На самом деле хорошо иметь друга, который тебя понимает и которому не нужно ничего объяснять. И прежде чем направиться к кабинету химии, я пожимаю руку симпатичному парню и обещаю:

— Хорошо, я подумаю!

Сдвоенный урок по химии проходит за лабораторным заданием и мне удается отвлечься от лишних мыслей, выполняя проект. Но впереди еще урок права в кабинете истории, и я спешу зайти в класс мисс Эдвардс задолго до звонка, чтобы не навлечь на себя новые неприятности.

В прошлый раз я покинула класс так и не выполнив её задания, и теперь не знаю, чего ожидать от строгого учителя, которая в ответ на приветствие бросает в мою сторону дежурный взгляд и возвращается к журналу.

Картер Райт входит в кабинет за минуту до звонка. Он коротко и сухо здоровается с преподавателем, поворачивается к проходу и идет мимо меня к последней парте. Приближается ближе, и с каждым его шагом я вдруг снова погружаюсь в топь, в которой исчезают люди и звуки, а остается лишь шум моего дыхания и шорох его шагов.

Ближе. Еще ближе.

Я опускаю голову и делаю вид, что смотрю в тетрадь, лишь бы не встретиться с ним взглядом. Однако замечаю, как он замедляется у моего стола… и проходит дальше, резко отдвигает стул и садится. Расстегивает сумку, но ничего не з нее не достает.

Я сижу к нему спиной, но знаю, что Райт смотрит на меня.

— Холт! Эй, Холт! Ты что, оглохла? К тебе обращаются! Эй! — хлопает меня по плечу темнокожий парень — Рив Дженкинс, дотянувшись из соседнего ряда. А когда я поднимаю голову, Рив показывает знаком в сторону доски. — Что с тобой? Лучше не выводи из себя эту стерву! Не советую!

Я тоже никому не советую злить мисс Эдвардс, поэтому сразу откликаюсь. Сейчас она всего лишь хочет знать причину моего отсутствия на прошлом занятии, и терпеливо ждет ответа.

Слава богу, когда я отвечаю ей, мой голос не дрожит и, похоже, объяснение женщину устраивает.

— А что с вами случилось, мистер Райт? — задает она следующий вопрос, уводя взгляд дальше по кабинету. — Почему вы пропустили прошлый урок? Вы все-таки решили прислушаться к моему совету? Или к совету тренера Херли? Видите ли, мы с Адамом старые знакомые, и недавно в кабинете директора у нас произошел интереснейший разговор. Мы целых два часа спорили о методах обучения способных учеников.

— Продолжайте, мисс Эдвардс, — я слышу позади сухой голос Картера с тихими, напряженными нотками вызова, и сама напрягаюсь. Этот голос словно проходит сквозь меня, заставляя отзываться на вибрацию волн каждой клеточкой. — К чему вы ведете?

— Я подумала, не вы ли причина спора, Райт?

— Если вас интересует, обсуждал ли я с тренером Херли ваш предмет и конкретно вас, мэм, то мой ответ: нет. Мне это неинтересно.

— Значит…

— Это был ваш совет. Я решил сменить предмет, но, увы, мне отказали. Вы были правы — классы уже набраны, а ваш авторитет, как оказалось, в стенах этой школы вне конкуренции.

— Ну, почему же. Я слышала, есть несколько мест в классе по художественной вышивке. Прекрасный факультатив! Развивает весьма достойный мужчины навык — одновременный контроль над нервной, мышечной и зрительными системами.

— Нет. Боюсь, что для меня это слишком оригинально, поэтому я снова здесь.

Мисс Эдвардс сначала приподнимает бровь, а затем удовлетворенно кивает. Смотрит на парня пристально, чуть склонив голову.

— И вы не пожалеете об этом, мистер Райт, обещаю! Тому, кто привык идти дорогой принципов и желаний, очень важно помнить о правовом поле и пространстве своего пути. Иначе границы его возможностей заметно сузятся. А мне бы этого не хотелось.

Я слышу, как Картер тяжело выдыхает, прежде чем резковато ответить.

— Спасибо, мисс Эдвардс, я это учту.

— Что ж, тогда меня радуют два факта. Первый — то, что вы решили остаться в моем классе, и второй — я не ошиблась, и у вас хорошее зрение. Надеюсь, Райт, впредь вы научитесь справляться с личными капризами, как это подобает молодому мужчине, а не инфантильному подростку, привыкшему апеллировать фразами: «Я хочу» и «Мне не нравится».

Что? О, Господи! Она правда так сказала?

Весь класс сначала замирает от изумления, а потом по рядам пролетает оживленный шепоток и… смешки. Вряд ли в этой школе хоть кто-нибудь кроме этой отважной женщины способен так разговаривать с Картером.

— Мисс Эдвардс! — я ощущаю волну его злости, заставившую Райта вскочить с места, но тут же другая волна, не менее ледяная, гасит ее напор.

— Сейчас же сядьте, мистер Райт! Иначе я усомнюсь в правдивости вашего ответа насчет Херли!

«…И посчитаю вас лжецом»

Нет, конечно же, мисс Эдвардс не произносит этой фразы, но она так ясно повисает в воздухе, что расслышать ее не составляет труда.

Со стола за моей спиной тут же слетает сумка Картера и с силой ударяется в стену. В импульсивности брат с сестрой очень похожи, и я вздрагиваю от неожиданности. Вот только сейчас будь на его месте Виктория, она бы скорее всего смолчала.

Но Картер, выругавшись, садится, а это уже кое-что. Однако теперь я снова перед его глазами и волна холода, исходящая от парня, настолько ощутимо касается спины, что у меня сводит лопатки и исчезает способность шевелиться. Пожалуйста, пусть этот час поскорее закончится!

Мисс Эдвардс, как ни в чем не бывало, приветствует класс и сообщает тему урока. По очереди подходит к первым партам в ряду, раздает ученикам листы с заданием и просит передать их дальше по ряду. Когда лист для Картера оказывается у меня, я не сразу нахожу в себе смелость обернуться. Но все же оборачиваюсь и, не глядя на парня, протягиваю ему лист.

Конечно, он его не берет, и мне приходится поднять взгляд.

— Картер, возьми, пожалуйста.

Твердые губы сомкнуты, на скулах проступили желваки, а синие глаза смотрят тяжело и напряженно. Он прекрасно слышит, что я ему говорю, но не собирается мне помогать. Он рассматривает меня, словно ненавистную букашку, посмевшую выползти из темноты на свет, и отвлекшую его внимание.

Мой взгляд падает на руку Райта, и я вижу татуировку ближе — это кельтский дракон с крыльями-пиками и незнакомые символы, оплетшие бицепс. Под моим взглядом Картер сжимает пальцы в кулак, и его бицепс напрягается крепче.

— Черт, Холт! Я тебе не зверушка в цирке, хватит со мной играть! — цедит он сквозь зубы, подавшись вперед. — Тебе мало моего предупреждения, хочешь повторить?

Мне его более, чем достаточно — и в прикосновениях, и в гневе. Я опускаю лист на стол и быстро отворачиваюсь, радуясь, что волосы упали на плечо и пусть так, но скрыли меня от него. Но синий взгляд продолжает прожигать холодом спину, и я могу думать только о том, как сосредоточить внимание на мисс Эдвардс и не потерять нить разговора. Понять хоть десятую часть из того, о чем она говорит, и выдать на листе проклятый тезис!