Возбуждена, он хотел сказать. И мы оба это знаем. Вот почему я не хотела смотреть с ним сериал! Кир снова насмехается надо мной.

— Смотри молча или иди к себе, — раздраженно ворчу я. — Я обойдусь без твоих комментариев о происходящем на экране. Ненавижу, когда люди так делают и мешают смотреть!

— Ты сама первая заговорила! — возмущается Кир.

— А теперь прошу помолчать.

— Ну и стер… Ладно, проехали, — вздыхает он, откидываясь на спинку дивана и запуская руки в волосы, отчего длинные светлые пряди приходят еще в больший беспорядок. Так и хочется пригладить их пальцами, проверить, какие они на ощупь и…

«Снова, Ася?! — гневно кричит внутренний голос. — Немедленно перестань, сумасшедшая! Никаких диких фантазий о брате, помнишь?»

Помню. Но уже не прихожу в такой благоговейный ужас, как раньше. Что, если со временем, это вообще перестанет казаться неправильным? Нет, я не могу этого допустить!

— Эта серия последняя на сегодня, мне уже надоело, — говорю я Кириллу, чтобы убраться от него в свою комнату.

— Быстро ты, — хмурится он. — Ты же потом не досмотришь без меня?

— А что, тебе так понравилось, что не можешь дождаться продолжения? — не могу удержаться от небольшого поддразнивания.

— Да плевать мне на сериал, я хочу просто уже дойти до того момента, когда он ее трахнет и убедиться, что это будет так же горячо, как они подводят долбанную кучу серий ни о чем!

— Кир! — смутившись, округляю я глаза. — Фу, Кирилл, ну просто фу! Мало того, что не стесняясь выкладываешь свои похабные мысли, так еще и собирался смотреть это со мной? Это не эротический сериал!

— Я бы не был в этом так уверен, — ухмыляется он. — И что такого-то? Мы же взрослые люди, что ты ведешь себя, как ребенок? Я же не порно предлагал вместе посмотреть и сериал этот ты выбрала сама, а значит, не видела в этом ничего такого. Чего теперь бесишься? Или тебя завел этот полупоцелуй и ты спешишь слинять к себе, чтобы пошалить под фантазии об этом смазливом утырке?

Я уверена, что все мое лицо стало цвета помидора, настолько оно пылает от смеси злости и смущения.

— Перестань меня провоцировать своими дешевыми шутками!

— Да какие тут шутки, если ты потекла на этого актеришку прямо при мне? — ядовито выплевывает Кирилл.

— Ты никогда не изменишься! — кричу на него, вскакивая с дивана и бросая в него подушку. — Я знала, что твоим словам нельзя верить! Тебе слишком нравится издеваться надо мной, чтобы прекратить это. Козел!

Разочарованная и смущенная, я иду в свою комнату и захлопываю дверь. Ну что за урод? Говорить мне такое, словно я какая-то…

— Мелочь, перестань! — заходит вслед за мной Кир и я кляну себя, что забыла про замок.

— А ну вышел вон! Что за привычка врываться без разрешения? Это моя комната!

— Выйду, как только до тебя дойдет, что я не издеваюсь над тобой! — злится он. — Я такой, какой есть, Ася. Я не могу постоянно следить за словами, чтобы не оскорбить твою тонкую душу, уж прости меня за это! Мы живем вместе тучу лет и ты все еще не поняла, что я так общаюсь со всеми?

— Есть границы, которые нельзя переступать, Кир! Я твоя сестра, говорить мне подобные вещи попросту дико!

— Ты мне, блядь, не сестра, Ася! — кричит он. — Сколько раз я должен это повторить, чтобы до тебя дошло?

— Не суть, — отмахиваюсь я. — Главное, чтобы ты понял, о чем я. Перестань говорить и делать то, что член семьи говорить не должен! Ты хотел быть друзьями? Ну так вот, хреново у тебя выходит.

— Да ебал я твою дружбу! — рычит он, надвигаясь на меня. — Я, блядь, ненавижу, когда ты начинаешь молоть эту чушь про семью, мелочь, потому что ни хрена не братские чувства я к тебе испытываю!

У меня перехватывает дыхание от выражения его лица, искаженного похотью, и таких неправильных слов. Он ведь несерьезно! Это не то, о чем я подумала, правда ведь?

Сглатываю комок в горле, уставившись на него во все глаза, а Кир продолжает наступать на меня. Пока не хватает за плечи, притягивая к себе и опуская руки на мои бедра, чтобы прижать еще ближе, вплотную, чтобы ни единого сантиметра расстояния не осталось между нашими телами.

— Ты чувствуешь это, Ася? — прижимаясь окаменевшим пахом к моему животу, шипит он.

— Что ты делаешь? Так нельзя… Нельзя, Кир!

Голос срывается на высокой ноте, а дыхание в груди спирает, когда губы Кирилла накрывают мои. Отчаянно. С голодом, который пугает до дрожи.

Мягкие губы… Язык, врывающийся в рот, открытый в безмолвном крике. Всего секунда, один удар сердца на осознание. Достаточно, чтобы распробовать. Ощутить во рту вкус ментоловой жвачки, что он так любит. Так знакомо. Потому что свой… Свой с самого детства.

По телу проходит дрожь, а пальцы впиваются в сильную грудь, пытаясь оттолкнуть. Оторвать от себя — с кровью, с мясом. Не только от тела, но и от души, вырезать с корнем из своих мыслей навсегда. Но… не делают этого. Напротив, притягивают ближе. Потому что, наконец, спустя долгое время, самое постыдное и скрытое желание исполнилось. Из горла вырывается пораженный стон, а непослушные руки обвиваются вокруг мощной шеи, прижимая еще ближе.

Жар под кожей, адский огонь, пожирающий все мое нутро, диктует свои условия.

Значит, не показалось. Я не сошла с ума, Кир хочет меня. Он злился, потому что ревновал, мучил, чтобы не поддаться искушению. Потому что это неправильно… Недопустимо между кем-то, вроде нас. Мы ведь практически брат с сестрой! Пусть не родные, но что это меняет? В глазах папы — ничего. В глазах других людей — тоже. Мы с детства были одной семьей, а в семье такое непозволительно.

— Насколько это ужасно, Ася? — хрипит он у моего рта, отодвигаясь на жалкие миллиметры, так, что при каждом слове наши губы продолжают соприкасаться. — Ты так дрожишь от отвращения?

Я не могу отвести взгляда от его глаз. В них плещется тьма, пугающая до ужаса своей притягательностью. Все еще не