– Я же вас предупреждала.

И наношу хороший удар от всей души! И его товарищу заодно. Они с воем свалились. А я спокойно пошла домой.

Через день я его встретила, поинтересовалась, как себя чувствует, а он ответил:

– Ты, сучка, поплатишься за это!

И в самом деле, чуть не поплатилась. Я вела себя осторожно, но осенью темнеет очень рано… Всё равно приходится идти домой через плохо освещённые дворы. Поджидали меня опять двое, но теперь уже с ножом. Не сам преподаватель, а, очевидно, кого-то нанял. Но у меня уже было много отработанных приёмов, так что хоть я и испугалась, но и из этой ситуации вышла нормально…

– Вот такие случаи были. А почему, как вы говорите, я себя так сохранила? Не знаю, мне кажется, это из-за упражнений, которые я делала по самиздатовской книжке. Они сохраняют здоровье, закаляют тело, хотя сами по себе очень простые. Они рассчитаны на работу мышц, дыхания, внутренних органов. Каждое утро, после того как сделаю упражнения, чувствую себя словно очищенной от шлаков и прочего. И даже от скверных мыслей. Быть может, такой образ жизни и поспособствовал тому, что я, по вашим словам, «законсервировалась»…

Я слушал её и думал: «Редкий у неё образ жизни, как у йогов…».

– Ты йогой занималась? – спросил я.

– Не знаю, можно ли назвать мои утренние и вечерние упражнения йогой… Но то, что он меня обучил боевому искусству – это точно. С несколькими теми приёмами, которыми я свободно владею, сейчас каратисты выступают. Но некоторые приёмы, которым он меня обучил, я ни разу не встречала нигде. Если бы мне пришлось выступать против каратиста, то я бы, наверное, их чемпиона уложила. Но у нас был уговор: не применять и не показывать – только в целях самообороны.

– А почему ты замуж не вышла?

– Я любила одного человека, – посмотрела она на меня. – Я же говорила, что девочкой была влюблена в Элкиного отца, так это и осталось на всю жизнь. Но он уехал, когда мне ещё восемнадцати не было. А потом просто не знала, не могла представить кого-то рядом с собой.

Майя вздохнула.

– Подожди, Петрусь, ты же говорил, что она выходила замуж? За Кретова, что ли?

Тут она громко рассмеялась. Интересно было слышать раскаты её смеха над прудом. У неё был очень необычный смех.

– Я?! За Кретова? Замуж?! Ну вы даёте, ребята! – она перестала смеяться. – Да, я помню, мне тоже говорили, будто я собираюсь за него замуж. Нет, такого и быть не могло!

Брат принёс ещё чаю, разлил, мы ещё выпили.

Говорили о погоде, о планах на завтра, кто на какое место встанет ловить. И Майе выделим место, чтобы на равных с нами ловила. Подошло время ко сну, и Майя ушла в машину, а мы пошли в палатку.

Утром брат стал будить нас с Петрусем.

– Хватит дрыхнуть! Всю зорьку проспите! Рыбаки, тоже мне. Приехали на рыбалку спать!

Так не хотелось нам тогда вставать! Обычно я просыпаюсь в шесть часов, а сейчас ещё нет пяти, но какой чистый свежий воздух! Но надо подниматься, всё-таки приехали на рыбалку.

Мы с Петрусем встали. В прудах мы не умывались, так как они сплошь заросли, дно илистое, поэтому мы обычно берём с собой пятилитровые пластмассовые канистры с водой. Таким образом мы умывались, чистили зубы. Отошли от нашего табора в сторонку, Петрусь полил мне, я ему, умылись и пошли к столу. Брат уже вскипятил чайник, разложил продукты, поставил кружки.

– Надо будить Майю, а…

Дальше не проговорил ни слова. Мы взглянули на него, а он застыл с открытым ртом и смотрит куда-то в одну точку. Мы проследили за его взглядом… Вот это картина! Очевидно, у нас было такое же глупое выражение лиц, как у брата. Мы увидели, что в лучах восходящего солнца стоит Майя. Но как стоит? Она застыла на одной ноге, стоя к нам спиной. Вторая нога поднята вертикально вверх, руки тоже подняты. Как она стоит так? Я вспомнил, что, когда работал в Индии, однажды был в Джайпуре. Ради интереса посещал все храмы и около одного храма видел йога. То ли он тренировался, то ли ещё что делал, но стоял точно в такой же позе, причём довольно долго. Я подошёл поближе (он меня не видел) и размышлял: «Как так можно стоять? На одной ноге, вторая нога и руки поднята вверх, и так стоит, не шелохнётся. Наверное, всё-таки какие-то колебания у него есть?» И я встал так, чтобы между йогом и деревом был небольшой просвет. Думал, что замечу движения, но он сохранял полную неподвижность. И вот сейчас точно так же стояла Майя, выполняя такое же упражнение, и тоже без каких-либо колебаний.

Опомнившись (вроде как неприлично смотреть так открыто), мы стали своими делами заниматься.

– Давайте позавтракаем, а Майя потом, – предложил брат.

– Да как-то неудобно. Давайте сейчас закидные поставим, может, она к тому времени закончит свои упражнения… – ответил Петрусь.

Предложение было принято, мы разбрелись по своим местам ставить макушанки. Не знаю, как они, а я искоса поглядывал на Майю. Очевидно, это и были те упражнения, которые ей завкафедрой дал. Я в каждом упражнении замечал какие-то элементы, которые выполнял тот йог в Индии. Я много в Индии видел йогов. Они приезжали к нам на ГЭС, давали выступления, иногда с шарлатанскими трюками, а иногда с такими вот упражнениями. И некоторые из тех упражнений я видел теперь в исполнении Майи.

Поставили мы закидные, пришли к столу, и я сел так, чтобы хоть искоса её видеть. Петрусь понял мою уловку, сел точно так же, поэтому брату пришлось сесть спиной и лишиться возможности подсматривать. Мы разлили чай, потихонечку отхлёбывали, ожидая, пока она закончит свои процедуры. Когда она закончила, то подошла к нам и попросила:

– Лёнь, полей мне.

Я взял канистру, и мы отошли в сторонку. Я полил ей на руки, она умылась, помыла шею, потом попросила полить на спину. Я полил, подал полотенце. Она вытерлась.

– Ребята, вы меня извините, я сейчас, одну минутку.

Взяла свой рюкзачок, забежала за машину, а мы снова уселись за стол допивать чай. Когда она пришла, мы начали завтракать. Тут Петрусь предложил устроить соревнование.

– Давайте. А какое?

– А по двум номинациям. Первая – кто самую большую поймает, вторая – за количество пойманных. Кто больше всех.

Предложение было принято, мы принялись за дело. Я пошёл на вчерашнее место, Майя осталась здесь, недалеко, а брат с Петрусем пошли подальше. Я закинул удочки и всё не мог забыть утренние упражнения Майи: вот же он – секрет её красоты!

Помню, в Индии читал какую-то книжечку английского офицера-колонизатора. Колония располагалась на севере Индии. Там жила народность, о которой ходили слухи, будто те люди живут по двести– триста лет. И вот этот офицер пытался выяснить, в чём причина их долголетия. Но те почти ни с кем не контактировали. Он приложил колоссальные усилия, демобилизовался, в конце концов, его усилия увенчались успехом. Он установил с ними контакт, долгое время прожил среди них, а после организовал школу. Один из его учеников этой школы так описал открытое заведение. Об открытии школы йоги он узнал из объявления. Руководил этой школой мужчина лет сорока. Упражнения были простые (Майя тоже говорила, что завкафедрой дал ей довольно простые упражнения). Какое-то время они занимались, выполняя эти упражнения (в книге не сказано, сколько времени они занимались), а потом как-то раз учитель спросил: