– Да, попросила подвезти ее от «Пэтчетса». Она узнала меня, потому что была знакома с моим сыном. Если бы она не упомянула об этом, я, вероятно, отказался бы ее подбрасывать. Ее беспокоил некий подозрительный тип, следивший за ней, как она мне сообщила. И я не смог отказать ей в помощи.

Сэндерс смотрел на меня так, будто оценивал мою потенциальную опасность.

– Продолжайте.

– Клэр попросила остановиться у «Иггиза». Сказала, что плохо себя чувствует. Затем зашла внутрь, но ко мне в машину вернулась другая девушка. Одетая точно как Клэр и в парике. Анна Родомски. Так они вдвоем обвели вокруг пальца того, кто мог за ними следить.

Мэр медленно обогнул свой стол и встал по другую сторону, положив ладони на высокую спинку мягкого кресла.

– Так и было?

– Да, так и было, – ответил я.

– Занятный номер они выкинули. – Он натянуто улыбнулся. – Вы уверены, что девочкам не захотелось просто повеселиться? Разыграть вас?

– Если они и хотели одурачить кого-то, то не конкретно меня, – сказал я. – Клэр не могла заранее знать, что я буду проезжать мимо именно в то время.

Сэндерс пожал плечами:

– Может, им были нужны не лично вы. Их целью мог стать любой, кто согласился бы подвезти Клэр. Очень напоминает чистейший розыгрыш.

– Я так не думаю. Если это была всего лишь шутка, почему вмешалась полиция?

– Это наверняка какое-то недоразумение.

Я положил руки на стол и подался вперед.

– Вот чего я никак не пойму. Полиция явно считает Клэр пропавшей. Копы хотят ее разыскать. Они либо беспокоятся за нее, либо считают замешанной во что-то, о чем желают ее расспросить. Но зато вы… Вы выглядите нисколько не встревоженным. И это когда речь идет о судьбе вашей собственной дочери. Может, проясните для меня ситуацию?

Сэндерс колебался с ответом. Обычно у людей были для этого две причины. Во-первых, они не хотели рассказывать правду, а во-вторых, выигрывали время, чтобы придумать какую-нибудь правдоподобную ложь.

– Вы видели, что происходило сегодня вечером? – спросил он потом.

– Это так называемое совещание?

– Вот именно.

– Вы хотите сказать, что есть связь между вашей дочерью и конфликтом, в который вы ввязались с местной полицией?

Сэндерс лукаво ухмыльнулся, показав свои превосходные зубы.

– Можно подумать, вы ничего не знаете.

– Не понимаю, о чем вы, – произнес я.

– Я прекрасно знаю о ваших с ними личных связях. И я догадываюсь, какую игру вы со мной сейчас ведете.

– Связи? Вы намекаете на меня и шефа Перри?

Сэндерс самоуверенно кивнул, показывая, что хитрого лиса не обманешь.

– Он ваш шурин.

– И что с того?

– Вы думали, мне ничего не известно об этом, верно? Рассчитывали на мою неосведомленность.

– Мне глубоко плевать, известно вам или нет, – произнес я. – Он брат моей жены. Но какое отношение это имеет к остальному?

– Вы меня совсем за глупца держите? – поинтересовался Сэндерс. – Считаете, я не способен разобраться в происходящем? Перри ведь терпеть не может терять власть над людьми, правда? Ему не нравится, если кого-то он не способен запугать. Можете передать ему: я знаю, чем он занимается. И заодно сообщите, что у него ничего не получится. Не важно, сколько своих патрульных машин он пошлет следить за мной, скольких горожан сумеет настроить против меня. Потому что именно это Перри и делает. Он пытается разделить население этого города на группы по типу «мы против них», используя страх, чтобы переманивать людей на свою сторону. Если вы не сторонник великого Огастеса Перри, значит, вы поддерживаете преступников. Так вот, ничего не выйдет. Потому что не он управляет этим городом. Он может считать себя здесь шишкой на ровном месте, но очень сильно ошибается.

– Шеф полиции пытается запугать вас? Он причиняет вам беспокойство?

– О, я вас умоляю, – сказал Сэндерс. – На что он рассчитывает? Будто может прислать ко мне вас и обманом заставить сообщить, где сейчас Клэр?

– Значит, она действительно пропала. Или прячется.

Сэндерс улыбнулся:

– Она в полном порядке. Дверь вон там, мистер Уивер.

– Клэр кто-то угрожал? Из-за конфликта между вами и Перри?

Мэр лишь пренебрежительно покачал головой.

– Вы все неверно воспринимаете, – сказал я. – Я искренне тревожусь за Клэр. Я подвез ее, а потом она исчезла буквально у меня на глазах. Я должен знать. Должен убедиться, что с ней ничего не случилось.

– Уходите.

– Позвоните ей. Дайте мне с ней поговорить.

– Убирайтесь.

– Я всего лишь прошу…

Сэндерс выставил ладонь прямо перед моим лицом. При этом легкая дрожь выдавала его волнение.

Когда женщина возвращается домой, то видит полоску света под его дверью и решает проверить, как он там. Он мог заснуть, не выключив лампы, и если так, она сама щелкнет выключателем. Но иногда мужчина сидит в своем кресле и читает. Порой он поступает так, если не может заснуть.

Открыв дверь, она видит, что он действительно не спит, но не пересел в кресло. Не держит в руках ни книги, ни журнала. А смотрит в потолок, словно на нем, как на экране, показывают кинофильм.

– Что ты делаешь? – интересуется она.

– Просто думаю, – отвечает мужчина.

– О чем? – спрашивает она, хотя и сама догадывается.

– О том, что мы могли бы сказать.

– Сказать о чем?

– О причине моего отсутствия.

Так плохо еще никогда не было, отмечает она. Прежде он не мучил себя подобными размышлениями. События последних нескольких недель, неожиданный визит того мальчишки взволновали его. И не его одного.

– Хорошо, – кивает женщина, потому что ей отчасти и самой интересно, что он сможет придумать. – Почему ты отсутствовал?

– Я был в Африке.

– В Африке, – повторяет она.

– На сафари. И заблудился. В джунглях. В сырых, непроходимых джунглях.

– Больше напоминает Южную Америку, – замечает она. – Боюсь, тебе тяжело будет рассказать правдоподобную историю.

– Мы можем вместе поработать над ней, чтобы я рассказывал ее уверенно и правдиво.

– Тебе пора выключить свет и ложиться спать, – говорит она.

– Нет! – выкрикивает мужчина, и женщина невольно отшатывается от него. Обычно он довольно пассивен, легко управляем.