— Ну и при чем тогда какой-то мужик? — подлил масла в огонь Гуров.

— И я тоже так говорю! — обрадованно встряла в разговор крупная тетка в старомодной соломенной шляпке. — Я слышала другое, что у Сашки была другая семья, жена из его нации, а он после тюрьмы ее бросил. Вот ее братья, они ж тоже армяне, кровь, знаете ли, чрезвычайно горячая, приезжали к нему выяснять — за что он их сестру бросил. Ну, разругались, они его и выбросили из окна. А насчет какой-то там аферы и в самом деле — выдумка.

— Да как же выдумки, если Светка из сороковой квартиры своими глазами видела, как они, с тем криминалом, на этом же самом месте разговоры вели! Криминал тот был русский, приглядный такой, говорят, а посмотрит — как зверь какой, — вскипела бабуська в платке, вероятнее всего, самая осведомленная. — Они как заметили, что на их глазеют, сразу же в подъезд зашли. Ну, видно, наверх поднялись, а там и вовсе рассорились…

— А хозяева той квартиры, что сдается, где живут? — следуя «правилу Штирлица», спросил Лев напоследок, чтобы, не напрягаясь, попасть в нужную ему квартиру.

— Да в этом же подъезде и живут, на третьем этаже, квартира тридцать четвертая, — пояснила одна из них.

Преисполненные жажды помочь, как бабуськи оценили, приличному человеку, они чуть ли не хором сообщили код замка и даже объяснили, какого цвета дверь тридцать четвертой квартиры. Когда Гуров подошел к лифту, из-за створок двери слышался характерный гул работающего механизма. Издав завершающее пронзительное жужжание, лифт остановился, и из его кабины вышла очень эффектная, светловолосая женщина в темной косынке. На вид ей было около тридцати. Лишь взглянув на нее, Гуров сразу же понял, кто это.

— Простите, вы — Даша Хаджинян? — доставая удостоверение, спросил он. — Я из уголовного розыска, хотел бы с вами поговорить. Но, думаю, пока убийство вашего мужа не раскрыто, не стоит оглашать, что вы общались с сотрудником милиции. Ваши соседки по дому, что сейчас тут заседают на лавочке, думают, будто я пришел снимать квартиру. Где бы мы с вами могли побеседовать?

— Ну, давайте поднимемся к нам, — женщина пожала плечами.

В двухкомнатной, довольно прилично обставленной квартире царила тишина, показавшаяся Гурову траурной. Может быть, потому, что все еще были затянуты черным крепом зеркала? О гибели своего мужа Даша знала немногое.

— Где-то за месяц до того, как это случилось, был странный звонок. Арсен был дома, он сам подошел к телефону, выслушал, а затем очень резко ответил: «Хватит с меня, сыт по горло!» и бросил трубку. Я спросила, кто звонил, он сказал, что старый знакомый, которого лучше бы вообще не знать. А в тот момент, как он погиб, меня не было дома. Я ходила за покупками, нужно было взять продуктов, всякой мелочовки. А вернулась — тут такое… Милиция ко мне приходила, спрашивали, уточняли. А потом объявили, что это — несчастный случай. Я не стала настаивать на дополнительном расследовании — боюсь за детей.

— А вот одна из женщин сейчас сказала, что Хаджиняна могли убить братья его бывшей жены. Вы этого не допускаете?

— Нет, нет… Когда его посадили, тесть сам поставил вопрос о разводе, поскольку зять, по его мнению, опозорил их семью. Его жена, он еще был в заключении, сошлась с каким-то вдовцом.

— А вы знаете такую Светлану, из сороковой квартиры? Она вроде бы видела человека, с которым ваш муж разговаривал незадолго до смерти.

— Знаю… — На лицо молодой вдовы набежала легкая тень. — Эта красотка пыталась отбить у меня Арсена. Она и первого отбивала. Собственно говоря, из-за нее мы с ним и развелись. Затащила его, мразь, подвыпившего к себе в постель и тут же об этом начала звонить на каждом углу. Я сгоряча подала на развод. Он тоже закусил удила… Ну, разошлись, он уехал к родственникам в Новосибирск. Там запил и однажды ночью пьяный замерз. Эта тварь думала, что он с ней сойдется, а он только меня любил. А потом как-то ко мне в магазин зашел Арсен. Я сначала с ним и разговаривать не хотела. Ну, о кавказцах, вы сами знаете, что говорят — «поматросил» и бросил… Тем более если он с уголовным прошлым. Но этот оказался настырным. Ходил за мной по пятам, клялся матерью и хлебом, что скорее умрет, чем меня обманет. Месяца три уговаривал выйти за него замуж. Все мои родственники были против. Его — тоже. Вот так и расписались без свадьбы. Я поставила условие: никакого криминала, работай хоть дворником — я не желаю ходить раз в год на свидание и готовить передачки в тюрьму. Он поклялся и слово держал… А видите, как все кончилось?

Спустившись этажом ниже, Гуров позвонил в дверь с прибитой к ней латунной цифрой «40». Дверь распахнулась, и Гуров увидел слегка прикрытую халатиком пухлощекую особу лет тридцати пяти.

— Вам кого? — жеманно поинтересовалась хозяйка квартиры.

— Вы — Светлана? Значит, вас, — доставая удостоверение, объявил Гуров.

Скисшая Светлана пропустила его в квартиру, хронически пропахшую духами, словно это был филиал парфюмерного магазина. О том, что ей довелось увидеть, Светлана говорила довольно неохотно.

— …Я их видела-то всего с полминуты, — пожимая плечами, уже безо всякого кокетства повествовала она. — Они, по-моему, только начали разговор, когда я вышла на улицу. Я только и успела услышать, как Арсен сказал своему собеседнику: «Я тебе уже говорил, что не подпишусь на это. Я хлебом поклялся, что завязал!» А этот — такой красивый мужчина — засмеялся и назвал его тряпкой. Потом они увидели меня и, о чем-то быстро переговорив, при этом посмотрели на верхние этажи, прошли мимо меня в подъезд. Вот и все. А когда я домой вернулась, то узнала, что Арсен выпал из окна с девятого этажа.

— Посмотрите, — Гуров показал фоторобот псевдо-Дергачева, — это не он?

— Да… Он! Я еще сразу подумала, что он очень похож на какого-то знаменитого киноактера. По-моему, из Франции.

— А милиции вы об этом не рассказывали?

— А она меня об этом не спрашивала. — Светлана картинно пожала плечами. — А мне самой это без надобности. О своем благоверном пусть Дашка хлопочет. Хотя… Ей чего переживать? Ей мужиков судьба и так посылает вагонами. Вон, бывший ее, Илья, с которым она разбежалась. По нему тут все бабы с ума сходили. А она с ним развелась, как будто вещь какую на улицу выкинула. Года не прошло, как он умер где-то в Сибири, Арсена себе подцепила. Тоже ничего мужик. Теперь, поди, еще кого-нибудь захомутает. Ну вот, где справедливость? А?! Одним — через край, а другим — вовсе ничего!.. — Светлана остервенело всхлипнула и, смахнув злую слезу, неожиданно улыбнулась. — А вы что, будете заниматься расследованием этого случая? Знаете, я постараюсь еще что-нибудь вспомнить, так что не стесняйтесь, заходите. Всегда буду рада видеть вас.

Спускаясь по лестнице, Гуров буквально физически чувствовал ее взгляд, и лишь когда он спустился этажом ниже, сверху послышался грустный щелчок закрывающейся двери.

Менее чем через час Гуров вошел в свой кабинет и увидел Стаса, который занимался своим любимым делом — разгадывал сканворд. Не проявив и тени смущения при появлении Льва, Крячко, на мгновение отрываясь от газеты, безмятежно поинтересовался: