Он пожал плечами и честно признался:

— Не хотелось бы…

— А ты занятный, — с одобрением заметила она. — Давай сделаем так… я выйду через калитку и подожду тебя снаружи.

— Зачем? — удивился он.

— Поговорить надо. Не бойся, я не кусаюсь, — улыбнулась она. — И Леше тебе не сдам.

Макар даже не сразу сообразил, что «Леша» — это Динкин отец.

— Ну ладно, — согласился он.

Почему бы и не поговорить, в самом деле?

Кивнув, она зашагала в сторону выхода, а он, не мешкая, в пару неуловимых движений перемахнул через забор и спрыгнул на тротуар.

Через минуту раздался стук каблучков. Писательница приблизилась к Макару и бесцеремонно взяла его под руку:

— Пройдемся немного. Ты же никуда не торопишься?

Он аж оторопел от подобной непосредственности.

— Ну… вообще-то…

— А если хочешь, давай зайдем куда-нибудь. Посидим, пообщаемся спокойно, — внезапно предложила она.

— Закрыто ведь уже все, — еще больше удивился Макар, но она рассмеялась:

— Я же не в кафе-мороженое тебя зову, мальчик! Бары еще вовсю работают.

Можно было, конечно, послать ее куда подальше и отправиться домой спать. Но Макару уже и самому сделалось любопытно — интересно, о чем она собирается с ним беседовать?

Пытаясь подстроиться под мелкие семенящие шажки, Макар искоса рассматривал свою спутницу. Выглядела она на «хорошо за сорок», но, кажется, отказывалась это признавать. Яркий кричащий макияж подходил скорее бунтующей девочке-подростку в пик полового созревания, чем взрослой женщине. Этакий привет из девяностых: жирные стрелки на глазах, густые тени, румяна, алая помада, химическая завивка… Да и сама манера одеваться показалась Макару абсолютно безвкусной, хотя он давно привык к буйству красок и костюмов в цирке: кислотно-зеленая куртка, розовые брюки-клеш, ботиночки на невообразимо высоком каблуке…

— О! То, что доктор прописал, — кивнула она на светящуюся вывеску заведения «Гаванские ночи». — Зайдем? Они до утра открыты.

Макар хотел было возразить, что утром ему надо в школу, но вдруг смутился, подумав, что это будет звучать совсем уж по-детски, поэтому просто молча кивнул.

В баре было шумно, накурено и весело. Он даже удивился: оказывается, городок вовсе не вымирает ночами, как ему раньше казалось. Тут, в «Гаванских ночах», вовсю кипела жизнь!

Его спутница чувствовала себя здесь привычно и уверенно. Не выпуская руки Макара, она пробралась с ним к барной стойке и кивком указала на свободные места:

— Вот здесь сядем.

Она сбросила куртку, под которой обнаружилась кофточка с люрексом и накладными плечами: ну точно, привет из девяностых! Это было даже забавно и не походило на нарочитый эпатаж — скорее уж, являлось искренней данью собственному дурновкусию. Макара тут же обдало густым шлейфом каких-то сладких до приторности духов, которые перебивали даже одуряющий запах сигаретного дыма.

— Мне «Тропиканку», — обратилась она к бармену и перевела взгляд на Макара. — А ты что будешь? Я угощаю.

— Я не пью, — покачал головой он, на что она только беззаботно махнула рукой:

— Ай, брось! Здесь все свои, никто у тебя паспорт спрашивать не станет.

— Да не в этом д-дело, — возразил Макар. — Я в принципе не люблю алкоголь.

— Даже пиво? — несказанно удивилась его спутница.

Он пожал плечами, словно говоря: ну, что уж тут поделаешь.

— Ладно. Янчик, принеси молодому человеку сок, — обернулась она к бармену.

— Лучше минеральной воды с лимоном, — попросил Макар.

Она приподняла тонко выщипанные брови-ниточки:

— Здоровый образ жизни? Похвально…

Он промолчал.

— Итак, давай познакомимся! — провозгласила наконец писательница. — Меня зовут Ирина.

— А п-по отчеству? — уточнил он.

— Просто «Ирина», я еще слишком молода для отчества, — хихикнула она, а Макар беззлобно подумал, что иные ее ровесницы в этом возрасте уже нянчат первых внуков.

Впрочем, спорить он не стал. Ирина так Ирина. Не «тетя Ира» же ее звать, в самом деле.

— Меня в Светлоградске все знают, — с плохо скрываемой гордостью сообщила она. — Я пишу книги. Романы про молодежь, подростков…

— К-круто, — отозвался Макар, чтобы хоть что-то сказать.

— Ирина Морозова. Не читал?

Он покачал головой.

— Нет, даже не слышал. Но я совсем недавно в ваш г-город переехал, — торопливо исправился он.

— Ну, это легко исправить! — с воодушевлением заявила она и полезла в свою сумку.

Вуаля — через секунду на барную стойку перед Макаром плюхнулся увесистый томик в пестрой обложке. Интересно, она всегда таскает с собой собственные книги? Макар покосился на название: «Ромео и Джульетта из десятого Б». Ну охренеть просто…

— О чем? — вежливо спросил он.

Ирина расплылась в медовой улыбке.

— О любви, мой мальчик, конечно же о любви! Все величайшие произведения мировой литературы написаны именно об этом прекрасном чувстве…

Он неопределенно угукнул, все больше офигевая и уже жалея, что сгоряча согласился посидеть в баре с этой странной особой.

— П-прикольно.

— Это тебе, — она подвинула книгу поближе нему. — Почитаешь на досуге.

— Э-э-э… спасибо.

— Там на первой странице и мой автограф есть! — сообщила она таким тоном., словно ожидала, что Макар сейчас описается от внезапно привалившего счастья.

— А ты у нас… — она сделала красноречивую паузу, и он спохватился.

— Макар.

Несколько мгновений, закусив губу, Ирина пристально и беззастенчиво разглядывала его лицо.

— Стало быть, ты и есть тот самый цирковой мальчик, от которого бедная девочка совсем потеряла голову… — заключила она наконец. — Что ж, хорош, ничего не скажешь.

— Бедная д-девочка — это Дина? — на всякий случай уточнил Макар.

Лицо Ирины сделалось немного печальным.

— Значит, ты все-таки был у Дины… Но нет, я имела в виду ее сестру. Соню.

27

— Мы ведь с самого детства знакомы. В одном дворе выросли, в один детский сад ходили, на горшках рядом сидели… и в первый класс тоже пошли вместе. Я, Лешка Дружинин и Даринка Соколова, — рассказывала писательница Макару, посасывая коктейль через трубочку.

— Д-дарина — это… — уточнил он, и она кивнула:

— Да-да, мама Сони с Диной. Лешкина жена. Впрочем, тогда еще даже не мама и не жена — просто девчонка из соседнего подъезда. Лучшая подружка. Ну, то есть мне раньше так казалось…

— А потом что, п-переказалось? — усмехнулся Макар.

Она задумчиво покачала головой.

— Любой, даже самой крепкой женской дружбе приходит конец, если между подругами встает парень.

— Оу, — Макар понимающе кивнул. — То есть в итоге этот парень выбрал ее, а не вас?

Ирина уязвленно поджала губы.

— Даринка ему всю душу вымотала. Крутила им, как хотела, — помолчав, сказала она. — То приближала к себе, то отталкивала… Наслаждалась своей властью над ним, а по сути просто издевалась. Ну, а этот дурачок Лешка за ней бегал, как дрессированная собачонка на задних лапках. Только что хвостиком не вилял.