Короче, так себе преимущество. Сомнительное.

Умение находить потерянные предметы. Классная способность, весьма полезная в таких делах, как поиск кладов. Но и тут нашлись ограничения. Радиус действия (не больше двухсот шагов), уровень чувствительности (под землю слишком глубоко не заглянешь) и невозможность обнаружить тайники, скрытые при помощи чар.

В общем, оброненную в пыль пару медных монеток точно не пропустишь, а вот насчет остального – никаких гарантий.

Не знаю. На мой взгляд, тоже спорная выгода. Разбогатеть явно не выйдет. Разве что устроиться где-нибудь в городе и помогать домохозяйкам находить пропавшее барахло.

И последнее. Призванное оружие. Тут и так все понятно. Полезная штука и всегда под рукой. Очень удобно. Как отказаться? Правильно. Вот и я не смог.

Дальше просто. Мы ударили по рукам и заключили договор. Гарантией послужила дощечка с выжженными каленым кончиком кинжала условиями. Божок что-то пробормотал над деревяшкой, после поставили подписи, скрепив их кровью.

По словам Йогар-гала, дощечка символизировала некую Скрижаль истинных намерений и не давала участникам сделки нарушить заключенный контракт. Иначе боль, страдания, ужасные муки и так далее по списку вплоть до мучительного конца.

Божок так спешил убраться из застенков алхимика, что первым исполнил свою часть сделки. Сгусток темного света перешел из его уродливых лапок в мою ладонь почти сразу, стоило красному отпечатку надрезанного пальца оставить след на договоре.

Трудно сказать, что я в тот момент почувствовал. Что-то проникло внутрь меня и мгновенно стало неотъемлемой частью изменившейся сути. Не знаю откуда, но я точно знал, что и как делать, чтобы вызвать потустороннее оружие.

Достаточно взмахнуть рукой, рисуя в воздухе перед собой полукруг, и ладонь ощутит тяжесть колдовского меча.

Что я сразу и сделал.

Дымчатая сталь волнистого лезвия, черный металл рукояти с красными и фиолетовыми вкраплениями, колючие шипы на гарде – призрачный клинок выглядел донельзя агрессивно и угрожающе.

– Моя очередь! – нетерпеливо воскликнул Йогар-гал, стоило призванному оружию появиться в моих руках.

Алчные глаза плененного божества сияли жаждой свободы, я посмотрел прямо в них, и на моих губах за-играла улыбка. Он сразу понял, что она означает. Дикий вой обманутого создания разнесся по заклинательному залу, отскакивая от стен, умудрившись прорваться сквозь единственную дубовую дверь в помещении.

Тогда-то Гренвир и ворвался внутрь, а тварь все продолжала орать:

– Он обхмааанууул меняяя! Он обхмааанууул меняяя!

На моем лице растеклась насмешливая ухмылка. Ха, неужели этот кретин думал, что я в самом деле буду использовать свою кровь? За кого он меня принимает?

Ловкость рук, соломинка и немного свиной крови из отбивной, привезенной сегодня утром крестьянами, позволили избежать участи оказаться связанным со сверхъестественной сущностью, от которой фиг знает чего ожидать.

Я эту дрянь освобожу, а она прыг и хвать меня за задницу, как только окажется на свободе. От пленника ведь прямо-таки смердело неприкрытой ненавистью. Алхимика монстр вряд ли достанет, а на его глупом ученике обязательно постарается отыграться.

Так я рассуждал и, судя по реакции, попал прямо в точку.

Я поведал о произошедшем, ничего не утаивая. Алхимик с прищуром слушал, выглядел он слегка удивленным. Не ожидал, старый хрен.

– Покажи, – потребовал он, не уточняя что именно. И так понятно, о чем речь.

Взмах рукой вышел заученным, возникновение клинка из пустоты снова вызвало бурю восторга у меня и недовольное ворчание от аквариума.

– Попробуй сделать выпад, – приказал алхимик, и не думая прикасаться к призрачному оружию.

Я ткнул зачарованным мечом от себя, в следующую секунду он просто истаял в воздухе. Гренвир удовлетворенно кивнул.

– Так я и думал, – заявил он. – Давай еще раз.

Я опять повторил проделанные ранее манипуляции, и опять призванное оружие исчезло через пару-тройку мгновений.

– Хватит на один удар. Не больше. Время призыва ограничено активным применением, – подвел итог экспериментам волшебник.

Мое лицо разочарованно вытянулось.

– Ах ты, мерзкая жаба, – настала моя очередь возмущенно орать.

Из центра пентаграммы прилетел издевательский хохот. Смех твари походил на треск остывающих углей.

Похоже, в какой-то степени меня тоже провели. Пока оставляешь меч в покое, он сохраняет стабильность. Стоит взмахнуть, как клинок быстро исчезает.

Черт! Ну вот что там насчет бесплатного сыра в мышеловке?

– Я бы не стал особо расстраиваться, – утешил алхимик. – Судя по следам возмущения в эфире, клинок с тобой связан. Чем сильнее будешь становиться, тем дольше сможешь удерживать его в нашем мире.

– Да? – с сомнением протянул я. – И сколько это займет?

Старик равнодушно пожал плечами.

– Год, два, три. Кто знает. Предугадать невозможно. Мне раньше не приходилось иметь дела с подобными магическими предметами.

Божок что-то закудахтал на незнакомом языке, уставив выпученные глазенки в моем направлении.

– Сейчас он пытается наложить на тебя проклятье, – меланхолично заметил Гренвир. – Ему очень не понравилось, что его смог провести обычный мальчишка.

На моем лице заиграла злая улыбка.

– Правильный настрой, – неожиданно похвалил чародей. – Проклятье способно навредить лишь слабому духом. Кто в него не верит, ничего не будет. А особо сильные волей и вовсе могут отбить подобные чары обратно, не прилагая особых усилий.

Дельное замечание. Обязательно надо запомнить. После уничтоженной банды отъявленных головорезов плавающий в воде уродец мало пугал, несмотря на его божественное происхождение. Да и глупо тратить время на страх. Раз уж имел глупость связаться с потусторонней сущностью, то бояться уже поздновато.

– Вы дадите мне новые книги по магии? – спросил я, повернувшись к алхимику.

Старик бросил оценивающий взгляд, отмечая отсутствие переживаний по поводу проклятья, и небрежно тряхнул головой.

* * *

Магия. То, что казалось сказкой на Земле, здесь являлось свершившимся фактом. Люди, способные создавать заклинания, творить чудеса, в этом мире встречались почти в каждом государстве.

В предисловии тоненькой книжицы, выданной мне Паулем Гренвиром, почти на первых страницах объяснялось понятие магического дара и его особенности.

Представьте многогранник, покрытый со всех сторон острыми выступами. Он имелся у всех людей. Душа или сознание – неважно как называть. Главное, это существовало с самого рождения.

У простого человека более сглажен, почти похож на шар. У тех, кто обладал даром – более рельефный, с выступающими краями. И чем выше предрасположенность к определенному типу магического искусства, тем четче выделялась соответствующая грань.