«Тесный кружок», — думал Сэм, наслаждаясь изумительной лазаньей Нелл. Судя по языку жестов, взглядам, начатым фразам, которые заканчивали другие, эти пятеро были связаны друг с другом как нитка с иголкой.

К данному моменту Нелл прожила на острове чуть меньше года, а Мак вообще появился здесь только зимой. Но оба они уже сумели приспособиться и стали одной командой с местными жителями.

Частично это объяснялось наличием общего врага. Однако тут было нечто большее, чем товарищество по оружию.

Когда Майя разговаривала с Маком или слушала его, на ее лице было написано удовольствие. Тут была любовь, вызванная не страстью, а чем-то более глубоким и истинным.

То же чувство объединяло всех сидевших за столом.

Нелл наполнила тарелку Мака еще до того, как он попросил добавки. Зак передал Майе кусок хлеба, продолжая ожесточенно спорить с сестрой о причинах продолжающихся неудач бостонской бейсбольной команды «Ред Сокс». Нелл и Майя обменивались взглядами и хихикали над какой-то шуткой, понятной только им двоим.

Все это говорило о том, что перекинуть мост через пропасть будет труднее, чем ему казалось. Одной беседы для этого не хватит.

— Думаю, наши с вами отцы участвуют в одних и тех же благотворительных турнирах по гольфу, — сказал Сэму Мак. — Кажется, один такой проходил в прошлом месяце. Не то в Палм-Бич, не то в Палм-Спрингс. В общем, слово «Палм» там было.

— Серьезно? — Сэма никогда не интересовала отцовская псевдоблаготворительность. Прошло много лет с тех пор, как его уговаривали принять участие в таких турнирах. — Я встречал ваших родителей в Нью-Йорке. На разных мероприятиях.

— Да, круг один и тот же.

— Более или менее, — согласился Сэм. — Но вот вас я там почему-то не видел.

Мак только усмехнулся.

— Достаточно и того, что вы сами там были… Вы играете в гольф?

Теперь уже усмехнулся Сэм:

— Нет. А вы?

— Мак — ужасный растяпа, — вставила Рипли. — Если он попытается ударить по мячу, то непременно попадет себе по большому пальцу ноги, и тот улетит в деревья.

— Печально, но факт, — подтвердил Мак.

— Неделю назад он споткнулся на лестнице. Шесть швов.

— Это щенок виноват, — сказал в свое оправдание Мак. — И швов было только четыре.

— Которых ты избежал бы, если бы обратился ко мне, а не в клинику.

— Она ругает меня каждый раз, когда я набиваю себе шишку или синяк.

— Такое происходит каждый день. Например, в наш медовый месяц…

— Не надо об этом. — У Мака вспыхнула шея.

— Когда мы вместе принимали душ, который был только предлогом для жаркого секса…

— Прекрати! — Мак зажал ей рот ладонью. — Та перекладина для полотенец была неправильно укреплена.

— Он был в таком экстазе, что вырвал ее из стены. — Рипли с трудом сдерживала хохот. — Мой герой.

— Раз уж об этом зашла речь, — со вздохом сказал Мак, — Сэму как владельцу гостиницы следовало бы проверить прочность крепежа его перекладин для полотенец.

— Непременно проверю. Особенно если вы оба захотите провести уик-энд в «Мэджик-Инн».

— А если в твоей гостинице закажут номер Зак и Нелл, — продолжила Рипли, — тебе придется проверить прочность раковин. Они своротили раковину в ванной наверху, когда…

— Рипли! — прошипела Нелл.

— Ты что, рассказываешь ей все? — сердито спросил жену Зак.

— Больше нет. — Не обращая внимания на смех Рипли, Нелл объявила: — Я пошла за десертом.

— Я понятия не имела, что ванные — такая эрогенная зона в доме. — Майя встала и взяла тарелку.

— Я буду счастлив показать тебе свою, — сказал Сэм, но Майя, не обращая внимания на его слова, ушла на кухню.

— Она ничего не ела. Только делала вид, — Сэм пожал плечами.

— У нее нервы на взводе, — сказал Мак.

— Мне не нужно было приходить сюда, раз это заставляет ее напрягаться. — Сэм выглядел раздосадованным.

— Ты не один на белом свете. — Рипли взяла свой бокал и сделала глоток.

— Рип… — негромко предупредил ее Зак. — Давай посмотрим, что из этого выйдет.

Сэм кивнул и взял свой бокал.

— Она доверяет тебе, — сказал он Маку.

— Да, доверяет.

— Может быть, это сыграет свою роль.

Когда все перешли в гостиную, Сэм тоже занервничал. Он никогда особенно не размышлял над своим даром; тот просто существовал, и все. Но обсуждать его Логан не любил. Он не принимал участия в шабашах. А нынешнее сборище очень напоминало шабаш несмотря на то, что лишь четверо из присутствовавших были потомственными ведьмами и колдунами.

— Мы все знаем легенду, — начал Мак.

«Историк, — подумал Сэм. — Ученый. Педант с гибким умом».

— Во время процесса над сейлемскими ведьмами три сестры, известные под именами Огонь, Земля и Воздух, с помощью заклинаний создали остров, на котором смогли спастись от преследования.

— В то время, когда преследовали и убивали и сотни других невиновных, — добавила Рипли.

«Солдат, — подумал Сэм, лениво гладя прыгнувшую на диван кошку. — Мужественная женщина. Земля».

— Они не могли остановить охоту, — возразил Зак. — Если бы они это сделали, могли бы погибнуть не сотни, а тысячи людей.

Сэм подумал, что Зак прав.

— Если изменится угол наклона судьбы, изменится все, — кивнул Мак и продолжил: — Та, которую звали Воздух, полюбила купца, вышла за него замуж, и он увез ее на материк. Она родила ему детей, ухаживала за его домом. Но муж так и не смог смириться с ее сущностью. Он бил ее и, в конце концов, убил.

— Думаю, Воздух сама осуждала себя за то, что была не такой, как ему хотелось. Она не сохранила верность самой себе и предпочла смерть.

«Нелл, кормилица, — подумал про себя Сэм, услышав ее голос. Кошка, которую он гладил, потянулась, словно в знак согласия. — Нелл — это Воздух».

— Она спасла своих детей, отправив их к сестрам. Но круг уменьшился. Ослабел. Ужас и боль настолько овладели той, которую звали Земля, — продолжил Мак, — что она сдалась злобе, гневу и желанию отомстить.

— Она ошиблась, — промолвила Рипли. — Я понимаю ее чувства и их причину, но она ошиблась. И заплатила за это. Использовав свою силу, чтобы убить человека, убившего ее сестру, она уничтожила себя и заплатила за это трижды. Потеряла любимого мужа, возможность снова увидеть детей и разбила остатки круга.

— Осталась одна. — Голос Майи был звонким, взгляд — ясным. — Только одна, способная его поддержать.

«Ум, гордость и страсть. Ничего удивительного, что она воспламеняет меня, — подумал Сэм. — Майя — это Огонь».