— А если запереть Герона и воспользоваться только помощью Короны Штормов, который обещал сохранность твоей души?

— Я просто развалюсь. Барьер Темпкрова я возвел на фундаменте того, что создал мэтр Вильгельм. При всем желании я не могу повторить его шедевр. Барьер же вокруг Герона я создал почти что инстинктивно, а результат получился топорным. На поддержание этого барьера уходит колоссальное количество ментальных сил, поэтому я решил дать своим внутренним демонам сдерживать друг друга и освободить меня от этого занятия.

— Внутренние демоны, ха! — Смеется Легион. — Ладно, я понял. Тогда еще немного отдохнем и отправимся прочь отсюда. Тебе ведь нужно время, чтобы подготовить удар?

— Да.

— И поговори с Кастулом, пожалуйста. Я его тоже успел вытащить.

— Мне поговорить? Разве не ты его бог-отец? — Удивляется Сареф.

— Он в смятении, а ты ближе к людям, чем я. Он дрался с магистром Клаусом Видаром во время штурма Золотого Града, а после был насильно перемещен на другой Путь, где заснул волшебным сном. Все же Герон не мог выбрать, кого брать или нет, так что забрал всех, кто не является вампиром, нежитью или демоном.

— Думаю, я понял, что произошло. Поговорю с ним.

Сареф находит грандмастера неподалеку. Мужчина сидит на крыльце одного из домов, положив гномий клинок на колени. Странно видеть, чтобы Кастул не тратил свободное время на тренировки. Грандмастер замечает Сарефа и кивком приветствует. Вампир садится рядом.

— Ты в порядке?

— Да, в полном. — Спокойно отвечает воин, но от былой непробиваемой уверенности не осталось ни следа. Кажется, что большая тревога поселилась в сердце.

— Ты что-то увидел во сне, что напустил Герон?

— Да. Там я жил совсем другой жизнью вместе с женой и дочерью. Они знали, кто я, а я их не помнил. Но потом из памяти начали всплывать воспоминания, и я вспомнил их. Возникло ощущение, что я жил с ними всю жизнь. Весело проводил дни, открыл собственную школу боевых искусств, готовился выдать дочь за достойного человека. Мне нравилось это, но это идет вразрез тому, к чему я стремился до этого.

Сареф внимательно слушает. Кастул действительно пребывает в смятении, так как однажды лишился семьи. Психическое давление оказалось настолько сильным, что он предпочел забыть об этом, отдав всего себя Легиону. Высший вампир помог избавиться от этих мук, и Кастул обрел новые силы и цель.

Через потерю памяти и искажение воспоминаний он восстановил душевные силы, хоть и остался эмоциональным калекой. Но вот сила Герона вновь выдернула всё это на поверхность, показав на самом деле то, что бы хотел мужчина.

И сейчас есть два пути. С одной стороны можно солгать Кастулу, что это был обман Герона и хитрая иллюзия. Что на самом деле такой жизни никогда не существовало, а воспоминания ложные. Грандмастер легко поверит в эту ложь и вернется к привычному состоянию духа, так как хочет быть обманутым. Ему невыносимо испытывать тревогу над тем, что не может разрубить мечом.

Другой путь сложнее и не гарантирует результат. Можно открыть товарищу глаза на собственное прошлое. Если Кастул с ним не справится, то вряд ли сможет взять в руки меч. Но если справится и переживет горе без вмешательства в психику, то ментально станет сильным под стать физическому телу.

Самая главная преграда Кастула на пути к статусу величайшего воина — это он сам. Его собственная неполноценность мешает достичь цели. Сареф может даже предположить, что мечник бы проиграл Клаусу Видару, если их поединок не прервали. Вампир не знаком лично с мастером-щитоносцем, но информации от агентов верит.

Магистр Видар обладает внутренней целостностью и несгибаемым стержнем. Его прошлое тоже не было безоблачным, но он никогда не бежал от трудностей и боли. Клаус Видар постоянно встречался лицом к лицу со страхами и неприятными мыслями и пропускал через щит саморефлексии.

Это позволило ему стать зрелой личностью, что видит гораздо дальше. А Кастул же вел себя как ребенок. «Легион мог бы еще раз вмешаться в память воина, но решил оставить это на меня. Неужели он тоже хочет, что я рискнул пойти по сложному пути?».

— Послушай меня, Кастул. Герон ничего не придумал. Каждый во сне увидел то, что основано на реальном опыте и желаниях. Ты во сне не увидел себя на вершине мира боевых искусств, потому что на самом деле хочешь вовсе не этого. — Говорит Сареф. — Ты действительно жил однажды той жизнью. У тебя была семья, а потом она погибла. Ты попросил помощи у Легиона взамен на верную службу. Он исказил твои воспоминания, но больше делать это не хочет.

Голова грандастера опустилась еще ниже, так как юноша подтверждает подозрения. Сареф знает, что любой путь несет в себе эгоистичные мотивы, но ему хотелось бы, чтобы спутник смотрел на мир таким, каков он есть.

Сареф этого же желал Иоганну Коулу и Маклагу Кродену. Вот только чародеи прекрасно осознавали свои мотивы, поступки и прошлое, просто уже давно сдались. Но Кастул еще может стремиться не к саморазрушению.

— Кастул, что если я скажу, что следование пути до конца может принести в награду именно то, что ты хочешь.

— Я не верю. Если я продолжу сражаться, то в итоге всё живое погибнет, и здесь образуется царство смерти. Я бы хотел вернуться в прошлое и всё исправить, то эта война не позволит этого сделать. Это в принципе невозможно.

— Ты прав. Это невозможно. Прошлое можно увидеть, но не изменить. Но я все равно обещаю тебе награду, если ты возьмешь себя в руки и поможешь нам до конца.

— Тоже погрузишь меня в волшебный сон, как делал с тем сверкающим магом?

— Кто знает, пусть это будет сюрпризом. Но если ты останешься сидеть здесь, то точно ничего не изменится. И кто знает, возможно, в мире мертвых ты с гордостью скажешь родным, что стал величайшим мечником всех миров. Либо скажешь, что сидел на крылечке и мотал сопли на кулак.

Кастул вдруг рассмеялся, а Сареф улыбнулся в ответ.

Элизабет удивленно смотрит на Эзодора Уньера. До этого считала, что архимаг погиб вместе со всем миром, так как в Порт-Айзервице его не было. «Или нет? Что если он тоже был где-то рядом? И почему Лоренс называет его заказчиком?». — Такие вопросы сейчас гуляют в голове не одной лишь волшебницы.

— Приветствую. — Сдержанно произносит чародей. — Признаюсь, не ожидал, что кто-то сможет выжить.

— Мэтр Эзодор, что происходит? Вас тоже Герон спас и перенес на эти Пути? — Элизабет делает несколько шагов вперед.

— М? Нет, меня бы он не захотел спасать, но мне это не нужно. Неожиданно, что часть Громового отряда сумела добраться до этого этапа. Но времени отдыхать у нас нет, нам нужно срочно покинуть эти Пути.

— Покинуть куда? — Спрашивает Йоран. — Мы уже проиграли войну за родной мир.

— Да. И это было неизбежно. Не корите себя. — Флегматичный архимаг излучает ауру уверенности, что благотворно влияет на присутствующих. — На других Путях идет последняя война, где духовные существа, демоны, нежить и вампиры вцепились друг другу в глотки. Мы тоже примем участие.