Я, со своей стороны, представился.

Ещё больше удивился я в гостинице «Ангара». По статусу мне должны были предоставить отдельный номер, а то и койку в двухместном. Меня же разместили в люксе. Да ещё с мини-баром – редчайшим по тем временам изыском.

– Пользуйтесь смело. Всё в цене, – успокоил Шебардин.

– Стало быть, главное – содержание? – уточнил я, озадаченный.

– А как же! На каждую форму своё персональное содержание, – отшутился Пал Евгеньич.

В УВД меня и впрямь ожидали. Пятидесятилетний генерал-майор, прервав совещание, поднялся навстречу. Крупный, чрезмерно краснолицый, с гранёной челюстью. Жёсткие складки на лице с усилием растянулись в приветливую улыбку.

– Ну-с! С чем прибыли? – прогрохотал он. Подсел к журнальному столику, указал на кресло подле. Оставив зама стоять.

Я коротко доложил о цели командировки и планах работы.

– Обычная командировочная рутина, – закруглил я доклад. – Постараюсь ваших сотрудников без нужды не отвлекать.

Генерал недоумённо глянул на своего заместителя.

– Что значит не отвлекать? – поспешил возмутиться Пал Евгеньич. – Наоборот, всех нагружайте по полной. Задача важнейшая. А уж для нашей области, что и говорить, – больная. Совсем извели браконьеры-флибустьеры. Стреляют, колют, рубят. Особенно беда с национальными меньшинствами. Эти столетиями привыкли с охоты жить. Дай разгуляться – не то что животных, пеньков не останется. И искоренить не получается. Боремся, конечно.

До меня не сразу дошло, с кем здесь борются и кого планируют искоренить.

– Приходится учитывать политическую составляющую, – поддержал своего зама генерал. – Чуть надавишь – тут же райкомы, исполкомы грудью на защиту. Руки прочь от северных народов!

– А сами руководители районов? Не браконьерят? – уточнил я. – Меня, в частности, интересуют браконьерства с использованием должностного положения.

Генерал повёл шеей.

– А смысл? – включился чуткий Пал Евгеньевич. – Конечно, среди руководителей охотников у нас не счесть. Особенно в глубинке. Много ли там развлечений? Но им-то для чего браконьерить? Чтоб в собственном районе не получить лицензию!..

– В тайгу выезжать, конечно, планируете? – уточнил генерал.

Признаться, даже в голове не держал. Разве что на выходные – на Байкал.

Хотя вообще-то Иркутск – моя третья по счёту плановая командировка. Уже слетал в Хабаровск, в Казахстан. Но на природе побывал всего один раз – в Джезказгане. Хозяева, как водится, предложили на воскресенье увеселительную программу.

– На сайгаков поохотимся?

– Вы что, с ума посходили? Кому предлагаете?! Я браконьерство приехал искоренять!

– Извини, дорогой. Плохо подумали! А на рыбалку тебе можно?

– На рыбалку можно.

Подъезжаем к озеру Балхаш. Загружаемся в катер, отплываем подальше от берега. В кубрике накрыт стол. Начинаются тосты за дорогого гостя, за братство народов. Вдруг взрыв, катер подбросило, накренило. Вскакиваю, взъерошенный:

– Это, по-вашему, рыбалка?!

Хозяева всполошились:

– Рыбалка-рыбалка! Как раз уху для тебя ловят. С тротилом, извини, немножко не рассчитали!

К тому же после предыдущих командировок пособие в моей голове вчерне сложилось. Оставались дополнительные примеры, которые рассчитывал добрать в архивах УВД и судов. Но вопрос поставлен утвердительно, и я подтверждающе закивал.

– А как же без этого! Непременно самому, в глубинку, с егерями. Плечом к плечу. (Бла-бла-бла!)

– Всё покажут, – заверил генерал. – Что хотят и что не хотят. У нас от Москвы тайн нет.

Он поднялся.

– Значит, так. Курирует вашу работу непосредственно… – Он ткнул пальцем в зама. – Со всеми вопросами к нему… Если что из ряда вон – напрямую ко мне… Рабочее место?

– В следственном отделе уже освободили кабинет. Методисты в помощь выделены, – доложил Пал Евгеньевич. – Прямо сейчас представлю.

– Транспорт?

– Вашу «Волгу» передаём в полное, как вы приказали, распоряжение.

– От трапа, стало быть, до трапа, – добро пошутил генерал. Шебардин улыбчиво закивал. Я ощутил, как и мои лицевые мышцы сами собой сошлись в улыбочку. Не потому, что остроумно. А потому что – генерал. Не мой генерал. И не больно от него завишу. А вот ведь – бац! Подобострастная улыбочка, будто ниоткуда. Может, из комсомольской юности?

Генерал поднялся, подняв тем и нас.

– К работе, конечно, приступите завтра. А вечерком… Как на войне говорили? За содружество родов войск?.. Пал Евгеньич? Только подберите ресторан, чтоб без посторонних.

Генерал, готовый потратить вечер на посиделки с научным сотрудником, – это уж точно из ряда вон. Меня несколько завьюжило.

Вообще-то от подобных предложений вежливые гости не отказываются. Я всё-таки рискнул.

– Товарищ генерал, да вы гляньте на меня, – взмолился я. – С дороги, после перелёта. Опять же пять часовых поясов. Каждый как лишний стакан водки. Сомлею прямо над закуской. Посрамлю честь мундира. С вашего разрешения чуток отосплюсь перед напряжённой работой… А вот ближе к концу командировки, когда появится повод. И если не пропадёт желание!..

От простой этой фразы – «если не пропадёт желание» – щека генерала дёрнулась, будто от бестактного намёка.

– Что ж, после так после! – Генерал отчего-то мазнул недовольным взглядом по заму.

На пороге кабинета, прощаясь, он протянул мне благожелательную руку, ненароком выдавив в приёмную. И следующим движением придержал зама.

В опустевшей приёмной сноровисто колотила по клавишам ундервуда секретарша – стареющая блондинка с посеребрёнными, под седину волосами. Не переставая печатать, она окатила меня чарующей улыбкой.

Регулировать голос генерал, похоже, не привык.