– Замечательно! – улыбнулась я, и тут же перешла к интересующим меня вопросам. Правда, в лоб спрашивать не стала. Заметила, словно невзначай: – Смотрю, вы тут все допоздна работаете, даже владельцы школы. Посменно, наверное?

– Да у каждого по-своему, – обрадовался возможности потрещать Виктор. – Я тут с восьми утра до восьми вечера шесть дней в неделю. Галкин может приехать к нужному часу, потом отъехать по своим делам, а к следующему занятию снова вернуться. Другие инструкторы так же работают. Ну а Казанцева в будние дни по утрам нет – он в военной академии занятия ведет. Зато вечером, как и я, почти всегда до восьми работает…

– А как же семья, дети? – вроде как пошутила я, а сама навострила ушки: вот, наконец, мы и добрались до главного! Что-то мне сейчас Витя расскажет?

– А нет ни семьи, ни детей, что у Георгия, что у Александра Аркадьевича.

– Такие красавцы – и холостые? – искренне удивилась я.

– Ну, Галкин – старый холостяк, он жениться не собирается. Сто раз шутил на эту тему. А Казанцева жена бросила, когда он… – парень замялся, подбирая слова. – Когда он в больнице лежал парализованный после ранения. Мы с ним там и познакомились – на соседних койках «отдыхали». Я ведь тоже не всегда в кресле сидел...

Виктор попытался сохранить видимость веселья, но улыбка с его лица сползла. Да и мне шутить и смеяться расхотелось.

– Если не хочешь говорить об этом – я пойму, – заверила парня, и он вздохнул с облегчением.

– В общем, у нас тут коллектив почти холостяцкий, – вернулся Витя к более приятной теме. – Из пяти инструкторов только двое женаты.

– Ох, не знают женщины, где классных женихов искать! – кивнула я. И тут же, заметив, что в конце коридора появился мой вечно хмурый тренер, заторопилась сбежать: – Ладно, полетела я. Меня-то ждут…

– Ага, до встречи, Полина.

– Пока-пока, – отозвалась я уже на бегу.

...Непринужденная болтовня с Виктором открыла мне такие стороны жизни Казанцева, о которых я даже не подозревала, и расставила все по своим местам.

Теперь мне была понятна его раздражительность и ворчливость: тяжелые травмы и длительное пребывание в больницах не только тело калечат, но и нервы истощают и расшатывают. Мало своего горя, так еще и на чужое насмотришься.

Нашлось объяснение и предвзятому отношению ко мне: дело вовсе в мужском шовинизме, не в убеждении, что «женщина за рулем – как обезьяна с гранатой».

Из-за предательства жены Александр Аркадьевич разучился доверять женщинам, закрылся, пытаясь защититься от боли. Какое уж тут дружелюбие, если в каждой представительнице прекрасной половины человечества видишь очередную подлую змею, готовую ужалить, ударить по больному, оставить наедине с бедой?

В общем, узнав непростую историю своего инструктора, я прониклась к нему сочувствием. А еще решила, что, раз уж он не передал меня другому тренеру, то и я от него не откажусь. Не сбегу от трудностей, как сбежала его бывшая жена. Может, мне удастся смягчить его сердце, завоевать хоть капельку доверия. Понятно, что будет непросто, но когда это я трудностей пугалась? Ну, не считая вождения…

***

...Не знаю, что повлияло на самого Александра Аркадьевича, но за следующие две недели и четыре занятия он если не смягчился, то, во всяком случае, стал спокойнее – видимо, привык к мысли и смирился с тем, что у него в подопечных оказалась девушка.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

За руку он меня больше не брал: не было необходимости. И, хотя я чувствовала, что в мужчине по-прежнему кипят какие-то эмоции и бурлят страсти, но со мной он был сдержан и вежлив, а если и ругался, то только на тех наставников, что были у меня раньше.

Георгий Галкин за эти дни ни разу мне на глаза не попадался, так что и спешить с ответом на его просьбу сфотографироваться для рекламы можно было не торопиться. Но у своей начальницы я на всякий случай разрешение на фотосессию для сайта школы экстремального вождения получила.

...Первые выходные июня ознаменовались небольшим, но очень приятным событием: моему крестнику, Макару Алексеевичу Подгорному, исполнилось целых два года. В честь этого события мой кум Леший пригласил нас – все пожарное звено в десяток мужских лиц и меня – на родительскую дачу, на шашлыки.

Макар, толстощекий двухлетний бутуз, мужскими развлечениями пока не интересовался, с одинаковым удовольствием ломал машинки, фломастеры, пинал мячик и отрывал конечности пластмассовым роботам-трансформерам. Устав расправляться с игрушечным войском, начинал хныкать, капризничать и проситься на ручки. Это означало, что ребенку пора спать.

В общем-то, он и проспал добрую часть дня в кроватке на открытой веранде – вопли мужчин, решивших побросать мяч через волейбольную сетку, ему мешали не больше, чем стрекотание кузнечиков. Мы с Никой, женой Алексея, ребят не дергали, занимались закусками, болтали о своем о женском и присматривали за Макарушкой.

Глядя на крестника, я порой задумывалась о том, что неплохо бы, наверное, выйти замуж и обзавестись таким же вот очаровательным сыном-разбойником. Но как совместить работу в МЧС, которую я любила и не готова была бросить, с размеренной семейной жизнью?

Отношения с молодым человеком, начавшиеся у меня сразу по возвращении в родной город, закончились пару лет назад как раз по той причине, что я слишком часто была занята и вместо очередного свидания то шла на дежурство, то срывалась на работу по экстренному вызову.

Мой мужчина не смог принять такой ритм жизни и в один прекрасный день объявил, что так редко меня видит, что уже и забыл, почему когда-то начал со мной встречаться. Я отпустила его. Поплакала, получила моральную помощь и поддержку от своих коллег-психологов, и решила жить по принципу «мое от меня не уйдет».

***

Два выходных пролетели, словно единый вздох, настала пора возвращаться в пыльный знойный город и выходить на работу. В понедельник был обычный рабочий день, на вторник по графику стояло дежурство, а в среду меня ждало очередное занятие в «ЭргоДрайве».

Понедельник и вторник мы отработали в штатном режиме. У ребят было несколько выездов из разряда «мусоропровод засорился и задымился» или «снимите котенка с дерева». Присутствие психолога на таких вызовах не требовалось.

В среду, около часу дня, мы со Стасом хлопотали на кухне, а остальная бригада, довольная, что их не пытаются припахать к процессу приготовления пищи, тусовалась в комнате отдыха. Там можно было и телевизор посмотреть, и поиграть в шахматы-шашки-нарды, и просто почитать, сидя в удобном кресле.