Начался разговор с очень крупной моей ошибки… Сам факт начала разговора стал крупной ошибкой, надо было сразу стрелять. Но этот хитрый жук знал, что делает, когда подсунул мне свой конверт загодя, еще до личной встречи. Выстрелить, не задав вопросы, я не мог…

Весь бесконечный разговор я не помню. Да нет, какой еще разговор, разговаривают обычно как минимум двое. Звучал монолог Ильи с моими редкими репликами-вставками.

Даже если б сразу, по горячим следам, я попытался тот монолог записать или надиктовать, все равно бы не вспомнил все излияния плешивого словоблуда…

Сейчас, под мерное поскрипывание старого ножного насоса, из памяти всплывают отдельные узловые моменты, наиболее меня зацепившие…

* * *

Эйнштейн говорил о Горгоне и Носороге (а заодно, мимоходом, швырнул неслабую порцию виртуального дерьма в Питера Пэна):

– Я думал, я очень долго думал: что же на нее нашло? Отчего она выбрала меня – так вот вдруг, спустя столько лет знакомства… Если я интересую ее как мужчина, все бы произошло значительно раньше. Не интересую – не произошло бы никогда. Я разбирал по винтику тот день, когда почувствовал впервые это самое… Ведь я не сразу сдался, Питер, я боролся… Так вот, тот день… я был у вас в гостях, без шлема, разумеется. Видел ваших рабочих, «роботов», как их называли девочки… Сразу две бригады работали, одновременно. Ведь раньше такого не было, да, Питер?

Киваю, соглашаюсь… Нанятыми на лето рабочими-гастарбайтерами Натали обычно управляла, полностью подчинив их волю – и механические, неживые движения «роботов» напоминали о малобюджетных фантастических фильмах. На нынешнее лето у нее планы были просто-таки грандиозные, и «роботов» она наняла больше обычного, действительно разбив на две бригады… Новый метод поначалу себя не оправдал: пока она дистанционно руководила «роботами» одной бригады, другие либо бездельничали, либо все портили (помню, как мой отец разносил их по кочкам, когда обрушили каркас новой теплицы). Но помаленьку Натали приноровилась, и дело стало налаживаться.

Оказывается, Эйнштейн тоже заметил неурядицы двухбригадного метода работы. И, много позже, сделал выводы из замеченного. Мне они в голову не пришли, хотя вроде видел то же самое…

Он продолжал:

– Меня как током тряхнуло, когда понял! Две бригады «роботов»… И две группы «зомби», атаковавших Новую Голландию. Она тренировалась управлять двумя отрядами сразу, только и всего… Да не кричи ты, Питер, я прекрасно тебя слышу. Затем, что ей нужны были «попрыгунчики». Для ее отца, для Носорога. Он стал большим человеком, и он давно уже не мафиозо хармонтского масштаба, перерос… У него есть интересы в самых разных областях бизнеса, и поговаривают, что на содержании у него пара-тройка сенаторов, не говоря уже о военных чинах, курирующих хармонтскую Зону… А основа основ его бизнеса, засекреченная основа, тайная, – «Амстел-Биг-Трейдинг, инкорпорейтед»…

Затем Илья поведал мне, что ему удалось накопать по «АВТ, inc» – не в открытых источниках, разумеется. Транспортная компания, занимающаяся исключительно контрабандой. Глобально занимающаяся, по всему миру, через подпространственные порталы Зон. Хармонтская Зона – центральная среди первоначальных, исходных Зон, лишь она связана со всеми остальными Зонами системой подпространственных переходов. Узловая транзитная станция… Нельзя сказать, что Носорог был первым, кто додумался до простой мысли: кто контролирует подпространственные аномалии хармонтской Зоны, тот контролирует их повсюду. Носорог стал первым, кому удалось это реально сделать: взять под контроль и организовать контрабандную сеть, охватившую всю планету…

Хотя, если подойти к делу формально, привлечь Носорога к уголовной ответственности будет нелегко: его люди не суют взятки таможенникам и не ищут потайные тропки через границу, проходящие далеко от таможни. А статьи, карающие за подпространственную контрабанду, пока не придуманы.

– Отчего он полез в Россию именно сейчас? – удивился я. – Десять лет его было не видно, не слышно, и вдруг нате вам…

Эйнштейн удивился ответно:

– Что значит не видно, не слышно? Знаешь, Пэн, ты живешь в удивительно маленьком мире… Совсем как тот Питер Пэн, изначальный, только у тебя не Кенсингтонский сад, а дом с оранжереей, Виварий с мутантами, отчасти Зона… И маршруты, их соединяющие. Этакая мини-вселенная, за пределами которой ничего интересного для тебя не существует. Ты серьезно считал, что Носорог, любого готовый порвать за свою дочь, взял и позабыл на десять лет о ее существовании? И внучки его не интересовали от слова «совсем»? Тогда ты просто дурак… Но к личным интересам Носорога примешивались и деловые… Или, возможно, наоборот: к деловым – личные… Дело в том, что Россия – досадная прореха в его системе всепланетной подпространственной контрабанды. Все потому, что некие Максим и Петр Пановы при содействии некого Элайи Эбенштейна утащили из Хармонта «попрыгунчики». И Носорог держит под контролем дверь сюда, ключей от которой у него нет. С той стороны дверь открывается без ключа – условно говоря, повернул головку замка и вышел. Но обратно без ключа никак… И Носорог искал свой Золотой ключик не менее усердно, чем Карабас-Барабас. Не здесь, в Сибири. Пока не понял, что там «попрыгунчиков» нет.

Я слушаю его, и в голове вертится странное: авторы истории о Вечном Жиде, сиречь Агасфере, нас дезинформировали. Они, авторы, не врали, просто сами не знали всего… Агасфер не родился за сколько-то десятилетий до той жаркой пятницы, когда мимо его дома, пошатываясь, шел человек с тяжким грузом на плечах… Нет, Вечность – она другая: как геометрическая прямая, не имеет ни начала, ни конца… Вечный Жид с усмешечкой наблюдал за стараниями Господа во Дни творенья… Или – за Большим Взрывом, для сторонников этой теории. Он шлепал за Моисеем по пескам Синая… Он уклонялся от призыва в армию Иисуса Навина, воюющую с моавитянами… И лишь потом была дорога на Лысый холм, у которой стоял его дом… Потом было много чего, очень много… Например, в первой половине двадцать первого века Вечный Жид руководил филиалом № 17 ЦАЯ и звался Ильей Эбенштейном… Ну да, я его не застрелил. Трижды за последнее время я пытался его убить, первый раз голыми руками, дважды из пистолета… Не получилось. И дело не во мне, многие пытались, и где они теперь? А он – сидит, живой, здоровый, разглагольствует… Вечный, что возьмешь.

* * *

Эйнштейн говорил об Илоне, причем весьма пренебрежительно:

– Не знаю, кто ее убил… Мне не интересно. Предполагаю, что те, на кого она работала. Надобность миновала – и ликвидировали. Ты ведь не знал, что она с самого начала сливала информацию в НИИ имени Менеладзе? Не знал, не знал… Я же помню, какими глазами ты на меня смотрел… Как на полного идиота. Ну, действительно, идиот же начальник, неоднократно, по любому поводу, дает секретарше доступ к личному своему компьютеру: Илона, сделай то, Илона, поищи это… Дает доступ, а потом исчезает из кабинета, даже из офиса… Одно слово: и-ди-от! Ну а умные дяди из Менеладзе – они-то уж не идиоты, как можно быть идиотом, когда столько звезд на погонах, – получали инфу, уводящую их далеко-далеко от того, чем мы на самом деле занимались… С Вострецовым та же картина… Ага, ты про него знал… Нет, мысли я не читаю – когда ты, Питер, с удивлением открываешь для себя достаточно очевидные вещи, у тебя лицо становится таким… хм… в общем, на лице у тебя все написано… Так вот, Илона… Теперь она стала не нужна. Где спрятаны настоящие наши результаты, знаю только я, но тебе открою секрет: самое главное, самое основное – вот здесь… – Согнутый палец Ильи стучит по лысине. – Сегодня Илона сделала последнее, что могла сделать: стукнула, что ты пошел в офис, – и надобность в ней отпала… Полагаю, тебя там, в офисе, ждали. Допускаю, что сделали какое-то предложение, посулили какой-то пряник… и тут же, не откладывая, погрозили кнутом: взорвали у тебя на глазах Илону… Теперь ты все понимаешь?