Войдя, она первым делом опустилась на корточки, чтобы стать вровень с полуторагодовалым Вериным сыном:

— Так, кто тут у нас? Это ты — Андрейка-батарейка?

— Не батае… — ответил мальчик, на всякий случай ухватившись за материнский подол и глядя исподлобья на незнакомую тетю.

— Нет? Не батарейка? — лукаво переспросила Зина и протянула ему красно-желтый пластмассовый грузовик с черными колесами. — Ну тогда это тебе.

— Би-би! — просиял Андрейка.

Контакт был налажен.

Взяв подарок, Андрюша деловито потопал в бывший кабинет военспеца изучать технику.

— А что надо сказать? — окликнула его Вера, догоняя и подхватывая на руки.

— Шпасибо.

— Ну зачем ты? — мягко попрекнула подругу Вера. — Он же ее сейчас раскурочит…

— Ну и пусть курочит, — удовлетворенно расхохоталась Зина, освобождаясь от пальто и сапожек. — На что ж тогда игрушки?

Вера, подхватив Андрейку на руки, и Антонина Ильинична, расцеловав племянницу, повели ее в столовую. Зина поволокла за собой чемодан.

— «Раздача слонов», — объявила она загадочно и, открыв чемодан, принялась извлекать из его недр типично сочинские гостинцы.

Тут были и пряности, и алычовый соус, и аджика, и варенье из айвы и из грецких орехов, и аппетитно пахнущая майкопская копченая колбаса, и домашняя вишневая наливка, и чурчхела, и сушеная хурма. Квартира вмиг наполнилась южными ароматами.

— Хмели-сунели наше домашнее, без лаврушки, как ты любишь, — деловито сообщила Зина подруге.

— Господи, ну куда столько?! — ахнула Антонина Ильинична. — И как ты все это на себе волокла, такелажник ты мой?

— Ничего, — успокоила тетушку Зина. — Крылья донесли, колеса довезли. Ой, мне столько всего надо рассказать!

Антонина Ильинична и Вера уже знали, что она победила в конкурсе парикмахеров. Антонина Ильинична отправила ее мыть руки, а сама вместе с Верой накрыла на стол. Вера устроила Андрейку (для таких случаев у них был заведен специальный коврик) на полу тут же, чтобы был на глазах, и они сели ужинать. Зина принялась выкладывать новости:

— Вы не представляете! Конкурс — сплошная «липа», все куплено, все заранее распределено. Не то что твоя математическая олимпиада, — подмигнула она Вере. — Там хоть А квадрат всегда равняется Б квадрату. Кто первый решил, тот и прав.

— Ну, во-первых, А квадрат далеко не всегда равняется Б квадрату, — нахмурилась Вера. — А во-вторых… конечно, конкурс причесок — это совсем другое дело. Тут объективных критериев нет. Но ты же выиграла?

— Дуриком влетела на третье место, — отмахнулась Зина. — А кто займет первое, кто — второе, было известно заранее. И насчет объективных критериев ты очень даже ошибаешься. Там три тура. Первый тур — стрижка. Дело было в цирке. Помнишь наш сочинский цирк?

— Помню, — кивнула Вера и, наклонившись, пересадила Андрейку на середину коврика: тот со знанием дела елозил автомобильчиком по голому полу. — Ты давай ешь, Зинуль!

— Да я ем. А вот ты жутко похудела, — заметила Зина, перескакивая с одного на другое. — Я думала, ты хоть родишь — поправишься, а у тебя… прямо «теловычитание»! Нас бы с тобой перемешать… — добавила она с мечтательным вздохом. — Мне одну диету посоветовали — злаковый пост. Две недели сидишь на одной каше, да и та без соли, больше ничего нельзя. Но я все никак не соберусь, силы воли не хватает. Я — прямо как Винни-Пух. Помнишь, «когда завтрак давным-давно уже кончился, а обед еще и не думал начинаться»? Вот у меня такое круглые сутки. Все время есть хочется.

Все это Зина выкладывала так весело и задорно, что Вера невольно улыбнулась.

— Ну рассказывай дальше, Зинуля, — попросила Антонина Ильинична. — Дело было в цирке, а дальше что?

— Ну вот я и говорю, — продолжала Зина, уплетая за обе щеки, — дело было в цирке. Первый тур — стрижка. Тут все довольно объективно, если по-честному судить. Есть критерии. Чистота линии, ровность, филировка… Ну и надо определить тип волос, тип лица… Условий — никаких. Ноль. Нас рассадили на манеже, члены жюри расхаживали между столиками. А я, например, бабу до трусов раздеваю, когда стригу. Но не в цирке же…

— А зачем? — не удержалась Вера.

— А затем, что надо видеть посадку головы, линию шеи и плеч, а то, бывает, хорошая стрижка на голове сидит, как на болванке. Ну ладно, проехали. Второй тур — укладка. То же самое. Кто умеет работать феном, кто не умеет. И тоже надо было бы на голое тело, но, говорю, не в цирке же при всем честном народе! А третий тур — вечерняя прическа. «Фантазия». В первых турах работаешь с кем придется, втемную. Хотя блатным все равно дали своих. Знакомые волосы, понимаете? — добавила Зина. — А мне досталась такая… мочалка жженая! Ну ничего, я ее сделала.

— А в третьем туре? — спросила Вера.

— В третьем туре работаешь со своим человеком. И не на манеже, а за кулисами. И в затылок никто не дышит. Считается, что «Фантазия» — это секрет твоей фирмы. Я разработала офигительную прическу — «Бегущая по волнам». Хочешь, тебе сделаю? — Она метнула на Веру профессиональный взгляд. — Как раз для длинных волос.

Вера даже испугалась.

— Нет, что ты, мне не надо!

Зина хмыкнула:

— Так и будешь до скончания веков ходить с косичками? Первый класс начальной школы! «Учительница первая моя»! Я тобой займусь. Подберем красочку…

— Я не буду красить волосы! — в ужасе схватилась за голову Вера, вспомнив пергидролевую врачиху с чернеющими у корней волосами.

— Да не бойся ты! Подберем натуральную, оттеночную… ромашку и немножко хны.

— Хочешь сделать меня рыжей?

— А что такого? — не сдавалась Зина. — Я же рыжая, и ничего.

— Ты рыжая с рождения. Тебе идет. А я…

— Верка, у тебя база — семерка. Я тебе запросто оттенок подберу…

— Не надо, — перебила ее Вера. — Я даже не понимаю, что это за «база — семерка» такая.

— Элементарно. «База» — природный цвет волос. Исходник. А «семерка» — это кодировка такая. Твой исходный цвет — «семерка».

— Ладно, — согласилась Вера, — семерка так семерка. Честно говоря, не хочу я в это вникать. Давай про конкурс, а про меня забудь. У тебя фотографии есть?

— А то! — кивнула Зина. — Но это потом, они в чемодане. И вот, представляете, — возобновила она рассказ, — у моей модели «молния» на спине лопнула. Нам на все про все отведено два часа, так я чуть ли не все время искала иголку с ниткой. Мы ее прямо зашили в это платье, сама не знаю, как я прическу сделать успела.

— Но ведь успела же? — с добродушной насмешкой заметила ее тетушка. — И даже третью премию получила.

Премировали Зину поездкой в Москву на курсы парикмахеров при только что открывшемся французском салоне на Тверской.