ножек, призывно распахнутых для меня. Ася тут же обнимает меня руками за талию, ища мой взгляд глазами, в которых я вижу вопрос.

— Это будет больно, Кир? — прикусив губу, спрашивает она.

— Не знаю, — отвечаю честно. — У меня еще не было целок.

Она морщится от последнего слова, недовольная выбранным мной термином, но мне сложно фильтровать речь, когда я настолько заведен. Опираясь на один локоть, снова толкаюсь пальцами в ее вход и одновременно втягиваю в глубокий поцелуй, ища своим языком ее и слегка поддразнивая.

— Ты готова, мелочь? — отстраняясь с громким чмоком, задаю вопрос.

Она хмурит брови, но доверчиво кивает, кидая взгляд между нашими телами. Я мог бы немного сдвинуться, чтобы дать ей обзор, но это может ее напугать, как и вид крови, так что, прежде чем сделать последний шаг, я беру ее за подбородок, возвращая ее взгляд на свое лицо.

— Не смотри, Ася. Просто чувствуй.

Она моргает, а потом слабо улыбается и обхватив руками мои щеки, притягивает к себе для нежного поцелуя, и я пользуюсь этим моментом, чтобы вынуть из нее пальцы и ткнуться широкой головкой в такую манящую меня дырочку, растягивая ее и проталкиваясь всего лишь на жалкие сантиметры, что заставляет Асю оторваться от моего рта с низким шипением.

— Я медленно, хорошо, малыш?

Она кивает, вцепившись ноготками в мою спину, и сосредоточенно замирает, пока я очень-очень медленно двигаюсь вперед, нанизывая ее на себя сантиметр за сантиметром. И все равно не продвигаюсь даже на половину, потому что болезненное выражение ее лица не доставляет мне удовольствия. У меня кинк на ее кайф, а не боль.

— Может лучше резко и покончим с этим? — предлагает Ася, напрягая бедра, которые я держу руками.

Не дав ей времени подготовиться и еще больше напрячься, я так и делаю вместо ответа, вырывая из нее громкий болезненный крик и оказываясь внутри по самое основание.

— Блядь, ебать, Ася!.. — вырываются сдавленные ругательства, потому что, если она продолжит так сжимать меня своими тугими стеночками, я просто обкончаюсь.

Ася, кажется, даже не дышит, округлив глаза и выгнув спину в агонии. Это пиздец как убого! Совсем не таким должен быть секс! И я еще собирался заставить ее кончить, когда очевидно, что кроме боли она сейчас ничего не испытывает. К черту все!

Наплевав на свое желание тупо толкаться в нее, пока не наступит облегчение, я со стоном медленно выхожу, стараясь не навредить ей, и быстро дрочу мокрый от ее смазки и крови член, потому что сдерживаться и дальше невозможно. Я на грани и это ебать, как больно!

Оргазм быстрый и болезненный, и я задыхаюсь, сжимая себя в кулаке и кончая на ее живот, пока Ася лежит, даже не двинувшись и просто смотря на меня. Мое тело настолько мне не принадлежит, что я просто валюсь кулем на матрас рядом с ней, сумев не придавить ее, и тяжело дышу, закрыв глаза и пытаясь не умереть от разрыва сердца. А потом чувствую на своей груди прикосновение нежной маленькой ручки, гладящей меня, и не могу сдержать счастливую улыбку аж до самых ушей. Даже полный провал с сексом, который должен был быть эпическим, не волнует меня, когда я понимаю, что она реально теперь моя. У меня еще будет время реабилитироваться, так что не так все плохо, как если бы Ася сказала мне нет.

Глава 18

Я жалею. Понимаю это, как только наши тела остывают, а сбитое дыхание восстанавливается. Не могу поднять глаза на Кира, чтобы он не понял, как мне паршиво. Какую большую ошибку я только что совершила, не оттолкнув его.

— Мне нужно в душ, — говорю глухо, выбираясь из постели.

К счастью, он не останавливает. Только провожает взглядом, от которого я чувствую толпу мурашек, выступающих на коже.

Оказавшись в ванной, я запираюсь и залезаю в душ, выкручивая кран на максимум. Холод не помогает. Дискомфорт лишь ухудшает мое эмоциональное состояние, так что я настраиваю воду на горячую и громко рыдаю под тропическим душем, который смывает слезы, но не может смыть мои сожаления и страх.

— Ася, что случилось? — прерывает мои внутренние терзания громкий стук в дверь. — Почему ты плачешь? Открой!

Я не двигаюсь с места. Стою в ступоре минуту, тупо уставившись на дверь и боясь встретиться с ним лицом к лицу, а потом начинаю намыливаться, смывая с себя все его следы и игнорируя непрекращающиеся уговоры и угрозы Кира.

Закончив, надеваю халат и обернув волосы полотенцем, выхожу, упираясь лбом в его грудь, потому что Кир все еще стоит перед дверью.

— Мелочь, ты чего? — хватает он меня за руки. — Тебе больно?

— Нет, — качаю головой, заставляя себя посмотреть ему в лицо. — Я в порядке, Кир.

— Тогда почему ты плакала? — требует ответа он.

— Потому что все пошло по одному месту, — удивляясь собственному спокойствию, говорю я.

Наверное, мы сейчас составляем любопытный контраст. Кирилла чуть не трясет от эмоций, а мной завладела какая-то странная пустота. Мысли в голове выстраивают яркую картину того, во что может вылиться наша неосторожность.

Я понимаю, почему Кир это сделал. Он несдержанный, сексуально активный и достаточно нахальный, чтобы не постесняться протянуть руку к желаемому, даже если это сводная сестра. Мы смотрели фильм, он возбудился и сделал то, что делает обычно. А я? Почему я допустила это? Почему меня настолько захватили гормоны, что отключился мозг? И как теперь выпутываться из этой ситуации? Мы ведь одна семья, он не Фед, не парень с улицы, которого можно выгнать и больше не общаться, чтобы не чувствовать неловкость. То, что мы сегодня сделали, останется с нами навсегда. Когда мы станем взрослее, заведем свои семьи, как я смогу смотреть на его жену и своих племянников, зная, что делала когда-то с их мужем и отцом, с человеком, которого все считают моим братом?! Ужас!

— В чем проблема, Ася? — встряхивает меня Кир. — Не молчи, не беси меня!

— Не тряси меня! — отталкиваю его руки. — Разве ты сам не понимаешь? Мы совершили огромную глупость, поддавшись моменту. Это неправильно и ужасно настолько, что я не знаю куда себя деть, как жить с этим дальше! Мы