– Нет, старый… Нельзя сюда пока пацанов, – засомневался я. – Далековато от базы, если замес какой, то не услышим ничего. Были бы рации, можно было бы и подумать. А так – нет, сами навещать почаще будем. На машине могешь?

Он кивнул.

Назад поехали другой дорогой, не по набережной, а среди высоких деревьев тихой параллельной улочки, лишь на секунду затормозившись в удивлении у закрытого продмага с вывеской «Гаванна». Вот так, с двумя «н». И уже у самого выезда на набережную сразу заметили Марика, спрятавшегося за деревом и совершающего в нашу сторону вполне тревожные знаки. Что опять?

Выскочив из машины, я быстрым шагом подошел к дозорному.

– Что такое?

– Машина стоит на той стороне, у моста, – жарко зашептал мальчишка. – Джип, крутой такой, только что подъехал. Я уж хотел к отелю бежать.

– Правильно хотел, беги. Вдруг Ной уже приехал, позовешь.

– Дядя Гарик, можно я с вами?! Дядя Ной никак не мог приехать, рано же!

Нельзя постоянно обламывать бойцов, так всю отвагу выстудишь.

– Лады, прячься за бетоном, и не высовываться до моего приказа. Все понял?

Подойдя к лестнице вместе с дедом, я осторожно выглянул за обрез плиты.

Точно, еще одни визитеры, решившие разведать мой район. И это не бандиты.

Что имеем? Имеем джип, и он действительно крут.

Зеленый «Дискавери» с профильными алюминиевыми панелями защиты был отлифтован так, что можно через шпалы скакать. Загляденьице, все есть: черный шноркель сбоку, длинная экспедиционная корзина с люстрами, там лежит вторая запаска и пластиковые канистры. В багажнике есть проем под люк – опция для охотников. Лебедка спереди, силовые бампера… «Хайджека» не вижу, но он точно в комплекте, скорее всего, тоже на багажнике. Знакомы мне такие бибики, пару раз проезжали мимо нас неуемные искатели приключений, через всю тайгу люди перли, да по самым говнам – «экспедиция» называется. Есть чудаки в стране.

Но здесь другой случай, совсем другой. Судя по облачению трех бойцов, уже идущих по мосту, – никакие они не экстремалы, все гораздо хуже.

– Дед, по ту сторону спрячься, стрелять будешь, когда… да по ситуации стрелять! – довольно мутно приказал я, сам не совсем понимая, каковыми могут быть последствия контакта. Вдруг не успею чего.

Все трое были одеты в дорогой американский охотничий камуфляж, по бокам и на груди подсумки, ближе к спине сумки-куликовки. На груди с левой стороны дорогие ножики в ножнах, висят ручками вниз – какой охотник или экстремал будет вот так «холодняк» носить? Выше ножиков – рации. Все отчетливые славяне. Идут настороженно, как по вражьей территории, плохой у ребят настрой, не мирный, как бы не пальнули с ходу.

Первый, главарь, шел с каким-то карабином, по заветам БП-книжек тюнингованным в черный матовый пластик. СКС, поди, они эту ружбайку любят. Невеликий прицел, тактический фонарь, указочка. Карабин висел спереди, на каком-то странном ремне, наверное, им так удобно, я не пробовал. Шел главарь, как американцы по Афганистану ходят, словно тут не Россия родная, а чужая неведомая земля. Двое подручных были вооружены немногим проще: у обоих «саежки»: у второго гладкая, у замыкающего – короткий «нарезняк» под «калаш», знакомый аппарат, у коллег по прииску такие имелись.

По бетону моста то и дело перебегали точки лазерных целеуказателей.

Дождавшись, когда группа вторжения подойдет к экскурсионной будке, я мягко поднялся над бетонным ограждением, закрытый по грудь.

Вы, конечно же, ждете подробного описания дальнейших событий?

Увы, мне вам предложить нечего, все произошло очень быстро.

Бывает так, что ты сразу понимаешь – перед тобой враги.

Не дураки, ошалевшие от горя и шока, не горячечные оболтусы или не в ту сторону полезшие ботаны, а враги, самые настоящие. С которыми не разговаривают, которых не убеждают и не подчиняют – не тот это случай, они определились давно и намертво. Я это дело сразу увидел. Вот увидел, и все, считайте, интуиция. И Гарик в таких случаях долго не думает, жизнь научила. Как определил? Ну… Много признаков чего. Одно определенно скажу – глаза у барбосов были радостные, дико такое видеть. Счастливые глаза!

Вот у нашего деда они тоже счастливые, но совершенно по-другому: Будко просто рад тому, что жизнь продолжается, что он не списан, что востребован, что в силах и потому еще повоюет. Рад, что пригодится общине.

А эти зверята…

Глаза страстные, дорвавшиеся до ожидаемого, до Того Самого – так часто снившегося, к чему долго и тщательно готовились, для чего запасались и тренировались. Пришел, Пушистый! Глаза жадные – вот оно, наше время! Настало! Сбылось! Все умерли!

А мы остались, трепещи, планета!

Объективно, они были готовы к событию «Здравствуй, Песец!» гораздо лучше многих, может, даже лучше всех. Выживальщики зверя ждали, с наслаждением представляя, как будут вершить судьбы, когда исчезнут все правила… Урки, бандюки, гопота – эти действуют, на Закон невзирая, плюнув на него в момент первичного определения судьбы. Но и криминал работает в неком понятийном поле, очерченном действиями конкурентов и ментов.

Эти же ожидали полного авторского беспредела.

Душка наступить ногой на кодексы в мирное время не хватало, а вот после БП можно! Когда только все рухнет! Когда спадут оковы!

Не получится у тебя, Гарик, разговора, здесь не тот случай.

Но короткий диалог все-таки состоялся, я ведь не киллер тихушный, всю жизнь прямо стоял, так что маленький шанс им дал.

– Привет бойцам! Куда собрались, молодые люди?

Двое сразу присели. Зачем? Что толку садиться на бетон?

Они думают, что это тактика. Они считают, что если прочитать все книги про футбол и накачать ноги, то можно выходить на поле против «Зенита» или сразу «Барсы», чего мелочиться. Удары пройдут гладко, мячи полетят точно, а филигранный финтаж поразит замершие в восторге трибуны до глубины души. И все же тренировались: идут сторожко, пальцы вытянуты вдоль скобы. Молодцы какие, рефлексы набивали в полях и тирах.

Главный сразу навел на меня ствол.

– Так местный же, живу тут! – закосил я под простого, чуть присаживаясь. Ни комплекции, ни роста моего он не видит, а что морда страшная… Ну, так это генетика такая, е-мое.

– Вы кто будете, ребятки?

Цепко оглядев окрестности, главарь чуть опустил навороченный карабин.

– Мы – Первая партизанская Бригада Выживания, – сухо и веско прояснился он, сразу чувствуется, годами перед зеркалом работал.

Во взоре вождя партизан каленой сталью звенела абсолютная готовность убивать, он меня ждал, ждал таких, как этот местный идиот на мосту с перекошенной от страха рожей – лошков малахольных, баранов, быдло. Ждал с наслаждением, с предвкушением победы. И не выстрелил сразу лишь потому, что этот перец здесь и сейчас кино снимает, заученную сцену отрабатывает, о которой тоже давно мечталось – красивую, картинную. Уровень заканчивает, скоро переход с прокачкой персонажа.