В январе 1743 года озабоченная удержанием русского престола своего отца, императрица Елизавета вывезла из Гольштении 14-летнего герцога Ульриха-Петра, сына Анны Петровны.

5 февраля 1743 года Пётр III прибыл в г. Санкт-Петербург. Когда 21 февраля 1743 года Петру III исполнилось 15 лет, Российская императрица Елизавета Петровна стала подбирать для своего наследника невесту. Дальновидные петербургские политики советовали Елизавете направить поиски к какому-нибудь скромному владетельному дому, потому что невестка крупного династического происхождения, пожалуй, не будет оказывать должного послушания и почтения императрице и своему мужу.

В числе сватов, старавшихся пристроить Софию в Петербурге, было одно довольно значительное лицо в тогдашней Европе — сам король прусский Фридрих II. После разбойничьего захвата Силезии у Австрии он нуждался в дружбе Швеции и России и думал упрочить ее женитьбой наследников обеих этих держав. Он сам признается в своих записках с большим самодовольством, что брак Петра III и Екатерины II — его дело, его идея, что он считал его необходимым для государственных интересов Пруссии и в молодой Екатерине он видел лицо, наиболее пригодное для их обеспечения со стороны Петербурга.

Выбор Елизаветы пал на принцессу Софью Фридерику Ангальт-Цербстскую, троюродной сестры Петра III по матери.

17 августа 1743 года был заключён Абоский мирный договор, по которому Швеция уступила России юго-восточную финскую провинцию Кименегерд с крепостями Фридрихсгамом и Вильманстрандом и город-крепость Нейшлот.

В конце 1743 года принцесса вместе с матерью была приглашена в Россию. Окутанные глубокой тайной, под чужим именем, мать с дочерью спешно пустились в Россию.

14 января 1744 года последовал «Высочайше утвержденный доклад Сената. — Об учреждении губернии в новозавоеванной Финляндии, с присовокуплением к ней Выборгской и Кёксгольмской провинций». Города Вильманстранд, Фридрихсгам и Нейшлот были объединены «в одно правление» и составили Кюменегородскую провинцию. Первым губернатором Выборгской губернии был назначен генерал-лейтенант князь Юрий Аникеевич Репнин. Резиденцией губернатора стал Выборг. На Замковом острове, в бывшем доме наместника, стала губернская канцелярия.

Жителям новой губернии позволили сохранить шведские законы. В частности, это означало, что крепостное право на жителей губернии не распространялось. Также им было разрешено сохранить лютеранскую веру.

Карельский перешеек был включен в состав Ингерманландской губернии, которую вскоре переименовали в Петербургскую губернию.

3 февраля 1744 года София вместе с матерью прибыла прибыли в Петербург только для того, чтобы передохнуть от трудной и долгой дороги и придать своему туалету то богатство и великолепие, которое требовал этикет русского императорского двора.

Четырнадцатилетнюю принцессу в России встречали пышно. В Риге ее с матерью встретили орудийным салютом, преподнесли им две собольих шубы и пересадили в императорскую дорожную карету. Дальше их сопровождал почетный эскорт.

Когда Елизавета увидела бедный гардероб принцессы, она не пожалела средств и щедро обновила его…

28 июня 1744 года София Фредерика Августа перешла из лютеранства в православие и получила имя Екатерины Алексеевны (то же имя и отчество, что и у матери Елизаветы — Екатерины I), на следующий день она была обручена с будущим императором. А 21 августа 1745 года в шестнадцатилетнем возрасте Екатерина была обвенчана с Петром Фёдоровичем, которому исполнилось 17 лет.

Из «Записок» Екатерины 2:

Отец Петра III, голштинский герцог Карл Фридрих — племянник шведского короля Карла XII, — был государь слабый, бедный, дурен собою, небольшого роста… Он умер в 1739 году, и опеку над его сыном, которому тогда было около 11 лет, принял его двоюродный брат, герцог Голштинский и епископ Любекский, Адольф Фридрих, вступивший потом, вследствие Абовского мира и по ходатайству императрицы Елизаветы, на шведский престол. В первый раз я увидала Петра III одиннадцати лет, в Евтине, у его опекуна, принца-епископа Любекского, через несколько месяцев после кончины отца его, герцога Карла Фридриха. Это было в 1739 году. Принц-епископ созвал в Евтине всех родственников, чтобы представить им своего питомца. Моя бабушка (мать принца-епископа) и сестра его, моя мать, приехали из Гамбурга и привезли меня с собою. Мне было тогда десять лет. Кроме того, там были еще принц Августин и принцесса Анна, брат и сестра принца-опекуна и правителя Голштинии. Там я услыхала, как собравшиеся родственники толковали между собою, что молодой герцог наклонен к пьянству, что его приближенные не дают ему напиваться за столом, что он упрям и вспыльчив, не любит своих приближенных и особливо Брюмера; что, впрочем, он довольно живого нрава, но сложения слабого и болезненного.

Действительно, цвет лица его был бледен; он казался тощ и нежного темперамента. Он еще не вышел из детского возраста, но придворные хотели, чтобы он держал себя как совершеннолетний. Это тяготило его, заставляя быть в постоянном принуждении. Натянутость и неискренность перешли от внешних приемов обращения и в самый характер. Мать его, дочь Петра I, скончалась от чахотки через два месяца после его рождения… Ее сокрушили тамошняя жизнь и несчастное супружество. Гпавными воспитателями Петра III были гофмаршал двора его, Брюмер, родом швед, потом обер-камергер Берхгольц и четыре камергера, из которых один — Алхерфельдт, написавший историю Карла XII. Вахмейстер был швед, а двое других, Вольф и Мадфельдт — голштинцы.

Всем известно, что был сей (будущий) государь хотя и внук Петра Великого, но не природный россиянин, а рожденный от дочери его, Анны Петровны, бывшей в замужестве за голштинским герцогом Карлом Фридрихом, в Голштинии, и воспитанный в лютеранском законе, следовательно, был природою немец и назывался сперва Карлом Петром Ульрихом.

«Мемуары» графа Станислава Августа Понятовского (1732–1798):

«Бабушка принца была сестрой Карла XII, его мать — дочерью Петра Великого, и тем не менее природа сделала его трусом, обжорой и фигурой столь комичной во всех отношениях, что, увидев его, трудно было не подумать: вот Арлекин, сделавшийся господином. Принцу было лет двенадцать или тринадцать, когда Елизавета вызвала его в Россию, велела ему принять православие и провозгласила своим наследником. Принц сохранил, однако, верность лютеранской церкви, крестившей его при рождении, преувеличенное представление о значительности своей Голштинии и убеждение, что голштинские войска, во главе которых он будто бы сражался и побеждал бог весть сколько раз, были, после прусских, лучшими в мире и намного превосходили русские.»

глава 3

Однажды 28 июня 1762 года Пётр III отправился в Петергоф, где его должна была встречать супруга. Однако Екатерины там не оказалось — ранним утром она уехала в Петербург с Алексеем Орловым. Ей присягнули гвардия, сенат и синод. В критической ситуации император растерялся и не последовал здравому совету бежать в Прибалтику, где размещались верные ему части. Пётр III подписал