Блант невозмутимо продолжал чистить черный вечерний костюм.

Майлс прошел через комнату к большому серебряному подносу с завтраком, по-видимому, принесенному во время его отсутствия, и налил себе кофе. Приподняв одну за другой крышки всех блюд, он вновь закрыл их, так ничего и не выбрав.

— Я олух.

Блант продолжал орудовать щеткой.

— Я идиот.

Блант рассматривал болтающуюся на одной нитке пуговицу.

— Я осел. — Майлс застыл с чашкой в руке. — Ты мог бы хоть что-нибудь ответить.

— «…служат даже те, кто терпеливо ждет», — еле слышно процитировал Блант.

Майлс насторожился.

— Откуда это цитата?

— Из Милтона, милорд.

Майлс и так знал, что она принадлежит одному из трех английских писателей-классиков — Попу, Милтону или Шекспиру, которых непрестанно цитировал его камердинер.

— Я был в гроте.

— А! — Блант оторвался от своего занятия.

— Я хотел побывать там, как только рассветет — прежде, чем меня кто-нибудь опередит.

Блант достал из шкатулки иглу и приступил к ответственному делу — пришиванию пуговицы.

— Вам удалось что-нибудь обнаружить?

Майлс внимательно осмотрел собственные ладони и опустил руки.

— Ночью шел дождь.

— Печально, — отозвался камердинер.

Майлс прошел к окну и уставился на розарий и виднеющийся вдали старый лес. Утренний туман начал рассеиваться, обещая прекрасный день.

— С обеих сторон у двери грота есть кусты, ветки их кое-где сломаны совсем недавно.

— Каким-то животным?

— Может быть.

— Оленем?

— Вероятно, — Майлс задумался. — Это мог сделать и человек.

— Но с какой целью? — возразил Блант, разыгрывая роль защитника дьявола.

— Не знаю, — признался Майлс, запуская пальцы в волосы, как всегда поступал, обдумывая трудную задачу или нелегкий план. — Кроме того, я нашел большую палку.

— Гм…

— Со стороны пруда трава примята.

Блант покончил с пуговицей и повесил костюм в шкаф.

— А что оказалось на другом берегу пруда?

— Во-первых, — начал Майлс, загибая указательный палец, — заросший свежей травой луг, где можно было оставить пастись лошадь.

— К сожалению, дождь смыл все следы?

— К сожалению, — подтвердил Майлс, поставив ногу на сундук для одеял. — Однако я успел поговорить с конюхом, который ухаживает за лошадью леди Элиссы. Он сообщил, что Красотка была не голодна, когда вернулась вчера вечером. Даже отказалась от лакомства.

— Кобыла насытилась свежей травой, — заключил Блант.

Майлс кивнул.

— Во-вторых, — продолжал он, загибая средний палец, — недалеко от пруда и луга находится Пещера монаха.

— Где обитает Отшельник.

— Вот именно.

— Вы говорили с ним?

— Его не оказалось на месте, — Майлс отпил кофе.

— А что сказала вчера вечером леди Элисса?

Майлс прищурился.

— Сказала, что замерзла, голодна, и что она была заперта в гроте вскоре после того, как я уехал. По моим подсчетам, она пробыла там восемь часов.

— Это ужасно, милорд. — Блант сочувственно покачал головой.

— На двери грота нет замка.

— Вы говорите, нет замка? — Камердинер насторожился.

— Никакого.

— Можно ли было запереть дверь как-нибудь иначе? — поинтересовался Блант.

— Да — С помощью толстой ветки, — хором произнесли они.

— Если так, значит, кто-то намеренно запер дверь в грот, когда там оказалась леди Элисса, — Майлс хлопнул себя по бедру и поставил ногу на ковер. — Но зачем?

— Что «зачем»?

— Какими причинами мог быть вызван этот поступок?

— Желанием напугать ее? — предположил Блант.

— Но зачем ее пугать?

Блант пожал плечами.

— Чтобы причинить вред.

— Если кто-то из крестьян захочет причинить вред леди, он воспользуется бесчисленным множеством гораздо более действенных способов.

— Может, чтобы обратить на себя внимание?

Черты лица Майлса стали жесткими.

— Вполне возможно.

— Но я не могу себе представить, милорд, кому могла прийти в голову мысль сыграть такую злую шутку с ангелом вроде леди Элиссы.

— И я тоже. — Майлс запустил пальцы в шевелюру и нервно потеребил ее. — На мой взгляд, все это лишено всякого смысла. — Он тяжело вздохнул. — А может, я пытаюсь сделать из мухи слона.

— Может быть.

— Дверь могла просто захлопнуться.

— Вполне.

Майлс вернулся к серебряному подносу, приподнял крышку блюда, выбрал большую и спелую ягоду земляники и отправил ее в рот, затем съел несколько ломтиков истекающей соком дыни. После этого к нему вернулся аппетит.

— Значит, остается только один выход, Блант, — заявил Майлс камердинеру, наливая себе вторую чашку кофе.

— Какой же, милорд?

Китайская чашечка замерла в руке Майлса.

— Впредь я должен следовать за леди, как тень.

Днем, когда Майлс в одиночестве бродил по парку, мисс Эмма Пиббл разыскала его, чтобы в очередной раз заверить, что с леди Элиссой все в порядке, она совершенно здорова и испытывает разве что небольшую усталость.

Майлс поблагодарил мисс Эмму и принялся расхаживать по аллеям парка, пытаясь избавиться от своей неуемной энергии.

— Прошу прощения, милорд, — проговорил парень, нагнав Майлса.

— Кто ты такой?

— Иан Маккеннит, милорд.

— В чем дело, Иан Маккеннит?

Парень держался с достоинством, без тени смущения. Майлсу это понравилось.

— Один человек дал мне кое-что для вас, ваша светлость.

— Один человек? Что за человек?

Высокий лоб Иана Маккеннита на мгновение покрылся напряженными морщинами.

— Этот человек просил передать, что если вы станете расспрашивать о нем, сказать, что он вам — настоящий друг.

— Настоящий друг? Вот как? — повторил Майлс, и в его глазах блеснуло недоверие.

— Да, так он и сказал, милорд.

— И что же он дал?

Иан Маккеннит сунул руку в карман штанов и осторожно извлек нечто, напоминающее кусок древесной коры, завернутое в большой лист.