По словам старика, орден существовал уже не одну сотню лет и стоял за многими, если не всеми, значимыми событиями в истории. Я позволил себе высказать сомнения в истинности этого заявления, но профессор лишь многозначительно промолчал в ответ. Дальше он рассказал, что обнаружил упоминания о Хранителях случайно, изучая историю розенкрейцеров. В одном из средневековых манускриптов их называли самой тайной и наиболее могущественной из всех лож ордена Розы и Креста.

Дальнейшие его поиски дали не многое, но исход их был весьма интересен. Любопытному историку нанесло визит некое лицо. Пришелец недвусмысленно намекнул, что интерес к Хранителям может не только стоить профессору кафедры, но стать причиной и куда более крупных неприятностей. Старик перетрусил и отступился.

Я уж было подумал, тут истории конец, и почти наудачу спросил, что за человек приходил запугивать профессора. Вот тут он меня удивил. Таинственный хранитель не представился, но ученый хорошо запомнил его лицо. Каков же был его ужас, когда спустя много лет он увидал этого самого человека на заседании исторического общества. К счастью, незнакомец его не заметил или попросту забыл. Профессор осторожно навел справки у секретаря общества и — voila — узнал его имя. Сэр Артур Уинсли.

При этих словах Ричард и Лизи невольно переглянулись.

— Мне оно тогда ни о чем не говорило, но это была настоящая зацепка. Не составило труда выяснить, где живет этот господин. За ним числился большой дом в предместьях, куда я и поехал. Пару дней пришлось побродить по округе, собирая информацию, а на третий я отправился прямиком к усадьбе и нанялся конюхом.

— Да вы самый настоящий шпион! — воскликнула Лизи, и в ее тоне отчетливо слышалось восхищение.

— Я — журналист, юная леди. Моя задача, как и нашего дорогого мистера Дрейтона, — раскрывать тайны.

— И что же было дальше?

— Целых три недели я, как проклятый, мыл, чистил, расчесывал своих подопечных, седлал их для господ и запрягал в кареты. Постепенно я знакомился с прислугой и даже приударил за одной милой горничной, да простит мне наша леди эту фривольность. Таким образом я попал в дом. Вскоре уже никого из слуг не удивляло, что я разгуливаю по коридорам усадьбы. Господа же были столь высокомерны, что не замечали меня вовсе.

Из обрывков фраз, обмолвок и намеков я узнал, что где-то в подвале дома находится некое «Хранилище». Если и были где-то ответы на мои вопросы, то только там. Наконец я решил туда наведаться. Не стану утомлять вас подробностями этого сумасбродного предприятия, скажу лишь, что потерпел полное фиаско. Я был схвачен еще до того, как смог подобраться к «Хранилищу», и брошен в темницу, где едва не сгрыз себе пальцы, проклиная за поспешность и неосмотрительность. К счастью, мне удалось бежать до того, как эти парни успели выяснить, кто я такой. Благодарение судьбе, никто не успел меня допросить. Самого Артура Уинсли в последние дни не было в имении, а без него там, как я понимаю, ничего не делается.

Я сразу покинул город и решил убраться как можно дальше от Англии. Недели, проведенные в доме Хранителей, убедили меня, что люди они серьезные.

— А почему для бегства вы избрали именно Конго? — спросил Ричард.

— Это бесконечно далекий и безнадежно дикий край, — ответил Меркатор. — А европейцев, которые могли бы сказать, что знают его, не наберется и десятка. Причем большинство из них уже мертвы.

— Почему? — наивно спросила Лизи.

— Потому что они ошибались. Никто не знает Конго по-настоящему.

Это прозвучало так мрачно, что за столиком на какое-то время воцарилась тишина.

— Именно поэтому мне не терпится узнать, что толкнуло вас, молодые люди, отправиться в эту глушь.

Ричард, разумеется, уже давно продумал свой рассказ, но теперь сделал вид, что не знает, с чего начать. Он решил перемешать правду с вымыслом, ибо с детства усвоил — именно этот коктейль имеет у слушателей наибольший успех. О том, чтобы рассказать едва знакомому человеку все, что он знал о предметах, не могло быть и речи. Но и морочить голову такому хитрому лису, как Меркатор, нужно было с умом. Наконец, будто бы собравшись с мыслями, Ричард произнес:

— Мы с сестрой давно осиротели. Родители мало что оставили после себя, и первое время нам пришлось хлебнуть лиха. Конечно, открывшиеся у меня способности к сыску позволили сводить концы с концами, но все равно было нелегко. И тогда я вспомнил об одной легенде, которую услышал давным-давно, еще будучи мальчишкой. Это легенда о древнем африканском городе. По преданию этот город полон сказочных богатств, но уже много веков назад дорога в него была потеряна. Сам город то ли погиб, то ли пришел в запустение, но его сокровища никуда не делись и ждут того смельчака, что сможет их отыскать...

— Держу пари, что вы говорите об Озо! — воскликнул пораженный Меркатор.

— Вы тоже о нем слыхали?

— Слыхал?! Ха-ха-ха! Да половину тех россказней, что вам наплели в детстве, сочинил я сам! — хвастливо заявил Меркатор.

— Не может быть!

— Может-может, мой юный друг. Надо признать, первые сказки про Озо в Европу привез Стэнли. Мне никак нельзя было отставать от него, Африка в семидесятые стала очень популярна. Поэтому я опубликовал несколько собственных «очерков», в которых, признаться, дал волю воображению. Туземцы действительно рассказывали что-то об этом загадочном городе, но я не особенно интересовался фольклором, поэтому в основном придумывал все сам, кое-где разбавляя небылицы реальными сведениями. Вы что, действительно вознамерились найти этот город?

— Да! — с вызовом ответил Ричард.

— Но это же безумие! Никто толком не знает, был ли он на самом деле, а если и был, то где именно, — Меркатор разгорячился не на шутку.

— Но ведь Стэнли писал...

— Стэнли врал точно так же, как и я! Можете мне поверить, я хорошо его знаю.

— А вы знаете, что Стэнли сейчас в Африке, и есть сведения, что ищет он именно город Озо!

— Откуда вы это взяли?

Но Ричард не спешил рассказывать об Узнике.

— Этого не так уж важно. А что вы скажете о трактатах Птоломея? Ведь и он писал о городе Озо, расположенном в Лунных Горах.

— Ничего не скажу, не знаком с трудами этого господина.

Меркатор слегка раздраженным жестом бросил окурок за борт. Затем он облокотился на фальшборт и замер, глядя на кильватерный след «Виктории». Ричард и Лизи переглянулись. Поверил журналист в их историю или нет? В разговоре повисла неловкая пауза, но именно в тот момент, когда молчание окончательно истончилось и уже готово было обернуться концом беседы, Меркатор повернулся к спутникам и решительно сказал:

— Что ж, вы не оставили мне выбора. Я иду с вами!

Заявление Меркатора было столь неожиданным и категоричным, что отважные путешественники не сразу нашлись с ответом.