ближе к вечеру выехать из болотного края, и тогда можно возвращаться на селянские дороги. Обгоняя вереницу повозок, я снова и снова прокручивала возможности избежать столкновения. Будь мы вдвоем с Бейлиром, я бы не волновалась — еще и не с таким справлялись. Заманили бы бандитов в ловушку и перерезали тихо. Лавронсо тоже не выглядело новичком в потасовках. Про Секирд у меня было меньше уверенности. Но с Хитрой и артефактором на руках нам и вовсе нельзя ввязываться в бой.

Сейчас бандит, должно быть, уже на пути к лесному хутору. Селяне укажут, в какую сторону мы ушли, и если он не дурак, то найдет следы. Лесная дорога шла с севера на юг, тракт — с северо-запада на юго-восток. Очевидно, что искать нас надо к югу — назад на север нам возвращаться резона нет. Мы бы запутали следы, но северо-западная часть тракта проходит слишком близко к столице. Так что, нам и правда, только на юг.

Теперь главное — оторваться побольше. Дом-мобиль быстрее лошади. На ночь придется вставать не рядом с трактом, а проехав в сторону по дороге, где наши следы не станут приметными. Если ничего не случится, мы проскочим Лусмеин и затеряемся до того, как бандит соберет подельников и доберется до нас.

Около полудня я потянулась к бодрящему зелью, но Лавронсо заорало не хуже госпожи Билоп, преподавательницы “Лазурной волны”, когда я в отместку за опрокинутый мне на юбку клюквенный сок подлила зеленые чернила в баночку с мылом одной мерзкой аристократки. Девица с утра отправилась в лазарет, поскольку показываться на глаза с кожей вида "орчанка без примесей" ни за что не желала, а я два часа выслушивала нравоучения высокой тональности и невыносимой громкости. Возможно, не будь этого опыта, я бы ответила Лавронсо что-нибудь резкое и выпила зелье, но услышав знакомые интонации, я с удивлением обнаружила, что руки сами собой повернули рычаги и направили Стрекозу на обочину.

— Час сна! — постановило Лавронсо учительским голосом. И где только научилось.

— Четверть часа! — я все-таки сделала над собой усилие в противостоянии.

Сошлись на получасе. Лавронсо тем же тоном заставило всех замолчать, я подремала и снова села за рычаги. Здесь, конечно, останутся следы на пустой, незасеянной земле, но мало ли, какая семья на мобиле могла отдыхать.

Едва я отъехала, как встречный отряд стражей замахал нам, сгоняя в сторону. Мы законопослушно прижались к краю дороги. Уже менее послушно мы с Лавронсо быстро поменялись местами. Дварфо за рычагами, рядом с ним в кресле эльфийка, на низкой скамеечке женщина не то из бедных ремесленников, не то из селян — не понять. Но судя по тому, что сидит у ног, явно в услужении. Артефактор углубился в бумаги на сидении, парень-орк и сельский мальчишка-человек напротив него сидят, шушукаются.

Оглядев эту картину я удовлетворенно кивнула и сделала знак Секирд. Она приподнялась и толкнула дверь. Дварфо с Бейлиром развернули кресла внутрь мобиля, чтоб встретить опасность лицом к лицу. Спешившийся страж заглянул внутрь.

— Кто такие? Куда едете? Бумаги есть?

— В приморские края едем. Там, говорят, заработать можно, — солидно ответило дварфо. — Попутчиков прихватили, кристаллы дешевле выйдут. А баба, — дварфо кивнуло на меня, — за прислугу сойдет.

Лавронсо от стражей скрывать было нечего, и оно достало документ. Мэтр и Секирд сделали то же самое. Увидев по бумагам, что орк на самом деле полуорчанка, страж удивился, но, к счастью, вслух ничего не произнес.

— У пацана, конечно, бумаг нет?

— Откуда? — пожала плечами Секирд. — Подобрали сироту, будет на подхвате, потом пристроим куда.

— А ты, тетка?

— Селянские мы, бумаг не справили. Сын помер, невестка выгнала, так я в услужение подалась, — состроила я жалостливое лицо.

Среди стражей много парней из сел, таких историй они знают пруд пруди. По мне лишь мазнули взглядом с долей сочувствия и обернулись к Бейлиру. И тут было слабое место нашего плана. Документ Бейлира показывать было нельзя, чтоб не возбуждать подозрений. Эльф, мобиль, человеческая женщина... не стоит наводить стражей на ненужные мысли.

"Берлиэль" поддернула вверх бровь и приправив возмущение нотами начинающегося скандала осведомилась:

— С каких это пор от высокородных детей лесов ожидаются свидетельства беспорочности?

— Э... — лейтенант задумался. — Откуда мы вообще знаем, может, вы и не эльфийка вовсе, а притворяетесь.

Я закаменела. Небеса, прошу вас, не дайте лейтенанту сказать что-нибудь про эльфийские уши или тем паче потребовать проверить их натуральность. Надеюсь, мой напарник все же сможет удержать себя в руках, даже если этот безголовый вояка тронет его гордость. То есть, схватит за кончик уха.

Но Бейлир поступил иначе. "Эльфийка" приняла томную позу и пропела гамму от низких нот драматического контральто, заставивших вибрировать пол под ногами, до верхних звуков сопрано, от которых стражей вынесло из мобиля. Не рискуя приближаться к голосистой эльфийке лейтенант махнул рукой, мол, езжайте, и Секирд поторопилась закрыть дверь. Мы с Лавронсо быстро поменялись местами, и я повела Стрекозу дальше по тракту.

— Друг мой, — начала я, ехидно улыбаясь. — Чего еще я о тебе не знаю?

"Бейлиэль" дернула ртом и осведомилась у потолка:

— Полагаю, достопочтенная публика не осмелится возражать, если я продолжу певческие экзерсисы?

— Бейлир, это низко, — зашипела я.

— А впрочем... прошу прощения, но нет вдохновения, — осклабившись, закончил мой негодный напарник и откинулся на спинку кресла.

Похоже, он и впрямь начал впадать в лирическое настроение, и судя по помахиванию руки и шевелению губ, что-то сочинял.

Что ж, пожалуй, пока мы можем оставаться на тракте и дальше.

Вечером мы переехали по мосту через речку и свернули на дорогу, которая вела между полей к гряде леса на горизонте. Тракт уже начал пустеть, за последние четверть часа мы только пару конных обогнали, да две селянские повозки ехали навстречу. Возница проводил нас взглядом на повороте, видимо, раздумывал, а не заночевать ли рядом с нами, но проехал дальше — и хорошо.

До Лусмеина оставалось два часа.

Идея остановиться недалеко от реки пришлась по душе всем. Меня снова отправили отдыхать, и я постелила одеяло на траву, вытянув затекшие ноги. Мои спутники тем временем развели костер и занялись ужином. Артефактора приставили к чистке овощей. Пока костер разгорался, Бейлир с Лавронсо решили размяться на ножах, Секирд с Хитрой быстро окунулись в реку, принесли воды и запросились искупаться подольше.