таки вызывала неподдельную жалость.

— Но ведь он в итоге ответил вам… взаимностью? — уточнил Макар.

Она зло рассмеялась.

— Ответил… скорее уж, я эту самую взаимность у него выпросила. Выклянчила! Как нищенка. А он просто снизошел. «Осчастливил». Ну, знаешь… из серии — легче дать, чем объяснять, почему нет. Вот и трахнул меня в конце концов. А потом еще раз. И еще…

Макар почувствовал, что невольно краснеет от подобной откровенности

— А я ведь так надеялась, что мы с ним поженимся! Что у нас в конце концов будет настоящая, нормальная семья. Я и с детьми ему помогала, нянчилась с ними с самого рождения… Соня с Диной, считай, свой первый год жизни на моих руках провели. Я даже была согласна никогда не иметь собственных детей, лишь бы стать частью этого семейства. А Лешка… он словно не замечал моих жалких попыток. Просто принимал мою помощь… и продолжал время от времени спать со мной, чтобы снять напряжение.

— Это п-печально, — искренне произнес Макар. — И вы не пытались как-то это прекратить? П-порвать с ним?

— Пыталась, конечно, — кивнула Ирина, получив от бармена новый коктейль и жадно делая большой глоток, словно это была простая вода. — Когда мне в очередной раз было заявлено, что он никогда не приведет в дом к своим дочерям мачеху, я психанула, собрала вещи и уехала к себе — зализывать раны.

— Удалось? — скептически осведомился Макар.

— Разлюбить — нет. Но зато именно тогда я и начала писать. Запоем! — сообщила Ирина. — Словно это была такая своеобразная трудотерапия. Свою первую книжку накатала буквально за месяц! Сама от себя была в шоке. Отправила в одно известное московское издательство… и, представляешь, книгу издали! Это была история двух подруг и одного парня, друживших с детства.

— Вы имеете в виду… — догадался он.

Ирина хихикнула, перебивая:

— Да-да, открою тебе секрет — любой автор начинает с того, что прежде всего описывает собственную биографию, пусть даже завуалированно. Правда, в книге главная героиня все-таки сумела отбить парня у подруги… Хотя бы так я Даринке отомстила, — невесело улыбнулась она.

— Мстить той, к-которой уже нет на свете? Сомнительное удовольствие, — заметил Макар.

— Да она как будто и не умирала! — с досадой выговорила Ирина. — Она до сих пор есть! По крайней мере, в Лешкиной памяти. Он прямо культ своей покойной женушки устроил! Все разговоры о ней — только с благоговейным придыханием и трепетом. Дариночка была самая красивая, самая умная, самая лучшая… Дариночка то, Дариночка се. А теперь еще и Дина — живое напоминание — перед глазами маячит. Как тут забудешь?

Макара осенило.

— Вы поэтому Д-динку не любите? Потому что она похожа на собственную мать?

— Что ей с моей любви, — Ирина передернула плечами. — Достаточно и того, что отец в ней души не чает.

— Ну, знаете ли… — возмутился Макар. — Своеобразные у него п-понятия о любви. Сделал девчонку пленницей в собственном д-доме. Каждый шаг ее контролирует, чуть ли не на цепь п-посадил. Сестру шпионить п-приставил!

— Ну, во-первых, это именно от большой любви и заботы, тебе не понять. А во-вторых, за дело же, — рассудительно заметила Ирина. — Нечего было трахаться с кем попало.

Макар почувствовал, что в нем моментально вскипает бешенство.

— Почему с кем п-попало? Это был ее парень.

— Угу. Которого она отбила у Сони, — невозмутимо подтвердила Ирина.

Его словно ударили под дых. Несколько мгновений Макар беззвучно глотал ртом воздух.

— И так всегда: все самое лучшее получала Дина. Любовь отца, симпатии мальчиков… А Соня вечно держалась в тени своей блистательной сестры, — брезгливо скривив губы, выговорила Ирина. — И ведь девчонка симпатичная, умненькая, славная… Но все восхищенные взгляды доставались не ей, а Дине. Разве это справедливо?

Макар заставил себя собраться с мыслями и рассуждать здраво.

— Почему я д-должен вам верить? Вы откровенно предвзяты. Личные обиды на свою п-подругу вымещаете сейчас на ее дочери. А Соню жалеете п-потому, что она напоминает вам — вас.

— А ты вовсе не глуп, мальчик, — одобрительно заметила Ирина. — Доля правды в твоих словах есть. Да только… поверь, ты еще не раз пожалеешь, что выбрал не ту сестричку. Дина тебя просто сожрет!

— Хрень какая-то, — фыркнул Макар, но писательница лишь убежденно кивнула в такт своим мыслям:

— Сожрет и не подавится.

28

Голова у Макара в школе была просто чугунной.

Поспал он от силы пару часов, домой заявился в четыре часа утра. Хорошо хоть, мама не заметила его ночного отсутствия… Правда, он не услышал сигнала будильника и едва не проспал, пришлось собираться в темпе вальса. Кофе у них в доме обычно не водился, мать тщательно следила за своим здоровьем и молодостью, так что, выскочив на улицу, Макар рванул к кофейному автомату и взял себе эспрессо без сахара. Попутно, конечно, вспомнил Динку с кофейной пенкой на верхней губе — кажется, этот образ стал одной из его главных эротических фантазий…

Так и бежал в школу — на ходу прихлебывал крепкий напиток, рискуя обжечься, и мечтал о Динкиных губах. Интересно, это уже можно было назвать зависимостью сродни наркоманской? Будьте бдительны, Дина Дружинина — вид тяжелого и особо опасного наркотика, привыкание с первой дозы…

Также в голове бессвязными обрывками мелькали воспоминания о вчерашней ночи: какие-то смутные и неявные. Странно — он ведь не пил ни капли спиртного, а чувствовал себя так, словно все произошедшее растворилось в алкогольном дурмане. Ирина под конец вошла в раж — махнув четвертый или пятый коктейль, рванула зажигать на танцпол, активно зазывая с собой Макара. В конце концов ему пришлось вызывать для нее такси и почти волоком тащить пьяно упирающуюся писательницу в салон. Косметика размазалась у нее по лицу, и Ирина