4. Живая, разумная, деятельная любовь и должна быть положена в основу мирного благоденствия страны. Она же должна быть и руководящей основой практической программы достижения этого благоденствия.

5. Эта любовь, долженствующая быть основой жизни, не имеет ничего общего ни с грубым эгоизмом инстинктивных влечений, ни с беспринципной покладистостью уживчивости со всяким злом и оправдания всякого зла под предлогом всепрощения, что и оклеветало любовь в глазах человечества.

6. Эта любовь, разумная, логичная, верная самой себе, не может любить отдельных людей в ущерб всем другим, не может полагать любовь к своей семье, к своему народу, к своей церкви во вражде, в злых чувствах ко всем другим. Её насущной потребностью является, напротив, всех объединять любовью, всех делать достойными любви, интересы всех объединить в одну мирную гармонию.

7. Любовь организующая, объединяющая, созидающая, единственная способная быть основой мирного благоденствия, достигаемого путём мирного прогресса, есть любовь к самому себе, к своей семье, к своим друзьям, к своей партии, к своему народу, к своей церкви, к науке, к искусству, ко всему при свете любви к высшему добру, к высшей правде, называется ли это высшее добро Богом Живым или каким-либо иным религиозным или философским термином.

8. Это высшее добро и есть объединяющее начало, во имя которого мы и можем достигать единомыслия, единодушия и мирного единства, без которых невозможно и мирное благоденствие.

9. Эта разумная, созидающая любовь, принимаемая нами как основа жизни, может быть определена следующей формулой: любовь к ближним, подчиняясь любви к высшему добру, должна властвовать над любовью к самому себе или: альтруизм, подчиняясь высшему идеалу, должен властвовать над эгоизмом.

10. Любовь есть животворящий дух всякого добра, всё возвышает и облагораживает, насколько мы остаёмся ей верны в наших мыслях, чувствах и поступках.

11. Измена любви, непонимание её истинного мирового значения и приводили к тому, что самая вера в высшее добро служила не объединяющим началом, а причиной вражды и разделения, когда в самом деле религиозной или философской веры переносили центр тяжести с животворящего духа любви на мертвящую букву той или другой формы проявления этой любви, обоготворяя эту букву и ради неё изменяя любви, убивая её в себе.

12. При любви всем нам легко будет попять друг друга и даже прийти и к единомыслию и единодушию в деле понимания высшего Добра, несмотря на различие буквы, в которую мы облекаем исповедание этого Добра и проявление нашего благоговения к Нему

13. При свете животворящего духа любви мы легко объединимся на признании, что высшее Добро мира есть прежде всего высшая любовь разумная, всемогущая любовь, которая разумными и благими путями ведёт мир к разумной и благой цели, что зло есть не что иное, как злоупотребление свободой расходиться в единомыслии и единодушии с высшим Добром, свободой, без которой не было бы и нравственного достоинства, не было бы и разумной основы для любви.

14. Мы легко объединимся и на признании того, что добро в нас — есть единодушие с высшей Любовью, единомыслие с высшим Разумом, т. е. 1) разумная любовь, 2) разумная дисциплина любви, когда мы способны на разумное самоограничение, без чего мы не способны быть свободными, не злоупотребляя свободой нашей, не вынуждая репрессивных мер для обуздания свободного проявления злой воли, что и делает столь призрачной свободу там, где этой дисциплины нет и она заменена внешней, призрачной дисциплиной страха и корысти, где не делают зла, только когда делать зло опасно и невыгодно, а не по требованиям живой любви. 3) Доброе смирение, когда смирили себя до признания нравственной обязанности любить и соответствующих привычек братолюбия, до признания, что высшее Добро и ближние наши заслуживают любви и уважения с нашей стороны. 4) Кротость терпеливой любви, остающейся верной самой себе при всяких обстоятельствах. 5) Великодушие – неспособность унизить себя до злобы и мстительности под каким бы то ни было предлогом. 6) Честность разумной верности любви во всём укладе жизни, неспособность на проституцию покладистой уживчивости со злом, в какой бы то ни было форме бессрочного коснения во зле и отсутствия ревности о добре. 7) Благоговение – святыня святого отношения к добру. Высокое благородство соединения святых чувств любви и уважения к высшему Добру и ко всему, что является отображением Его на земле, лучами славы Его.

15. Мы легко объединимся и на признании того, что зло в нас. 1) злоба, делающая нас неспособными на дело разумного единения и разумного беспристрастия. 2) Своеволие духовной распущенности, при которой мы совершенно не способны владеть собой, обуздывать злую волю в себе, налагая на себя добровольное самоограничение воздержания от всякого проявления злой воли, причём мы становимся неспособными пользоваться свободой, не злоупотребляя ею, становимся вредными бациллами, вносящими смертельную закваску во всякую организацию добра, во всякую форму мирного благоденствия народа. 3) Гордость, побуждающая нас никого не признавать достойными любви и уважения, ни за кем не признавать никаких прав, а за собой – никаких нравственных обязанностей. 4) Грубость ума и сердца, при которой мы не только не способны на возвышенное чувство и благородный образ мыслей, но и не умеем ценить возвышенность и благородство в других, способны на всякую низость и подлость, цинично проявляя эту грязь души нашей под предлогом свободы мнений и искренности чувств. 5) Низкая мстительность, когда мы руководствуемся не благородной верностью идеалам добра и правды, а грубым инстинктом злобы, когда хотим укусить тех, кто нас укусил, кому завидуем, кого ненавидим, под каким-либо предлогом извиняя или оправдывая злобу свою. 6) Подлость нечестного отношения к жизни и людям, когда отношения наши к жизни и людям обусловливаются не желанием торжества добра, а какими-либо иными своекорыстными побуждениями. 7) Духовная пошлость низкого издевательства, когда находят радость в злом глумлении над всем и над всеми, в оплевании и загрязнении всего возвышенного, святого, благородного, когда всё стремятся окарикатурить, сами становятся неспособными к святыне благоговения и всю жизнь опошляют своим нечистым к ней прикосновением.

16. Мы легко согласимся в том, что нужно для мирного благоденствия народа: 1) воспитание детей и юношей должно быть гармоничным сочетанием умственного и духовного развития, когда все знания, сообщаемые школой, упорядочиваются цельностью определённого мировоззрения, определённого высокого идеала, определённого нравственного учения, логично из них вытекающего, когда систематично воспитывают волю к привычкам добра, к добровольной дисциплине любви и научают понимать определённую программу практического осуществления добра в жизни добрыми путями. Это важнейшее условие возможности мирного благоденствия народа и святая обязанность по отношению к России и её грядущим поколениям.