Но, стиснув челюсти, позволяю ей подняться и запахнуть на груди халат. Она прячет от моего жадного взгляда свою наготу и, опасливо косясь на мой стояк, обходит меня. Ускоряет шаг и выскакивает их кухни, оставляя меня со своей злостью наедине.

Вот и потрахались…

***

—Выпить хочешь?— полковник выставил на стол бутылку бренди и поднял на меня вопросительный взгляд.

—Нет,— обвожу пристальным взглядом его кабинет,— спасибо. Ты, я смотрю, неплохо тут обжился…

—Да,— довольно кивает Павел Артемьевич,— почти хоромы по сравнению с той конурой.

Да… новое звание несёт с собой особые привилегии. Артемьевич ответственно подходил к своим обязанностям. А я неплохо ему за это отстёгивал. И не только я один…

—Вот,— я положил перед полковником папку, в которую заранее упаковал конверт с приличной суммой,— остаток. Сделай всё как надо, Паш.

—Не вопрос. Ты ж меня уже знаешь.— с довольной рожей передвинул папку на свой край стола,— можешь не волноваться.

—Я не волнуюсь, Паш. Просто хочу, чтобы всё было тихо. Ты знаешь, с кем поделиться. Так что, займись этим.

Тот с важным видом кивает и в ту же секунду я слышу стук в дверь. Полковник молниеносно прячет папку в стол и поднимает невозмутимый взгляд.

—Да?!

В кабинет зашёл какой-то капитан и я, не смея больше задерживать важную шишку, жму руку Артемьевичу и покидаю его «хоромы».

Сколько раскрытых дел… бедный Паша не успевает стирать пот со лба. И прятать бабки в свой стол.

Сейчас перед ним стояла не самая трудная задача: сделать так, чтобы Веру никто не искал. А если и искал, то не нашёл.

И это цветочки по сравнению с тем, каких людей он прикрывает. Людей, по сравнению с которыми я просто божий одуванчик, мать их. Коррупция…

Но, такие как мы, без неё загнёмся. Причём очень быстро.

Сев в автомобиль, я достал телефон и выделил пару минут, чтобы посмотреть на то, чем занята Вера. Застал её за просмотром телевизора и, спокойно выдохнув, завёл двигатель.

У меня ещё сегодня приём у врача, и чует моё сердце, что доктор не погладит меня по голове. Потому что после последних акробатических номеров, моя спина бесперебойно гудела. Боль в хребте спускалась к пояснице и в эти моменты она немела. Я чувствовал волну жара, медленно парализующую меня и выводящую из строя на несколько секунд. Потом попускало. А спустя час всё повторялось снова.

Позвонил водителю и попросил того подъехать к клинике через час. Вряд ли врач разрешит мне снова сесть за руль. Поэтому, лучше подстраховаться. Чем раньше я восстановлюсь, тем лучше для всех. И даже для Веры.

В конце концов, я смогу постоять за неё. Да и за себя, в том числе.

И… как я и предполагал, врач не сказал мне ничего хорошего.

—Допрыгаешься ты, Виктор,— со вздохом произнёс, когда я уже покидал его кабинет. Сплошные кабинеты сегодня…—У тебя что, помутнение рассудка приключилось? Думай головой.

Думай. Головой.

А я, по его мнению, чем думаю?

Закурив на крыльце клиники, я проводил потяжелевшим взглядом такого же инвалида, как и я. Парень на вид даже моложе, чем я. Лет двадцать пять. Не больше. Впившись пальцами в подлокотники инвалидного кресла, он безнадёжно смотрел на свои ноги, укрытые пледом, пока женщина в белом халате толкала его кресло, пересекая местную парковку. Когда-то и я был таким. И взгляд мой многим не отличался. До сих удивляюсь, как я из этого выкарабкался…

Мой телефон в кармане тихо запиликал. Достав его, посмотрел на экран и затянулся сигаретным дымом. Прищурился, вглядываясь в незнакомые цифры, и немного погодя, всё же поднёс трубку к уху.

—Слушаю,— равнодушно произнёс, уводя взгляд на линию порозовевшего горизонта.

—Внимательно…— на чешском… Мужской голос на том конце показался мне знакомым. Я ещё раз посмотрел на дисплей мобильного.

—Внимательно,— повторил на своём родном языке, и машинально оглянулся по сторонам. Просто привычка, выработанная с годами.— Кто это?— спросил осипшим голосом, сосредотачиваясь.

Недоброе предчувствие заставило меня подобраться и крепче стиснуть пальцы на рукояти трости.

—Думал, ты сразу поймёшь…

У меня, конечно, были догадки… но произносить их вслух сейчас казалось неуместным. Поэтому я сделал очередную затяжку и, перехватив взгляд своего водителя, кивнул тому на свою машину.

—А я-то думал: когда твоя кишка окрепнет, и ты, наконец, высунешься из своей норы?— тихо произнёс, и бросил окурок в ближайшую урну,— эти твои прятки и игры… неинтересно. И не по-мужски.

В трубке повисло молчание, перебиваемое лишь тихим дыханием. Я мог голову на отсечение дать, что оказался прав.

Тот самый братец. Тот самый мудила, которому не живётся спокойно. А брат ли ты вообще? Откровенно говоря, что-то во всём этом меня смущало. Что-то казалось неправдоподобным. Я слишком долго знал Йохана. Возможно, не слишком хорошо, раз позволил ему в своё время вонзить мне в спину нож…

Но я ни разу не слышал о каких-то там братьях…

—Я смотрю, восстановление идёт полным ходом. Тебя неплохо подшаманили, Виктор.

—Какого хера тебе нужно?— сплюнув на асфальт, я осторожно спустился по ступеням. Продолжал незаметно штудировать местность, стискивая в пальцах телефон.

—Знаешь, как умер Йохан? Твой зятёк ведь наверняка рассказал тебе…

—Йохан умер как собака.— одно его имя вызывало жуткий зуд под ногтями. Вот теперь я был наверняка уверен в том, кто мне звонил.

—Ты умрёшь так же,— я услышал смешок на том конце и брезгливо дёрнул верхней губой.— Ты, твой шакал зять, твоя сестрёнка и их милая дочурка…— к этому времени я доковылял до автомобиля и почувствовал как мои зубы едва не крошатся от подступающей ярости. Сукин сын…

—Ты сдохнешь раньше, чем успеешь к ним приблизиться,— даже не узнал свой собственный голос.

—А,— ещё один смешок,— совсем забыл! Плюс один… персонаж в нашей душещипательной драме… милая Вера. С ней будет особенно интересно. Согласен?

Вера

Стыдно даже самой себе признаться… но в том доме я себя чувствовала гораздо комфортнее, чем здесь. В этой квартире было… холодно. Необжитые комнаты вызывали тоску, а стены давили так, словно меня скинули в коллектор, и над головой задвинули неподъемный люк. А ведь первое впечатление было совсем другим.

Я пыталась хоть немного разговорить громилу, которого Виктор оставил со мной в этой квартире, но чёткое «не положено» сбило с меня всю прыть.

Телефон, как это ни удивительно, мне вернули. Если конечно это можно так назвать. Виктор положил его в столовой на одну из полок. На видном месте. Но при этом мне нельзя было его брать до тех пор, пока мобильный сам не зазвонит. Глеб — охранник, должен был сначала посмотреть, кто мне звонит, и только потом решать: давать мне мобильный или нет. Разговаривать я тоже могла только при нём. Так что…