– Тогда я у вас получаюсь кавторанг.

– Тяжелое словцо, – покачал головой Рошаль. –И легкомысленное. И похоже на Кадранга. Так звали одного наемного убийцу вГаэдаро. Зарезал золототорговца Умлада, нескольких перепродавцов горького мха ипредпоследнего алькалида Митрака. Даже успел в Фагоре отметиться – убилпротодесния Россо… Он плохо кончил. Я самолично ставил подпись под егоприговором, а батюшка нашего дорогого Олеса лично загнал первый гвоздь в егоколено.

– Это сокращение. Полностью звучит – капитанвторого ранга.

– Что ж, другое дело, – пораздумав, сказалРошаль. – Внушает это… субординацию. Невольно подбираешься, проверяешьправильность посадки головного убора и расстояние между брюхом и ремнем.

– А для тех, кто не любит долго говорить, и дляэкономии собственного времени разрешаю употреблять сокращение «маскап», чтоозначает мастер капитан. Против маскапа есть возражения?

– А как тогда мне зваться? – сказал Рошаль. –Я тоже в некотором роде капитан…

– А вы будете масграмом, – милостиво разрешилСварог. – Сойдет?

Возражений не воспоследовало.

– Поздравляю с назначением, масграм, опыта в этих делахвам не занимать. До сих пор вспоминаю с некоторым даже уважением, как ловковашему ведомству удавалось отрезать население Гаэдаро от правдивой информации онадвижении Тьмы… Кстати, все спросить хотел, а почему тем не менее дозволенабыла одна-единственная газета? Как ее там…

– «Шадтагский вестник», – подсказал Рошаль.

– Во-во. Ведь что с ней, что без нее… Видимостьлиберализма? Тогда проще было свою газетенку организовать, насквозьподконтрольную. Политический реверанс в сторону Шадтага, без которого легкоможно и обойтись во имя жизненно более важных интересов Министерства правды?Или, – Сварог пристально взглянул в глаза бывшему старшемуохранителю, – иные интересы тому причиной?

– Иные интересы, – выдержав взгляд, усмехнулсяРошаль. – Интересы, ушедшие в прошлое. Интересы, которые на сегодняшнийдень стали уже глубокой историей периода последнего Прихода Тьмы… Что ж, теперьможно и поворошить прошлое…

Видимо, охранитель по своему опыту знал, что, если в чем-тонебезосновательно подозревают, но твоя вина ничтожнее тех домыслов, которыемогут сложиться в умах, лучше сознаться. Тем более когда былые связи иотношения уже не имеют для настоящего никакого значения.

Сварог правильно догадался, что любое запрещение илиразрешение в Гаэдаро зависело лично от старшего охранителя. Герцога можно былоубедить в чем угодно. Он представлял собой полное ничтожество, настолькополное, что, провластвуй он самостоятельно, без направляющей руки хотя бы год,княжество разодрали бы в клочья. В первую очередь, не растерялся бы Hyp,который давно точил зубы на соседа. И только появись такая возможность, Hypоттяпал бы у Гаэдаро как можно больший кусок, тем самым увеличив свою границу сШадтагом. А слопав Гаэдаро, Hyp направил бы утоление волчьего аппетита опять жена Шадтаг. Поэтому Шадтаг был заинтересован, во-первых, в сохранении княжествакак буфера между собой и Нуром, а во-вторых, в дружеских отношениях с вотчинойСаутаров.

Поэтому разведкой Шадтага была разработана и блестящепроведена операция по внедрению своего человека на пост старшего охранителякняжества Гаэдаро, которому поручалось полностью подчинить своему влиянию князяСаутара… Строго говоря, Гор Рошаль являлся персоной влияния государства Шадтагна государство Гаэдаро.

– Я, представьте себе, мастер Сварог, – один изсамых охраняемых секретов Шадтага. Хотя бы потому, что о моем существованиизнал всего один человек, начальник шадтагской разведки. И больше никто…

Разрабатывая операцию на годы вперед, они пришли к выводу,что следует исключить малейший риск для Гора Рошаля, поэтому остановили выборна односторонней связи. Он получал новые задания и инструкции, но сам неотсылал никаких отчетов, докладов, запросов. Да, сообщения он получал черезгазету «Шадтагский вестник» – единственную газету, благодаря его жеусилиям разрешенную в Гаэдаро. Чтение газеты входило в его обязанности, надо жеохранителю знать, не содержится ли в ней вредных мыслей, поэтому ни у кого немогло возникнуть ни малейшего подозрения. Особенно внимательно Рошальпросматривал раздел «Объявления» – имелся экстренный канал связи с куратором,но им он так и не воспользовался.

– А накануне Прихода Тьмы стали поступать новыепоручения, отличные от предыдущих, – сказал Сварог.

– Вы, как всегда, правы, – подтвердилРошаль. – Шадтаг требовал от меня, чтобы как можно больше гаэдарцев непокинули Атар. Впрочем, и без моего влияния на Саутара тот делал все, чтобыШадтаг остался доволен. Поверьте, к появлению в голове князя проекта «Парящийрихар» я не имел никакого отношения. Между прочим, единственный раз, когда я несмог бы его от чего-то отговорить, даже если бы захотел – это проект «Парящийрихар». Мы все служим своей стране, мастер Сварог, но когда вдруг понимаешь,что ее правители и политики ничуть не лучше властителей и политиканов другихстран…

– Только не говорите, что вы спасали бы гаэдарскийнарод, если б не неожиданное упрямство Саутара.

– И не собирался, – удивился Гор Рошаль. – Счего вы взяли? Я решил спасать самого себя. Махануть на «Рихаре» с сундукомдревних предметов. Получалось, князь готовил «Рихар» для меня, думая, чтоготовит для себя.

«И Олес думал то же самое, что Рошаль, только подставляясебя на место охранителя, – подумал Сварог. – В результате улетелиоба… ну, и я в придачу».

– Первоначально вы задумывали бегство в Гидернию?

– Да, верно. Но я, признаюсь, колебался, не зная, чтопредпочесть. Родной Шадтаг, но заведомо более слабый и потому с незавиднымишансами на Граматар, или Гидернию, сильную, но чужую, для которой я навсегдаостанусь, если сразу не расстреляют, чужаком. И тут подвернулся такой случай.Ко мне в руки попадает тагорт. Перебраться на непотопляемые Блуждающие Островас сундуком древних предметов… заманчиво, не правда ли? Про Гидернию и Шадтаг ятут же забыл.

«Если уж расставлять все точки, следовало бы поговорить смастером охранителем о происшествии в „Дырявой бочке“. Может быть, онзамалчивает какие-то сведения и о том взрыве…»

Но Сварог спросил пока о другом:

– Не разуверились еще в Островах и тагортах?

Рошаль лишь задумчиво пожал плечами.

…Следующие три дня плавания прошли на удивление спокойно. Тоесть спокойно в том только смысле, что волнения океана на борту практически неощущалось – так, легкое убаюкивающее покачивание, не вызывающее приступовморской болезни даже у лиц сугубо сухопутных. «Адмирал Фраст», а ныне«Серебряный удар», бодро разрезая форштевнем мутные, увенчанные белыми шапкамиволны, забираясь на волны побольше, скатываясь с их склонов, уносил захватчиковпрочь от эпицентра катастрофы со скоростью узлов в тридцать – тридцать пять(напрягши извилины, король Сварог Первый вспомнил, что такое узел и как наглазок определить скорость корабля. А вы думали, мы только стрелять дакарать-миловать могем? Дудки). Небо постоянно было затянуто серыми облаками –не поймешь, утро сейчас или вечер, однако никаких прочих неприятных последствийвсепланетной катастрофы не ощущалось. Словно не трясло Димерею, поглощающуюодин континент и в родовых муках извергающую из своего чрева другой. Незамечали вахтенные наблюдающие ни кораблей на горизонте, ни морских чудовищ вглубинах океана… Лепота и оздоровительная морская прогулка получались, правослово, и Сварога это, с одной стороны, настораживало: такого везенияпросто-напросто в природе не бывает. Хотелось даже сломать и бросить за бортчто-нибудь из корабельного инвентаря – в полном соответствии с древним морскимсуеверием, о котором он вычитал не то у Джека Лондона, не то у ВиктораКонецкого… С другой, впрочем, стороны новоиспеченный командир броненосцарадовался временной передышке и все трое суток без передышки (каламбур)занимался архиважным делом: с азартом и беспощадностью заправского «годка» онгонял новобранцев по палубам, отсекам и рубкам корабля. Учил морскому делу… иучился сам. Поскольку в своем активе имел ровно ноль целых ноль десятых ходовыхчасов, а по-простому говоря – на кораблях никогда не ходил, если, конечно, несчитать «Божьего любимчика» и «Принцессы», где он, по неопытности, выступалскорее в роли пассажира, нежели морского офицера.