Матео шлепнул дверью что есть мочи, усаживаясь на переднее сиденье рядом со мной. Такое небрежение к транспортному средству меня сильно покоробило. Хотелось сказать какую-нибудь колкость в его адрес, например: «Купи холодильник и шлепай дверцей вволю», но я сдержался – все-таки это его собственность. Кузнец немного пожужжал сервоприводами кресла, приспосабливая сиденье под свою комплекцию. Наконец он успокоился, скосил глаз в мою сторону и скомандовал:

– Трогай, Коршун! Плевать на добро – еще наживем! – И с горечью в голосе добавил: – Жалко местных – пропадут без дядюшки Матео. А может быть, и к лучшему: теперь им и денег занять будет не у кого – разбегутся или займутся наконец полезным делом в родном колхозе.

«Тир» взревел, как будто был самым настоящим доисторическим ящером, и, окатив грязью с ног до головы парочку каких-то подвыпивших праздношатающихся аборигенов, рванул прочь из этого пьяного дремотного захолустья. В зеркало заднего вида еще некоторое время можно было наблюдать, как алкаши, которым не повезло, возмущенно махали руками и что-то орали вслед удаляющемуся автомобилю.

Пробираться по разбитой вдребезги дороге даже на такой машине было затруднительно. Рвануть по полю, как я думал вначале, не получилось. С одной стороны дорога огибала болото. Гном сразу предупредил, что туда не следует лезть – засосет с концами, даже выпрыгнуть не успеешь. С другого края поле было густо усеяно гранитными булыжниками разного размера.

Много тысячелетий назад весь Эпирийский континент был подвержен мощнейшему оледенению. Языки льда километровой толщины спускались с Оратайских гор, неся внутри своей массы каменные осколки различных размеров. После того как льды растаяли, глыбы оказались на поверхности земли. В результате последующих процессов формирования рельефа большую часть из этих камней занесло песком и глиной. По непонятной причине они периодически выныривают из земных недр и захламляют крестьянские поля. Люди издавна приспособились мостить этими булыжниками дороги, но местному населению все было по барабану. Никто ничего здесь с полей не убирал лет сто, а дорогу, если она и была когда-то мощеной, теперь затянуло грязью.

Солнце перевалило через зенит, и за бортом стояла невыносимая послеполуденная жара, но внутри автомобиля установка климат-контроля поддерживала вполне комфортабельные условия. От постоянной качки или перенесенных душевных волнений мои компаньоны впали в дремотное состояние. Злыдню снилось что-то очень приятное. Пес удовлетворенно рычал и поскуливал. По всей видимости, он вновь переживал события прошедшей ночи. Матео, откинувшись в кресле, тихонько посапывал, иногда что-то бормотал на своем гномьем языке.

Поскольку я был предельно сосредоточен на управлении автомобилем, не сразу обратил внимание на тревожные сигналы, которые все настойчивее и настойчивее начало подавать подсознание. Вскоре ощущение опасности с грохотом горной лавины обрушилось на меня. Такого еще ни разу не было за всю мою жизнь. Хоть Матео и старался уверить меня, а может быть себя, в собственной значимости, и все его заверения, что Гильдия не посмеет напасть на нас в его присутствии, я был готов встретиться лицом к лицу с противником. Вот и теперь я, быстро выхватив из кармана проверенный в бою «Скорпион», пинком распахнул дверцу, перешел в ускоренный режим и выскочил из машины.

Теперь можно было спокойно оглядеться. Так и есть: Гильдия не оставила попыток расправиться со мной, а заодно и с моими друзьями. На этот раз для этой цели они подключили авиацию. Целых две боевые «Акулы», вращая винтами, направили свои хищные морды в нашу сторону. Один вертолет завис километрах в пяти, над болотом, прямо по нашему курсу и немного левее. Другой – над лесом, примерно на таком же расстоянии, но сзади и правее. С его подвесной консоли только что сорвалась ракета и направилась к «Ти-Рексу» – точнее, для меня она зависла в десятке метров от вертолета.

«Класс «прилипала», неуправляемый реактивный снаряд, эквивалент заряда две тонны стандартной гномьей взрывчатки – монита, максимальная скорость тысяча шестьсот километров в час, радиус поражения живой силы до полукилометра, – автоматически отметил я про себя тактико-технические характеристики оружия. – Прилетит – мало не покажется».

Крепко обложили, да и местечко выбрали весьма удачно. Безлюдный проселок, рядом топь – все условия для того, чтобы, расправившись с нами, спокойно осмотреть хладные трупы, забрать артефакт и без суеты и спешки спрятать концы в воду, в данном случае в болотную грязь, где никто и никогда не будет искать безродного вора Коршуна, гнома Матео и дикого на вид, но доброго и отзывчивого пса по кличке Злыдень.

Одно меня смущало: почему нас решили прикончить столь грязным способом? Ракета могла повредить шкатулку. Как в этом случае киллеры отчитаются перед заказчиком? А может быть, они настолько злы из-за понесенных потерь, что им на нее плевать, или я недооцениваю прочность артефакта? Эх, поймать бы кого из этой компашки и допросить с пристрастием! Приходилось только сожалеть, что такой возможности сейчас нет, да и вряд ли она появится в ближайшее время – жизнь научила меня держать любого представителя Гильдии на безопасном расстоянии, а при малейшей его попытке сближения – уничтожать беспощадно любыми доступными средствами. Например, так, как я собирался сделать это сейчас.

Невеселые мысли нисколько не отвлекали меня от ставшей уже привычной работы. В первую очередь я навел бластер на сорвавшуюся с консоли ракету, поймал в перекрестье прицела ее боеголовку, выстрелил и, не дожидаясь результата, развернулся вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов. Следующий заряд энергии я всадил в основание вала несущего винта вертолета, как раз в то место, где крепятся лопасти. Через оптику излучателя было прекрасно видно, как узкий луч огненным лезвием прошелся по поверхности сверхпрочной легированной стали, и в том месте, где он лизнул вал, появился просвет. Даже находясь в гипере, я мог видеть, как этот просвет понемногу увеличивается.

Дело сделано. Пора возвращаться на место и побыстрее улепетывать отсюда. Не удивлюсь, если через некоторое время здесь появится эскадрилья реактивных штурмовиков или этот участок будет обработан излучателями боевого спутника. На взгляд простого обывателя подобные предположения могут показаться бредовыми, но я, в полной мере испытавший на собственной шкуре длину рук преследователей, должен всерьез принимать во внимание самые невероятные варианты дальнейшего развития событий. Может быть, насчет спутника я и перемудрил: их подвесили для отражения возможной метеоритной атаки после того, как четверть века назад на один из цветущих городов Халифата, Изал, упал крупный обломок астероида весом в несколько тысяч тонн. Теперь на его месте глубокое озеро приличных размеров. Пока будут поворачивать лазеры в сторону Земли, пока прицелятся, мы пять раз успеем покинуть эти места и вернуться снова. Но насчет самолетов идея не была такой уж невероятной.

Без излишней спешки, чтобы не поломать ненароком «Ти-Рекс» и не изорвать на себе одежду, я вернулся на водительское кресло застывшего на месте автомобиля, вошел в нормальное состояние и захлопнул за собой дверь. Как я ни старался, внутри пронесся настоящий ураган, но, слава Создателю, обошлось: стекла не полопались, пассажиров не повыкидывало на дорогу.