Кейт не стала настаивать. Она знала, что Руби права, и хотя это немного затормозит расследование, Кейт понимала, что такие меры принимаются из соображений безопасности: «Будем очень благодарны, если дадите телефон соцработника, который сможет в сжатые сроки выполнить нашу просьбу».

«Конечно», – сказала Руби, листая контакты в телефоне.

«Работая в организации, вроде вашей, – сказала Кейт, – я думаю, вы видите немало детей, которые пережили травму того или иного рода. Я права?»

«К сожалению, да».

«В городе есть психиатр, с которым вы связываетесь в таких случаях?»

«Знаете, есть. Более того, её офис находится вниз по нашей улице».

«В таком случае, спасибо, что уделили нам время», – сказала Кейт.

Руби кивнула и взяла со стола ручку. Она написала контакты соцработника из управления и передала их Демарко.

«Я говорю совершенно искренне, – сказала Руби. – Если вам ещё понадобится моя помощь, просто дайте знать. Нэши были милейшими людьми – добрыми, щедрыми и сердечными. Они не заслужили такую участь».

Кейт кивнула, но промолчала, не озвучив мысль, которая появилась в голове: «Может быть и так, – подумала она, – но кто-то всё же думал, что они это заслужили. А человек с подобным извращённым видением мира может быть намного опаснее, чем мы предполагаем».

***

Зная, как строго штат защищает личную информацию граждан, Кейт понимала, что ничего не добьётся, если напрямую позвонит в Управление соцобеспечения. Они попросят связать их с её начальником, чтобы обговорить с ним все детали. Вместо того чтобы самой звонить в управление, Кейт набрала номер Дьюрана. Она передала ему контакты соцработника и сказала, что именно они хотят узнать. Прощаясь, Дьюран обещал, что перезвонит через пятнадцать минут и сообщит имена всех детей, которые когда-либо жили у Нэшей, Лэнгли или Моники Найт.

Таким образом, у Кейт и Демарко появилось время, чтобы заглянуть в офис психотерапевта, работающего с «Фэмили Френдс энд Сервисис», чей офис находился в конце улицы. Когда они выходили из «ФФС», Руби дала Кейт визитную карточку, на которой значилось имя Даниэллы Этридж и рабочий адрес. То же имя, написанное белыми виниловыми буквами, они увидели на стеклянной двери её офиса.

Внутри за столом сидела секретарь и печатала что-то на компьютере. Офис был небольшой; скорее всего, Этридж вела частную практику. Он был красиво обставлен и создавал атмосферу уюта. Кейт он чем-то напомнил офис «Фэмили Френдс энд Сервисис». Когда они вошли, секретарь подняла на них глаза и улыбнулась.

«Здравствуйте, – сказала она веселее, чем было нужно. – Чем я могу вам помочь?»

Когда они дошли до стола, Кейт показала удостоверение. Демарко последовала её примеру. Как только они представились, хорошее настроение секретарши куда-то испарилось. А когда они объяснили, что хотели бы поговорить с доктором Этридж по очень срочному делу, она казалась уже откровенно испуганной.

«Конечно, конечно, – сказала секретарь. – К сожалению, у доктора Этридж сейчас пациент, но как только сеанс окончится, я сразу сообщу ей о вашем приходе. Ждать недолго. Не больше пятнадцати минут».

«Спасибо», – сказала Кейт. Они прошли в уютную приёмную, и пока Кейт сидела, ничего не делая, ей начало казаться, что расследование наконец обретает конкретную форму. Инстинкт Кейт был основан на эмоциях; когда случались задержки, но дело не двигалось с мёртвой точки, она начинала нервничать. С другой стороны, пока они с Демарко сидели в приёмной, она была совершенно спокойна, словно они были близки к завершению расследования, и торопиться было некуда.

Спустя семь минут ожидания обе получили СМС от Дьюрана: «Через пять минут вышлю на почту список имён из управления».

«По идее это должно помочь закончить расследование, да? – спросила Демарко. – Если в списке будет имя человека, который жил и у Нэшей, и у Лэнгли, и у Моники Найт, то мы найдём неопровержимую улику, верно?»

«Кажется так, – сказала Кейт. – С другой стороны, так мы можем лишить себя всяких зацепок». Честно говоря, она не думала, что это их вариант, но Кейт не хотелось показывать Демарко, молодому агенту с небольшим опытом, что можно было просто почитать на лаврах и думать, что всё идёт хорошо.

Кейт время от времени поглядывала на телефон, и когда получила уведомление о новом письме, сразу его открыла. Странно, но в первый раз, взглянув на список, её накрыло чувство жалости. Одни только Нэши взяли к себе шесть детей через «Фэмили Френдс энд Сервисис». Лэнгли тоже брали под опеку шестерых, а у Моники Найт в своё время жили четверо сирот. Сердце сжималось от радости при мысли, что в мире до сих пор были люди, которых заботила жизнь проблемных детей и сирот. Кейт подумала о Мишель и о том, как ей повезло расти в доме, где её всегда будут любить.

В конце списка была приписка. Она гласила: «Это не полный список. У некоторых детей сменились фамилии. Некоторые родители попросили удалить детей из списка, когда вернули их в родную семью. Некоторых удалили из всех списков по личной просьбе по достижению восемнадцати лет».

«Сразу вижу два совпадения», – сказала Демарко, просматривая свою копию письма.

Кейт тоже их увидела. Ей не хотелось сразу исключать всех остальных, но было гораздо логичнее сконцентрироваться на детях, которые жили во всех семьях. Глядя на эти два имени, Кейт почувствовала, как в её сознание пробирается тревога.

«Агенты?»

Они подняли глаза и увидели женщину средних лет в очках. Она шла им навстречу. Как и секретарь, она широко улыбалась. В очках её глаза казались очень яркими.

Кейт поднялась и пожала руку женщине. Демарко сделала то же самое.

«Спасибо, что согласились с нами поговорить, – сказала Кейт. – Как я и говорила вашему секретарю, дело срочное».

«Да. Мне также написала Руби и сказала, что вы придёте. Пройдёмте в мой кабинет, агенты. Посмотрим, чем я смогу вам помочь».

***

Кейт и Демарко сели напротив, а доктор Этридж медленно опустилась на стул у стола. «Вы не возражаете, если я спрошу, касается ли ваш визит Лэнгли и Нэшей?» – спросила она.

«Касается, – сказала Кейт, удивившись тому, что Этридж было известно о второй семье, о которой не знала Руби в «Фэмили Френдс энд Сервисис». – Если говорить начистоту, чтобы рассчитывать на ваше полное сотрудничество, то хочу добавить, что сегодня утром была убита ещё одна женщина, Моника Найт».

«Боже мой, – сказала она. – Я не знала её лично, но слышала о ней. Она ведь не была членом «ФФС»?»

«Насколько мы знаем, нет, – сказала Кейт. – Она была фостерным родителем».

«Мы пришли к вам, – сказала Демарко, – потому что единственная связь между жертвами, которую нам пока удалось обнаружить, это фостерная опека в той или иной её форме. При этом мы понимаем, что Нэши не были фостерными родителями, но входили в организацию «Фэмили Френдс энд Сервисис».