За спиной послышался стон. Чебурашка приходил в себя. Я рассудил: водитель едва ли знает больше Стрякина, а значит…

Развернулся, сделал несколько шагов и – за Илону!!! – вогнал монтировку Чебурашке в глаз. Сильно вогнал, глубоко, словно хотел пришпилить голову к бетонной стене, как бабочку к обоям.

Первый… Счет открыт, но до момента, когда можно будет сказать: квиты! – еще ой как далеко… Не дожить, скорее всего, до того момента.

Отступил в сторону, давая возможность Иськину понаблюдать за агонией напарника. Конвульсии длились больше минуты, а когда затихли, я выдернул монтировку и вернулся к насущному.

– Проникся, Олежек? – произнес я тем же дружеским тоном. – Так что ты там мне хотел рассказать?

Разговорить лжеботаника удалось, но охотно беседовал он лишь на одну тему. Рассказывал про наше с ним знакомство в «Сметанке» – не то, что я и сам помнил, а про его изнанку и предысторию… Вываливал Стрякин все, что знал: кто его нанял, когда, сколько заплатили агентству, а сколько ему… Сыпал именами, адресами, подробностями, о которых я и не спрашивал.

Да вот только подноготную того вечера я и без «друга Олежки» представлял.

Будь я в тот вечер трезв – например, лишь изображал бы для каких-то целей опьянение, – расколол бы подонка на счет раз.

Ну, в самом деле, какой бы нормальный ботаник увивался бы целый вечер вокруг невменяемого и агрессивного Питера Пэна?

Ботаники – существа пугливые. Едва бы я отвлекся (а отвлекался постоянно), ботаник порскнул бы к выходу, только его и видели. А этот сидел, все терпел, поддакивал, даже отжался целых три раза, затем изобразил полный упадок сил… Когда же я покинул заведение, лже-Стрякин тоже потащился за мной, сопроводил до самого офиса…

Он тупо меня контролировал. Следил, чтобы мои пьяные намерения, кем-то тщательно просчитанные, не двинулись случайно в неправильное русло… И в самом деле глупо: придумать и исполнить хитрый план по удалению меня из дома – и не проконтролировать, как он исполняется? Возник бы у меня пьяный порыв: вернуться и учинить объяснение с Горгоной, – не думаю, что Стрякин бы его пресек, пальнув в спину из «макарыча». Он позвонил бы, кому следовало, и тем самым отработал бы свой гонорар.

Словоохотливость фальшивого ботана (сейчас, в гараже, не в «Сметанке») рождала подозрение: он сливает факты, для него самого не особенно важные и никому повредить не способные…

Заказчик, по словам Иськина, обратился в агентство под именем явно вымышленным, что-то вроде Иван Петров или Петр Иванов. Заплатил не переводом, а наличкой – поди отыщи его по давно остывшему следу. Отец, возможно, сумел бы… Но кто б его самого для меня отыскал.

Про инцидент же у школы информацию приходилось вытягивать клещами (вернее, найденными в багажнике плоскогубцами). Получалось плохо: Стрякин все валил на мертвого напарника…

Причем должен ведь был понимать, что отсутствие нужной мне информации автоматически снижает ценность его жизни практически до нуля… И все равно изображал партизана на допросе.

Совсем он не молчал, но выдавал по капле: опять наняли через агентство, но кто, он не знает. Какая-то контора, название ему не сказали, – с их, нанимателей, оперативником Олежка Стрякин и катался, на их же «Пантере». Звали напарника тоже Олег. По фамилии Олег-второй не представился. Нет, ничего не рассказывал, не болтлив был. Наняли только его, Стрякина, единственного из их агентства. Почему так, Стрякин понятия не имеет.

Эта скудненькая информация стоила мне потерянного часа… Олегу Стрякину тоже кое-чего стола. Хотя и прибыток у него имелся: если соберется делать маникюр, может обоснованно рассчитывать на хорошую скидку.

У меня появилась мысль, что пленник заботится о том, чтобы о его болтливости не стало известно нанимателям, – и заботится куда больше, чем о красе ногтей… А еще он тянет время и напряженно чего-то ожидает…

Чего именно?

Телефоны телефонами, но еще в «Пантере» стоял какой-то радиомаячок как раз для таких случаев. Позволяющий отыскать машину, когда и водитель, и пассажир к телефонным разговорам не способны, не важно, по каким причинам…

Маячок я сразу же обнаружил и немедленно сжег.

А Стрякин знал, что я могу это сделать, и сделаю, кто-то его просветил о моих способностях, недаром обе «Пантеры» таились в своих засадах в режиме гробового радиомолчания…

Ну и на что же он, мать его, надеется?!

А вот эта проблема мне, пожалуй, по плечу. Самокритично объявив себя полным лохом в шпионских играх, я слегка перегнул палку. Есть аспект в шпионской деятельности, в котором Питер Пэн даст фору любому обер-шпиону с генеральскими звездами на погонах. Речь о техническом аспекте разведки и шпионажа, разумеется.

Едва оказавшись на привычной и твердой почве, я нашел разгадку достаточно быстро… Даже напрягаться излишне не пришлось. Потому что если не рассматривать как источник решения малонаучную фантастику и совсем ненаучную мистику (любимое выражение старины Эйнштейна), то ответ возможен один-единственный: пассивная локация.

Лишь на систему пассивной локации мог надеяться лжеботаник лже-Олег лже-Стрякин.

Для тех, кто не в теме, поясню на пальцах: радиолокация бывает активная и пассивная.

Активная выглядит так: где-то в укромном месте «Пантеры» стоит маячок, по запросу шлет сигнал на спутник, тот сигнал принимает, пеленгует, а затем… Затем Питер Пэн маячок обнаруживает, сжигает – и активной радиолокации приходит конец.

Пассивная – иное дело: локатор шлет сигнал, «Пантера» его отражает, сама никаких устройств, доступных Питеру Пэну, не имея… В результате Питер грустит, а фальшивый риелтор Стрякин с надеждой ожидает спасения.

Но гладко все на бумаге. А в реальной жизни при помощи пассивной радиолокации хорошо обнаруживать корабли в море. Или самолеты в небе. Автомобиль же… ну-у-у… в пустыне, гладкой как стол, можно. Или на льду громадного озера. Если вывести «Пантеру» на космическую орбиту – радар тоже ее неплохо отобразит.

А в городе – никак. Слишком много других машин, зданий, прочей ерунды, отражающей сигнал… Отметки на экране сольются в одно большое пятно.

Так что же, раз вокруг не космос, не озеро и не пустыня – можно жить спокойно?

Не совсем…

Потому что есть-таки способ сделать автомобиль весьма заметным для радара. Для массового контроля движения он непригоден, а для отдельно взятой «Пантеры» – вполне. Или для нескольких одинаковых черных «Пантер», отличающихся лишь номерами. Оборудовать каждую уголковыми отражателями, упрятать их под обшивкой – и дело в шляпе. Шансов затеряться у такой машины будет не больше, чем у Кинг-Конга шансов затеряться в стае мартышек.

Но опять-таки нужен спутник… И не факт, что железобетонные стены и металлические ворота полностью экранируют идущий с него сигнал. Есть частоты, на которых не экранируют…