Екатерина II в городе Выборге была ещё раз, 16–17 июня 1783 года по пути в город Фридрихсгам[40]. Тогда жители города Выборга встретили императрицу звоном всех колоколов, громом пушек и иллюминацией. Тогда она остановилась в доме на Крепостной,3.

Екатерина II — автор многих беллетристических, драматургических, публицистических, научно-популярных сочинений, «Записок».

глава 4

Король Фредерик V был королём Дании и Норвегии с 6 августа 1746 года. Но под нажимом России ещё в 1743 году наследником бездетного короля Фредерика V Адольф-Фредерик был объявлен наследником, так как он был родным братом матери Екатерины. В 1751 году Адольф-Фредерик вступил на трон. Однако расчёт императрицы Елизаветы Петровны на Адольфа-Фредрика оказался ошибочным, так как после восшествия на престол его взгляды на вопросы внешней политики во многом совпали со взглядами вновь пришедшей к власти в 1746 году партии «шляп», придерживавшейся анти-русской ориентации. Король царствовал, а правил страной однопалатный парламент Швеции.

В парламенте и по всей стране шла борьба «партии шляп» и «партии колпаков». В целом это была борьба аристократии и буржуазии за власть. «Шляпы» выступали за реваншистскую войну против России и восстановление позиций Швеции на политической арене Европы. Они ориентировались на союз с Францией и Турцией. «Колпаки» же предпочитали осторожную внешнюю политику, выступали против слишком расточительного расходования государственных средств (вооружение, война), и за расширение торговли, в том числе с Россией.

Россия же, как при Елизавете Петровне, так и при Екатерине Второй, относилась к Швеции дружелюбно. У Петербурга не было никаких территориальных, экономических или иных притязаний к шведам. С начала своего царствования Екатерина целиком была поглощена польскими и турецкими делами. России было не до Швеции. Так, сын Екатерины, цесаревич Павел Петрович после смерти своего отца Петра III стал герцогом Голштейн-Готторпским. На это герцогство претендовали Швеция и Дания. Чтобы не иметь повода для конфликта на севере Европы, Екатерина в мае 1773 года заставила своего сына отказаться от герцогства. Кроме того, Екатерина субсидировала партию «колпаков» и отдельных миролюбиво настроенных шведских политиков и военных. Только разовая посылка денег с этой целью послу Остерману составила 337,9 тыс. рублей. Целью субсидий было не нарушение спокойствия в Швеции, а наоборот, её стабильность. Понятно, что Петербург это делал не из любви к шведам, а чтобы развязать себе руки на западном и юго-западном стратегических направлениях — Польша и Причерноморье. На северо-западе Россия основные стратегические задачи уже решила. Стоит отметить, что Франция материально поддерживали партию «шляп». Причём французы как раз стремились изменить существующий политический строй в Швеции и ввергнуть её в войну с Россией.

В 1771 году Адольф-Фредрик умер от удара, случившегося после чересчур плотного обеда, так как монарх был слаб здоровьем. Трон занял его сын, двоюродный брат русской императрицы Екатерины II — Густав III. Он считался просвещенным монархом, его образованием занимались лучшие люди Швеции того времени. Густав был начитан и, подобно Екатерине, был не чужд литературной деятельности. Очень любил театр, даже сам сочинял пьесы.

Вот его фраза:

«Весь мир — это подмостки сцены. А все мужчины и женщины — главным образом актёры».

Получив от Франции большую субсидию, Густав организовал государственный переворот с целью усиления власти монарха. В августе 1772 года риксдаг под дулами пушек принял пакет новых законов, которые существенно расширили полномочия короля. Правительство стало лишь совещательным органом при монархе. Риксдаг, в ведении которого было законодательство и налогообложение, созывался теперь только по воле короля. При этом с самого начала своего правления Густав взял курс на подготовку войны с Россией. Уже в 1775 году он завил свои приближенным: «Должно, не теряя ни одной минуты, готовиться к обороне. Чтобы окончить по возможности скорее такую войну, я намерен всеми силами напасть на Петербург и принудить таким образом императрицу к заключению мира».

Одновременно Густав писал любезные письма сестре Екатерине и предлагал ей союз. Екатерина и Густав несколько лет обменивались дружественными письмами. Густав даже приезжал для встречи с Екатериной в Петербург (1777) и Фридрихсгам (1783). Во время второй и последней встречи Екатерина подарила «брату» Густаву 200 тыс. рублей. Густав деньги взял, но по-прежнему среди своего окружения бахвалился планами нападения на Россию. Екатерина, у который были свои глаза и уши при шведском дворе, знала об этих планах. И даже в 1783 году написала Густаву об этой «болтовне», то есть фактически предостерегла шведского короля.

13 августа 1787 года началась русско-турецкая война. В г. Стокгольме решили, что для них сложилась благоприятная стратегическая обстановка. Правительства Турции и Франции выделили Швеции крупные субсидии на войну с Россией. С началом революционных событий во Франции спонсором партии войны против России также становится Англия. Кроме того, Густав ввел королевскую монополию на производство и продажу водки, что позволило наполнить казну. Король решил, что наступил его звездный час. Но по шведской конституции король не имел права первым начинать войну. Правда, имелась оговорка на тот случай, если на Швецию нападут. Весной 1788 года агенты Густава распространил слух, что русский флот готовит внезапное нападение на Карлскрону. В действительности русские власти в это время готовились отправить лучшие корабли Балтийского флота в Средиземное моря для войны с турками.

В Петербурге хорошо знали о подготовке шведской армии и флота, но поделать ничего не могли.

27 мая 1788 года Екатерина написала Г.А. Потемкину:

«Буде же полоумный король шведский начнет войну с нами, то… графа Пушкина назначу командиром армии против шведов».

Екатерина Вторая всеми силами хотела предотвратить войну и до последнего надеялась, что все приготовления Густава — большой блеф.

4 июня 1788 года она сообщала Потёмкину:

«Пока сила турецкая на вас обращена, Король Шведский, получа от турок денег, вооружил военных кораблей до двенадцати и переводит корабли в Финляндию. Все сии демонстрации идут, я думаю, на тот конец, чтобы флот, снаряжаемый на Средиземное море, тем остановить. Но сей, несмотря на то, пойдет в свой путь…»

Далее Екатерина отмечала, что шведы, видимо, не начнут войну, остановившись на демонстрации.

«Осталось решить лишь единый вопрос, терпеть ли демонстрации? Если б ты был здесь, я б решилась в пять минут что делать, переговоря с тобою. Если б следовать моей склонности, я б флоту Гоейгову да эскадре Чичагова приказала разбить в прах демонстрацию: в сорок лет шведы паки не построили бы корабли. Но зделав такое дело, будем иметь две войны, а не одну, а, может быть, потянет за собою и следствия непредвидимые».

Таким