от острой вспышки страха. Две чёрные точки появились в поле зрения как раз в этот момент, очень кстати.

Йорны быстро приближались, даже не думая прятаться. Огромные и мощные, как танки. Таким темпом они будут под воротами минут через пять, тогда как человеку понадобилось бы не меньше двадцати.

— Страховидлы какие, — пробормотал рядом кто-то.

— А крылышки-то куценькие, — добавил Гриша, нервно облизнув губы. — Как у той, с которой Берт познакомился. Сэм, не молчи.

Тревога висела над их головами бетонным блоком.

Чтобы выиграть ещё несколько секунд без решения, Сэм вскинул к глазам бинокль. Заводской, хороший, не самодельный. Кто его принёс на Паолу, уже не помнили, но берегли со всем тщанием. Других-то нормальных не было.

Сэм едва не попятился. Случайно попавшее в фокус линз лицо… морда… нет, всё-таки лицо йорна приблизилось рывком, будто обнулилось расстояние. Жёлто-оранжевые глаза с овальным зрачком уставились прямо на Сэма, в упор. Длинные сизые губы сложились в ухмылку, удивительно человеческую.

Решение родилось из этой ухмылки.

— Стреляем, как только подойдут на огневую дистанцию, — процедил Сэм, удивляясь, откуда в его сугубо штатском мозгу взялась «огневая дистанция». Значит ли она вообще что-нибудь?

Но его поняли прекрасно. Заняли позиции у бойниц.

— По крыльям, — добавил Гриша, в кои-то веки не оспоривший приказ. — Бейте по крыльям. Их выбросило не больше часа назад, ещё не могло остыть до конца.

— Что — остыть? — удивился Зандер. — По бошкам завсегда надёжнее как-то.

Йорны как по команде перешли на бег, и препираться стало некогда.

— Целиться по крыльям! — гаркнул Сэм, мысленно молясь всем известным ему богам, чтобы корявые самострелы фирмы «Станислав, Фирс, чья-то мать и Ко» попали хоть куда-нибудь. Гришина теория казалась неубедительной, но даже куцые крылья точно больше голов.

Бежали йорны… Не бежали — мчались. Стремительными стелющимися скачками, почти опустившись на четвереньки. Дистанцию они проскочили в считанные доли секунды, и кто-то — не Сэм — едва успел скомандовать: «Огонь!»

Рявкнули ружья, но выстрелы не только не остановили йорнов, но и почти не замедлили. Видимо, их броня была рассчитана на куда более серьёзные нагрузки. Стрельба стала беспорядочной: не все заряжали одинаково быстро. У кого-то заклинило затвор, и к выстрелам добавилась отборная ругань.

Сэм успел заметить: там, где пули попадали в глянцево-чёрную гладь йорнских крыльев, коротко вспыхивало голубым. Гришка торжествующе скалился, он тоже заметил. Сэм ещё раз заорал, перекрывая шум:

— По крыльям! Стрелять только по крыльям!

Перед самым носом у стрелков йорны разделились, тёмными брызгами ударили в частокол слева и справа от ворот. Огромные брёвна, которые при установке еле-еле ворочали вчетвером, хрустнули, как ломающиеся зубы.

— Берегись! — голосом Зандера. — Мать иху!

Кто-то не успел отскочить, пыль, вопли… Йорны, что самое страшное, двигались абсолютно бесшумно, кричали люди. Соседи, друзья, почти семья, с которыми и голод, и засуха, и радость… Йорны не пользовались никаким оружием, зачем?

Сэм тоже орал и отступал вместе со всеми, и план летел к чертям, и только слабенький светящийся кант по краю крыльев неуязвимых тварей давал надежду.

— Стас, давай уже!

Последнее, больше ничего нет.

— Ложись!!!

Стас не воспользовался бабли — когда волновался, он всегда переходил на свой родной язык, но день был такой, когда понимают без слов. Попадали, как кегли.

Вместо самострела в ручищах Стаса масляно отблёскивал металлический раструб, присоединённый гофрированной трубой через насос к бочонку. Джек уже остервенело качал рычаг насоса. Отчаянно завоняло сивухой, и через миг из раструба полыхнуло струёй пламени. Огонь ударил в йорна с расстояния не больше трёх метров. Рогатый великан коротко взрыкнул, слишком медленно развернулся, сделал шаг к огнемётчику…

— Стой! Стас, назад! — звонко выкрикнул Гриша, размахивая руками. Ружьё он где-то посеял. — Все назад!!!

Огнемёт напоследок плюнул вспышкой в небо, стрелок послушно отступил. Кто смог — тоже.

Крылья йорна напоминали раскалённое стекло, пульсируя уже собственным, внутренним огнём. Он остановился, покачиваясь. Напарник двигался к нему, не разбирая дороги и тех, кто не успел с неё убраться. Снова Сэм поразился, насколько человеческим было его отчаянье. Второй понимал, что не успеет, но всё равно бежал, как бежал бы человек на выручку другу.

— Вы… — начал горящий йорн с некоторым недоумением. — Вы…

— Вельз, на землю! — от рёва второго заложило уши. Бесполезный совет.

Это было завораживающее зрелище. Сияние крыльев стало нестерпимо ярким, поползло по броневым пластинам струйками-стрелками, расчерчивая неведомую карту, по которой растрескалось мощное, по-своему красивое тело.

Йорн, которого звали Вельз, взорвался. Второй, имени которого так и не узнали, сдетонировал и разлетелся на куски без предварительного шоу.

Выжившие были слишком потрясены, чтобы кричать «Ура».

*

Трое погибших. Десяток раненых, из которых четверо — серьёзно. Разрушения построек некритичны, но значительны.

Сэм никак не мог поверить, что это всё случилось за минуты. Вот он смотрит в бинокль и принимает решение — пять минут, не больше — и вот Лиза мертва, Хольгер мёртв, Зандер… Молодожён Николя имеет все шансы отправиться на тот свет или доживать без ног — повреждён позвоночник. Джек получил по голове уже в самом конце: финальным взрывом принесло какое-то полено. Похоже, сотрясение. Многочисленные переломы и рваные раны от когтей — боже, пожалуйста, пусть никаких ядов! У Стаса ожоги рук и лица — не успели доделать термоизоляцию, — но это ерунда. Гришка отделался огромным синяком от колена до паха и ободранным боком.

Жертв могло быть гораздо больше, Сэм понимал. Возможно, йорны собирались преподать людишкам урок, показать, кто в доме хозяин, чьи в поле ананасы… Возможно, они не собирались убивать, но они не собирались и договариваться, уверенные в превосходстве.

Йорнов было всего двое. Их подвела банальная самонадеянность. Но в следующий раз они учтут ошибки. Не будут пижонить и подставляться под выстрелы, рисуясь неуязвимостью. И… они вернутся.

Бетси, уже почти мёртвая, прошептала: «Они на козликов похожи… Как жаль… Хорошо, что собаки нет… как бы без меня…»

*

— Дело в крыльях, — убеждённо сказал Гриша. По его ладони бегали муходроны, штук пять или шесть. Их ажурные полупрозрачные крылышки на солнце отблёскивали металлом.

Гришка — хулиган и редкостный умница — единственный на памяти Сэма, кто попал на Паолу связанным по рукам и ногам. Наверняка бы погиб, он ведь даже не пытался освободиться и спастись. Иногда Трещина активничала вхолостую, поэтому, если после вспышки никто не приходил тропой через кладбище, общинники не сильно дёргались. Проверяли Трещину планово, раз в неделю, и предыдущий рейд прошёл как раз накануне. Гришу нашёл Стас, прибывший парой дней позже. Принёс в посёлок — полумёртвого, обезвоженного, равнодушного ко всему и