Ричард уже утолил голод и отнесся к новости даже с легким раздражением. Ему не терпелось услышать рассказ журналиста до конца.

— Друзья! — спохватился вдруг Меркатор. — Мне нужно буквально минуту переговорить с капитаном. Встретимся в кают-компании.

С этими словами он направился к стоявшему неподалеку капитану Этвуду.

Ричард и Лизи остались одни.

— Как вы думаете, он знает о фигурках? — шепотом спросила девушка, убедившись, что Меркатор достаточно удалился.

— Скорее всего — нет, иначе не стал бы так запросто говорить об этом.

Лизи нахмурилась и некоторое время молчала, напряженно о чем-то раздумывая.

— Надо будет осторожно расспросить. Впрочем, он сам охотно рассказывает обо всем.

Ричард и Лизи медленно шли по узкому проходу между фальшбортом и палубными надстройками и в пылу разговора не заметили, как оказались на пути у рослого матроса, тащившего что-то из корабельной снасти.

— Прочь с дороги, джентльменчик! — прорычал матрос, быстро приближаясь.

Но Ричард уже не успевал избежать столкновения. Слишком резкими движениями в тесноте корабельной палубы он рисковал опрокинуть спутницу за борт. Все, что он смог, это слегка развернуть ближайшее к матросу плечо, и, если бы тот поступил так же, все могло обойтись.

К несчастью, это оказался уже известный путешественникам задира Уолт. Он не попытался уклониться и даже намеренно, как почудилось Ричарду, выставил локоть. Удар пришелся прямо в грудь молодого сыщика. Немалый вес самого матроса, дополненный грузом, который тот нес на плече, а также неудобная поза сыщика сыграли с ним злую шутку. Ричард не удержал равновесия и грохнулся на палубу, но, что хуже всего, следом за ним опрокинулась и Лизи, вцепившаяся в его рукав. К счастью, девушке не довелось познакомиться с грубыми, занозистыми досками — она осела прямехонько на спутника, зато Ричард сполна ощутил все прелести падения.

Даже сейчас все еще можно было представить как легкое недоразумение, но здоровяк не торопился извиняться. Он бросил рядом с упавшими пассажирами свою ношу — это оказалась огромная таль — и громко расхохотался, уперев руки в бока.

— Смотри под ноги, растяпа! — крикнул он сквозь смех. — Здесь тебе не по бульвару с дамочкой прохаживаться.

Ричард почувствовал, что щеки его запылали. Руки сами сжались в кулаки. Лизи уже вскочила и была готова броситься на бугая, но сыщик успел схватить девушку за руку, прежде чем она смогла осуществить свое намерение. Не отпуская ее ладони, он встал на ноги. Выглядело это так, будто Лизи помогла ему подняться.

— А если так ходить не умеешь, купи тросточку! — продолжил издеваться Уолт.

Сверху раздались смешки. На нижних реях появились первые зеваки, привлеченные шумом и хохотом Уолта. Плаванье не успело начаться, а команда уже готова была глазеть на бесплатное представление.

Ричард прошел хорошую школу выживания в приюте и прекрасно понимал, что происходит. Этот грубиян выбрал его в качестве мишени для насмешек и намеревается третировать на протяжении всего плавания. Если он пожалуется капитану, то, возможно, Уолта нестрого накажут, но в этом случае вся команда будет сочувствовать пострадавшему от выскочки-пассажира собрату, и тогда можно будет ожидать любой пакости от кого угодно. Этого он допустить не мог. Кроме того, инцидент произошел на глазах у Лизи.

Сыщик коротко огляделся, прикидывая диспозицию. Слишком тесно для хорошей драки.

— Лизи, почему бы нам не пройти к рубке? — сказал он как ни в чем ни бывало. — Отсюда плохо виден берег.

Лизи взглянула на него с возмущением и даже легким презрением. На ее глазах кавалер позорно бежал с поля боя.

— Вы... — начала девушка, но Ричард уже увлек ее подальше борта.

Следом за путешественниками затопал и Уолт. Он, как и Лизи, был слегка обескуражен поступком молодого пассажира. Джентльмен должен был хотя бы ради приличия повозмущаться на потеху собравшейся публике.

— Эй, постой-ка, а что это у тебя за спиной волочится?.. — прокричал он немного рассеянно.

Этот прием уличных забияк был известен Ричарду с семилетнего возраста. По замыслу Уолта, он сейчас должен был закрутиться на месте, пытаясь разглядеть несуществующую проблему со штанами или рубашкой... и напороться на обидную оплеуху или щелчок по носу. Купиться на такое мог лишь полный простофиля.

Ричард отпустил руку Лизи и замедлил шаг. Он уже справился с первым волнением. Все, что ему предстояло, — обычная уличная драка, и то, что она происходила на корабле, дела не меняло. А к подобным потасовкам юный сыщик давно привык.

Вот только его соперник об этом не догадывался. Он пыхтел за спиной, примериваясь, как бы половчей и пообиднее задеть молодого человека, чьи сумки его вчера заставили таскать. Зато зрители замерли, почуяв, что дело не закончится простыми шпильками и тычками.

Сыщик дождался, когда Уолт приблизится почти вплотную, и сделал вид, что попался на удочку. Он начал поворачиваться, словно пытаясь рассмотреть что-то на собственной спине, но на самом деле внимательно следя за каждым движением противника. Матрос взмахнул рукой, но Ричард быстрым движением ушел с траектории удара, одновременно разворачиваясь к противнику лицом.

В следующий момент он четко и спокойно, как на тренировке, провел сильный правый кросс в челюсть. Уолт покачнулся и только чудом устоял на ногах — видимо, годы, проведенные в море, научили его сохранять равновесие даже при семибалльном шторме. Но все же удар заставил его отступить на два шага. Глаза забияки на миг потускнели, подбородок моментально залило кровью из рассеченной губы.

— Ах, ты... — с детской обидой в голосе начал он, но тут изо рта выпал обломанный зуб, и матрос замолк.

Ричард принял боксерскую стойку и приготовился отразить неизбежную атаку. Уолт не заставил себя упрашивать. Он бросился на сыщика, выставив перед собой руки, словно хотел схватить того за горло и задушить на глазах у половины команды. Ричард подпустил его поближе и в последний момент нырнул под вытянутые руки забияки, а затем нанес сильнейший апперкот в солнечное сплетение.

Позднее Ричард признался самому себе, что это был лучший и, пожалуй, сильнейший апперкот в его жизни.

От удара у матроса перехватило дыхание. Он согнулся, беззвучно открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба. С подбородка на палубу часто закапала кровь. Несколько секунд он простоял, скрючившись и прижав руки к животу, потом содрогнулся, и струя зловонной жидкости выплеснулась из окровавленного рта на палубу. Уолт хрипло вдохнул и повалился в лужу собственной блевотины.

Драка завершилась еще до того, как зеваки успели устроиться поудобнее. Тем не менее со всех сторон послышались хлопки и одобрительные возгласы. Наверное, Уолт не пользовался большой популярностью в команде, раз его поражение встретили с таким ликованием.