тринадцатые. Двое седовласых воинов. Один без глаза, с повязкой поперек лица. Возможно, обратятся к тебе, а может — продолжат сохранять инкогнито.

— Рассказать им все, как есть? Или наоборот, постараться задержать их подольше?

— Решай сам.

— Хорошо, — Бос потер затылок. — Когда выдвигаешься?

— Не знаю. В любом случае уже поздно.

— Что-то начинается, — повторил хозяин Башни. — Хотел бы я знать что, так ведь не скажешь, а?

— Пожалуй, — Авраил убрал трубку и медленно поднялся со своего места. — Удачи.

Бос хотел встать следом, но был остановлен одним единственным взглядом, после чего улыбнулся и плюхнулся обратно. Через какую-нибудь минуту в Башне было так же тихо, как и до этого. Он подбросил еще немного дров в камин и достал из загашника вторую бутылку с вином. Вот только, пить ее пришлось в одиночку. Недавнего гостя и след простыл, а другие во владениях стражника обычно не появлялись. Местные, хотя и уважали своего соседа, но словно что-то подозревали и предпочитали делать это издалека, не пересекая невидимую глазу черту, обозначенную вокруг устремленной к небу каменной громадины.

Воин вздохнул, припоминая ощущения, что охватили его около Красной скалы. Сердце заколотилось и сжалось, как будто он вновь отправился на разведку. Отличие заключалось лишь в том, что приступ оказался гораздо слабее, и на этот раз Бос прогнал его всего силой воли.

В этот момент позади раздался робкий стук. Стражник резко обернулся, но на пороге стояла всего-то молодая женщина, с длинными русыми волосами и тревожным выражением больших голубоватых глаз.

— Извини, что отвлекаю… — начала она, испуганно осматриваясь по сторонам.

— Что-то случилось? — спокойно поинтересовался Бос.

Бытие гуля имело для него и другие, не всегда хорошие последствия: алкоголь категорически отказывался действовать, а разум сохранялся в первичной остроте.

— Беда.

— А поконкретнее… — стражник начал подниматься, ища глазами клинок.

— Виктор пропал.

— Высокий, кудрявый с темными волосами? — уточнил Бос и, получив в ответ утвердительный кивок, добавил: — Твой муж?

— Он. Ушел вчера вечером на охоту и до сих пор не объявился.

— Обычное дело, — стражник пожал плечами, — Побродит и вернется. Ну, или он нарвался на хищников и не смог от них отбиться… Жалко, но это я тоже не исправлю.

— А если Виктор погиб от руки разбойников? Это же дело стражи, так? — не унималась гостья, не желая слушать оправданий.

— Так, да… — Бос внезапно замер, словно задумавшись. — Да, дело стражи. Хорошо, я помогу. Расскажи, не говорил ли он, куда именно собирался на охоту? Может, направление, или, например, какое-нибудь известное место? Да ты не стой на пороге, проходи. Хочешь, выпей, тут осталось немного вина. И не надо на меня так смотреть! И в мыслях не было.

— Извини, — поспешила оправдаться женщина, ступая внутрь и зачем-то прикрывая за собой дверь.

Она сделала несколько шагов в сторону засуетившегося Боса. Сперва робко, а затем все более свободно. Стражник накинул на плечи плотную куртку и замер. К тому времени гостья была совсем близко, буквально на расстоянии руки. Внезапно ее взгляд перестал тревожно оглядывать мужчину напротив. Зрачки сфокусировались, а на лице заострилась улыбка.

Бос успел увернуться в последний момент, когда возникший буквально ниоткуда нож готов был прорезать его горло. Чтобы застать гуля врасплох, скорости у женщины хватало. Он натолкнулся спиной на кресло, попробовал отскочить, но потерял равновесие и задержался всего на секунду, которой оказалось достаточно, чтобы не длинный клинок задел ему плечо. Почувствовав, что у нее получилось достать свою цель, женщина накинулась с удвоенной силой и яростью. Бос вертелся как угорь на сковороде, но то и дело получал стальные укусы по телу и рукам.

Наконец, когда нападавшая ткнула его в лицо, стражник выставил ладонь, позволил клинку пробить ее насквозь и крепко сжал руку женщины вместе с рукоятью. Она попробовала дернуться, бросить оружие, но справа приблизился кулак Боса. Он смачно, с хрустом впечатался ей в челюсть и заставил встряхнуться, в то время как захват не дал телу отлететь назад. Стражник ударил еще раз, а затем еще и еще, пока лицо напавшей на стало превращаться в месиво.

Через несколько секунд она могла лишь лежать и судорожно хватать воздух, не в силах пошевелить ни руками, ни ногами. Нависший над ней Бос, с перехваченным кинжалом и кровью, сочившейся из многочисленных ран держался с трудом. Его грудь сильно ходила вверх-вниз, а проткнутая ладонь слегка подрагивала от боли.

— Виктор… Нет в деревне никаких Викторов и никогда не было! Кто тебя послал? Они, из Красной скалы?

— Какая разница… — прохрипела поверженная. — Я не справилась.

— Какая разница?! — взревел Бос, замахиваясь для очередного удара. — Сейчас узнаешь!

— Да, Хозяин в замке, — женщина повернула голову и сплюнула кровью, чтобы та не мешала говорить. — Ты не сможешь ничего сделать. Простой гуль… Куда тебя понесло.

— Такой же, как и ты… — стражник опустил руку. — Одно но. Я в свои решениях свободен, а ты нет.

— Давно не ел, а все ж выжил. Хе-хе.

— Мы здесь не затем, чтобы обмениваться любезностями, так?

— Так. Забери мою силу, все равно Он убьет меня, как только узнает о провале.

— Почему твой хозяин приказал на меня напасть?

— Слишком много знаешь. Можешь проболтаться. Время еще не пришло, людишкам рано… — очередной плевок, — сообщать о его планах.

— Какие еще планы? — Бос чеканил каждое слово, как будто находился на допросе преступника. Ни жалости, ни каких-либо других эмоций в его голосе не было, но глаза смотрели на еле живую посетительницу совсем по-другому.

— Думаешь, Он посвящает в них слуг? Хе-хе. Нет. Да ты и сам, кажется, в курсе, каково это быть инструментом в делах Великих.

— Знаю. Жаль. Инструменты ломаются чаще, чем те же люди.

Бос присел рядом и схватил женщину за руку. По его лицу прошла судорога, и он с силой впился зубами в ее запястье. Между ними потянулись красновато-черные эфирные нити. Они колыхались, словно паутинка на ветру, впитывались и исчезали, затягивая собой раны. Одна за другой, в течении целой минуты, пока наконец, на полу не осталось лишь бездыханная сухая оболочка, как будто труп напавшей пролежал на солнцепеке несколько месяцев.

Стражник поднялся. Он был не похож на себя, казался лет на десять моложе и, к тому же, полностью здоров. На его теле не осталось ни единого повреждения, а о ранах напоминали лишь разрезы на одежде и густой слой уже подсыхающей крови. Бос тяжело выдохнул, схватил чудом не упавшую бутылку и залпом опрокинул ее себе в глотку. По его пищеводу тут же прокатилась теплая волна, но об опьянении мечтать не приходилось. Стражник грустно