– А было бы здорово, если бы ты и рожь подняла.

Вздрогнув, я снова погрузилась в пучину видений: огненная сеть стягивалась, сбивая крайних клещей к центру, в самый жар миниатюрного раскалённого солнца…

– А как это всё выглядит для тебя? – обернулся ко мне Матис. – Ты ведь это иначе видишь, да? Говорят, у магов другое зрение, вы цвета неправильно воспринимаете, а ещё видите всё вверх ногами. В последнее не верю, если честно. Как бы вы тогда ходили?

У меня задёргался глаз, я мрачно уставилась на полыхавшее поле:

– Помолчи.

– Да, конечно, – кивнул Матис и, вытащив из ножен меч, стал его крутить.

Я снова зажмурилась, проверяя сеть – цела ли? Цела, даже удивительно – никаких подводных камней, которыми грозились в учебниках. Всё шло подозрительно гладко, словно мне кто в помощь ворожил. Или нечисть тут слабосильная, даже когда нажирается всласть?

– А у меня меч зачарованный, – Матис потряс им, тускло блеснуло лезвие. – Вот скажи, им можно клеща порубить или силы печати недостаточно? Меч-то ещё от деда перешёл, ещё деду печать ставили. Очень хочется узнать, в силе ли она, да господина Гауэйна тревожить было как-то не с руки…

– Заткнись! – дёрнулась я, и пальцы оторвались от навершия.

Меня захлестнуло жаром и холодом, я снова схватилась за жезл, зажмурилась, перехватывая ослабевшие огненные нити. По вискам соскользнули капли пота.

– Мешаю? – обеспокоенно уточнил Матис.

– Да! – Я закусила губу. Сеть расползалась, и клещи рванулись во все стороны с яростью обречённых.

– Так сразу бы и сказала…

До определённой степени искусность и грубая сила взаимозаменяемы. Проклиная всё на свете, я влила в сеть магию… она хлынула, разжигая пламя. Усилием воли я остановила поток. Всего несколько секунд без контроля, но сколько же они мне стоили!

Дожигала клещей я в полном отупении и отчаянии, голос Матиса звучал словно через подушку. Мне бы подушку – хорошенько отмутузить этого болтуна. И ведь даже не пожалуешься: магии на такие вещи мне должно хватать по определению.

Когда потух последний всполох магического огня, я глухо велела:

– Отойди вниз. Дай пять минут отдохнуть. Явишься раньше – прокляну.

– Может, тебе спину, того, помассировать? – невинно похлопал пушистыми ресницами Матис.

– Или просто убью и свалю на клещей.

– Если что – зови, – Матис улыбнулся и бодро зашагал по склону, тяжёлые сапоги лихо шуршали по почти нетронутой дурным влиянием траве.

Обессиленная, я сидела перед жезлом. Глаза защипало, всё заволокло дрожащей дымкой, слёзы поползли к кончику носа и сорвались на запястье. Даже не заметила, как впилась в холодную траву.

Что за самонадеянность! Как позволила себя в это втянуть?!

В груди разверзалась пустота – хотелось разломить грудную клетку и выцарапать оттуда эту ужасную пустоту. Теперь всё было иначе, чем ночью с зомби. Тогда я была под завязку полна магией, рассчитывала на отдых в будущем, а сейчас, не оправившись от истощения, без надежды на адекватное расходу пополнение магии… Сначала задрожали пальцы, потом руки, и наконец я вся затряслась, будто в лихорадке.

Внутри ломило, крутило и тянуло. Ломота отдавалась в плечах, животе, расползалась по телу. Наклонившись, я впилась зубами в запястье и закричала – замычала в солёную от пота кожу. Этот заглушённый крик наполнил грудь неприятной тяжестью, но принёс странное, злое облегчение.

Я справлюсь.

Не найду мага в окрестностях – в Вирб сбегу. Там тоже с магами не очень, но город крупнее, должен найтись хоть один, кто меня инициирует!

Я поднялась, отряхнула колени, прицепила к поясу жезл и пошла вниз, к ловившему рыжего Матису.

Да, на самый крайний случай есть Вирб. Хотя была неприятная уверенность, что искать там инициатора будет не так уж просто.

– Ну стой же! – взмолился Матис, протягивая щепотку жухлой травы коню.

Тот смотрел недовольно и явно не собирался подчиняться.

Надеюсь, если поеду в Вирб, то не на этом рыжем чудовище.

– Да скажи ему! – Матис размашисто указал на коня.

Мне казалось, или у последнего было насмешливое выражение длинной наглой морды?

– Пусть слушается, – потряс пучком Матис и, отшвырнув его, сложил руки на груди. – У нас ещё три фермы в плане.

Охранные печати на три фермы – противно засосало под ложечкой. Вот бы кони сбежали, и нам пришлось возвращаться пешком в город, после чего точно не пришлось бы ничего делать – только спать, спать и ещё раз спать…

Возвращались уже в темноте, рыжий легко вышагивал, взбалтывая в моей качавшейся черепной коробке обрывки мыслей и воспоминаний, путавшихся со стрекотом насекомых и цокотом копыт.

Иногда, на краткие сладостные минуты, чудился родительский дом, любимая спальня в розово-голубых тонах и голос няни-гомункула, мелодично читавшей сказки, но его прорывал голос Матиса:

– …нет, это был хотя и закономерный, но странный союз: госпожа Полина, скажем так, была девушкой свободолюбивой, говорят, она обет безбрачия дала в храме непорочной покровительницы птиц…

Я крепче стиснула луку седла. На миг меня окружили стены родной спальни, а потом стало темно и шумно от стрекота насекомых и пения проклятых соловьёв.

– …да и любила она его, хоть и был он совсем неблагородным – охотник, фермеров сын, вот кто он был. А с другой стороны, вроде и правильно. Любовь любовью, но он десять лет как погиб, пора было род продолжать, не оставлять отца без внуков…

Голова склонялась на грудь, я честно пыталась сосредоточиться на голосе неутомимого – ради всего святого, он же должен ослабеть после атаки клеща! – Матиса, но что-то пропустила.

– …господин Мосс очень даже непрост, раньше его семья правила этими землями…

Язык связала дикая усталость, я слушала. «Цок-цок», – стучали о дорогу копыта, меня качало из стороны в сторону.

– …тогда был какой-то скандал с молодым наследником, он отказался предоставить магов Холенхайма на фронт, говорил, здесь они нужнее, а война в самом разгаре была, не до прежних заслуг, вот их и лишили графства, а уже после войны передали землю и титул оборотням – они же отличились в боях.

– Как интересно, – промямлила я, стягивая на груди плащ, но ночной холод пробирался под него…

Ну почему я не инициировалась, а? И что делать, если ситуация выйдет из-под контроля? В брешь одного из заклинаний уже поползла чёрная ржа, подождали бы немного – была бы мне практика активной борьбы. Может, Гауэйн хотел показать, как латать прорыв?