бутылочку, посидели бы с ребятами, потрепались за жизнь и между делом я бы все узнал.

Лара промолчала, а сыщик с улыбкой продолжил:

— Просто потрясающая женщина! Другая бы тут же встала в позу из-за слов «не было бы тебя в машине», обиделась бы, устроила сцену или хотя бы упрекнула: «Зачем же ты меня с собой взял, раз мешаю работать?». Я ведь намеренно тебя спровоцировал. Но ты оказалась на высоте.

— Виталик, — тихо сказала Лариса. — Я признательна тебе за высокую оценку, но давай договоримся, что больше ты не будешь меня провоцировать. В данном случае это мелочь, я далека от бабского стереотипа поведения и не устраиваю сцен по пустякам, точнее, вообще никогда не устраиваю. Здесь я имею ввиду более важные вещи. Любая работа накладывает свой отпечаток, и я допускаю, что порой у тебя будут проскальзывать чисто профессиональные приемы. Пусть даже это будет легкая провокация, но мне неприятна подобная манера общения. В словесных пикировках я не боец. Раскрываюсь и подставляюсь, как неопытный боксер. Вот Алла была бы тебе достойной партнершей. Но не я. Поэтому прошу тебя воздержаться от провокаций.

— Понял, прости, милая. Неудачно пошутил. Неотесанный болван, что ж поделаешь! Но ты правильно поставила меня на место. Ведь у меня не было опыта общения с настоящими женщинами. Раньше всегда предпочитал мужское общество женскому, а теперь наоборот, но лишь в отношении одной-единственной дамы. Больше никаких провокаций и сомнительных шуточек. Я буду очень стараться не разочаровать тебя, даю честное слово. Не сердись и улыбнись, а? Тебе так идет улыбка!

Она не выдержала и рассмеялась.

— Ах ты хитрец! Разве я могу на тебя сердиться, когда в каждой твоей фразе заложен скрытый комплимент или признание в любви! А ещё говоришь, что не умеешь обращаться с женщинами! Умеешь, умеешь, не прибедняйся.

Виталий тоже улыбнулся.

— От тебя ничего не скроешь.

— Как ты думаешь, сколько времени займет твое расследование?

— Надеюсь, что недолго. Вначале надо выяснить, был ли труп. Если был, разузнаю, что возможно. Но вряд ли здесь получу нужные сведения. Может быть, потом придется проехать к территориальщикам или в следственный отдел. А если трупа нет, то все остальное уже ерунда.

— Но он может появиться позже, — резонно возразила Лара.

Сыщик сразу помрачнел.

— Может. Но давай не будем забегать вперед.

— И будем надеяться на лучшее, — подхватила Лариса.

— Безгранично уважаю тебя за силу духа и оптимизм.

— Благодарю, — она в точности повторила и его жест, и его тон.

Тот рассмеялся.

— Чем больше тебя знаю, тем больше восхищаюсь. Как же я раньше без тебя жил? Оглядываясь назад, вижу одни беспросветные холостяцкие будни.

— Разве ты не был женат? — удивилась Лариса.

Как-то так получилось, что они никогда не говорили о прошлом. Она не упоминала о муже и прежних любовниках, он — о своей личной жизни. Им было достаточно настоящего. Прошлое в прошлом.

— Был один раз, но это не в счет.

Лариса не стала лезть ему в душу. Захочет — сам расскажет.

— Еще сто очков в твою пользу, — констатировал Виталий. — Впервые вижу нелюбопытную женщину. Никогда ни о чем не расспрашиваешь, а ведь для женщины так естественно спросить: «Милый, а меня ты любишь больше, чем всех прежних?»

— Зачем спрашивать? — улыбнулась Лариса. — Я это и так знаю.

— Еще сто очков за уверенность в себе.

— А какой по твоей шкале высший балл?

— Для тебя — нет предела. Бесконечность. Уверен, что ты и дальше не перестанешь изумлять и восхищать меня. Надо же — не перевелись ещё на свете истинные женщины!

— Равно как и истинные мужчины, — в тон ему ответила Лара.

— Да мы просто созданы друг для друга!

— Кто б сомневался! — задорно откликнулась она.

— К моему великому огорчению, приехали, моя истинная женщина, — с сожалением произнес Виталий.

— Удачи, милый!

Чтобы скоротать время, пока сыщика нет, Лариса позвонила подруге.

— Алка, мне только сейчас пришло в голову, что мы ещё больше усугубили свое положение, пытаясь сохранить в больнице инкогнито. Следователь решит, что мы скрываемся, и прикажет операм нас разыскать. А если Натка действительно разыграет тот сценарий, который ты обрисовала, — то все складывается худо. Наше нежелание общаться со следователем будет выглядеть очень подозрительно.

— Чего уж теперь-то жалеть? Как говорится, сделавши аборт, по волосам не плачут. Сейчас надо думать, как выкручиваться. Тот факт, что менты не сразу про нас узнают, имеет свой плюс — мы выигрываем несколько дней. Разузнаем, что к чему, подготовимся. «В темную» я играю только в преферанс. А здесь нужно все сначала выяснить — когда Марика шлепнули, где они с Наткой были, на чьей тачке эта мерзавка расшлепалась, почему оказалась одна в машине и прочее.

— Но нас ведь все равно найдут.

— Найдут, конечно, но не сразу. Если симпатичный доктор не протреплется, то у нас пока есть фора.

— О нас следователю может сказать сама Натка.

— Тогда будет печально. Но есть шанс, что её несколько дней не будут допрашивать. Врач же сказал следаку, что пока состояние больной не позволяет.

— А медсестра, больные из её палаты?

— Эти могут нас описать, но имен не знают.

— А по описанию на нас укажет Наткина мать.

— Да она нас сто лет не видела. Когда ты последний раз была в нашем старом дворе?

— Я же к маме часто заезжаю.

— Ах ты, какая досада, об этом я забыла!.. А соседи тебя знают. И это не есть хорошо. Даже если мать Натки на нас не скажет, опера опросят соседей, и тебя вычислят.

— Алка, все это напоминает мне начало дела об убийстве Кости. Тогда я тоже по незнанию много глупостей наделала.

— Ну, ладно, не будем горевать раньше положенного. Что сделано — то сделано. Если бы хирург сразу сказал про нас следователю, то завтра-послезавтра к нам бы заявились с повесткой — будьте любезны, Лариса Николаевна и Алла Дмитриевна, на допрос. А теперь мы выиграем, как минимум, неделю. Тоже немалый срок. Пока менты опросят медсестру и больных, пока сообразят допросить Наткину мать и соседей… Все это требует времени. К тому же, эта шлюха давно не живет с родителями. Уже почти двадцать лет она скитается по квартирам своих мужей и любовников. Отношения с предками почти не поддерживает. Соседи давным-давно не видели тебя вместе с Наткой, могут и не вспомнить, что мы в одном классе учились. Да и состав жильцов наверняка поменялся — переженились, разменялись, разъехались. Пока менты будут копать, мы все силы привлечем.

— Ладно, дорогая, будем надеяться на лучшее.

— Оптимистка ты моя,