— А есть смысл так торопиться? — осторожно спросил я, потом допер, что эта женщина бросила все дела ради того, чтобы подготовить меня к учебе, и покраснел: — Прошу прощения за свой эгоизм и…

— Так, Лют, тормози! — потребовала она, дождалась, пока я замолчу, и щелкнула меня по носу. — Во-первых, отучайся краснеть, ведь румянец — это аналог признания вины, а мы, аристократы, по определению, всегда правы. Во-вторых, следи за говорком — деревенский акцент надо изживать, и чем быстрее, тем лучше. И, в-третьих, перестань винить себя за то, что оторвал меня невесть от чего: я не работаю… в том смысле, в котором это слово употребляется простолюдинами, а живу той жизнью, которая нравится; лето, как ты видишь, закончилось, поэтому о моих любимых гонках и тренировках на автодроме можно на время забыть; любимого мужчины нет, если не считать таковым батюшку; особняк в Великом Новгороде ничуть не менее комфортен, чем родовое поместье, а возиться с тобой мне с каждым часом нравится все больше и больше… Ой, а вдруг это во мне просыпается материнский инстинкт⁈

Испуг, прозвучавший в последнем предложении, показался настолько реальным, что я торопливо повернулся к Зыбиной поймал ее взгляд, увидел в округлившихся глазах смешинки и с небольшим запозданием присоединился к жизнерадостному хохоту.

Следующие пару минут она глумилась надо мной со страшной силой. Сначала пострадала из-за того, что я физик, а не менталист, из-за чего не смогу ощутить, насколько сильно, искренно и чисто она меня любит, поэтому вряд ли поверю в появление подобного чувства с первого взгляда. Потом спросила, нахрена мне лицей, пусть даже Императорский, если учиться можно под ее чутким руководством и не математике-физике-химии и тому подобной дребедени, а экстремальному вождению, практической стрельбе, боевой магии и т. д. Закончив развивать эту тему, «вдруг вспомнила» о грязи окружающего мира и предложила мне составить ей компанию в бегстве от цивилизации. А на последних минутах веселья предупредила, что собирается меня «немного посмущать» и проникновенным тоном спросила, не мечтаю ли я случайно о матушке с такими выдающимися достоинствами, как у нее.

В этот раз я не покраснел, и довольная женщина, посерьезнев, вернулась к обсуждению даты начала учебы. В этот раз рассказала о том, что Александр Всеволодович рассчитывает впихнуть меня в это учебное заведение в середине октября и без вступительных экзаменов по некой квоте дворянского собрания Рязани, ибо пользуется в нем большим авторитетом. А потом призналась, что все остальное зависит от нее, и… объяснила, что я неправильно понял фразу «должен появиться в Лицее»:

— Я имела в виду визит в учебную часть, то есть, личное знакомство с руководством, ознакомление с правилами, действующими на территории этого лицея, оформление документов, снятие мерок для ателье и тэдэ. А учиться ты начнешь только после того, как я тебя к этому подготовлю.

Я воспрянул духом:

— Это меняет дело!

— Не сказала бы: этим борделем руководят такие твари, что неприятно вспоминать. Впрочем, я их неплохо знаю, поэтому объясню, как себя вести. Кстати, что у тебя с геральдикой?

К этому вопросу я готовился заранее, поэтому ответил, не задумываясь:

— Мечтал выбиться в люди. Гербы Золотой Сотни узнаю даже спросонья, а в остальных пока путаюсь.

Тут тетушка округлила глаза, причем уже не играя, несколько мгновений невидящим взглядом пялилась в лобовое стекло, а потом захотела убедиться в том, что это не просто слова:

— На сколько частей рассечен щит на гербе князей Барятинских?

— На два: на правой половине в лазуревом поле изображен основатель их рода с ледяным шипом в деснице, а на левой, в золотом — черный орел в короне и с распростертыми крыльями держит в когтях ятаган. Про мантию и шапку княжеского достоинства, которым прикрыт щит, рассказывать?

— Нет! — как-то уж очень эмоционально выдохнула Зыбина и расплылась в невероятно злой улыбке: — Чувствую, старые суки захлебнутся собственной желчью…

…Следующие два часа Раиса Александровна грузила меня великолепно структурированной и реально необходимой информацией о столице, районах, в которых проживает влиятельнейшая часть дворянства, Городке Лицеистов, его неофициальной табели о рангах, неписаных законах, действующих в этом государстве в государстве, и о неявных социальных маркерах, определяющих «настоящий» статус того или иного учащегося. Да, образность и логика подачи этого материала была выше всяких похвал, но в какой-то момент я перебрал с количеством созданных ассоциаций и запросил пощады.

Земляничка недоуменно поймала мой взгляд в зеркале заднего вида, спросила, чем мне не нравится ее рассказ, выслушала ответ и выпала в осадок:

— Ты хочешь сказать, что запомнил все, что я несла всю дорогу⁈

«Спалился. Опять…» — угрюмо подумал я и решил выкрутиться «близко к тексту»:

— Лет в восемь я каким-то образом забрел на сетевую страничку школы мнемотехники «Кристальная ясность сознания». В то время я еще не понимал, что большинство подобных школ сравнительно законно вымогают средства у наивных граждан, поэтому поверил во все, что прочитал, немного пострадал из-за отсутствия финансовых возможностей оплатить хотя бы базовый курс и зарылся в Сеть в поисках учебных материалов. Более-менее рабочую систему нашел только месяца через два, следующие два года фанатично нарабатывал навыки создания ассоциативных связей, а сейчас искренне считаю, что именно эти тренировки и заложили фундамент моей сегодняшней личности.

— И после этого ты хочешь, чтобы я бросила тебя в Великом Новгороде и свалила в Рязань⁈ — «возмущенно» воскликнула «тетушка».

— Я начинаю вас бояться… — «испуганно» пролепетал я и вжался в дверь.

— Ты считаешь меня страшной⁈ — «грозно» нахмурилась она, а через миг «сообразила», что выбрала неверную линию поведения, и очень убедительно обиделась — нижняя губа выпятилась «сама собой», подбородок мелко-мелко задрожал, а на глаза навернулись слезы!

— С ума сойти, как правдоподобно вы играете! — уважительно выдохнул я и вызвал две последовательные реакции: женщина несколько секунд делала вид, что оскорблена до глубины души, а потом перестала валять дурака, криво усмехнулась и заявила, что показала один из первых способов манипуляции мужчинами, который девочки осваивают чуть ли не с пеленок.

Кое-какое представление о женских манипуляциях я составил еще во время разборок с Рарогами, но знакомился с этими ухватками на собственном опыте. А тут появилась возможность разобраться в их логике, что называется, изнутри, и я попросил Зыбину прочитать мне пару-тройку лекций на эту тему.

— Парой-тройкой мы не обойдемся! — усмехнулась она, пообещала дать пару десятков, а затем спросила, не тянет ли меня в сон.

— В сон не тянет! — честно сказал я. — Тянет к пакетам с едой.

— Ну, так распухаешь прямо на глазах! — хихикнула она, заставила меня плотно поесть, а затем предложила снова сесть за руль.